Это был удивительный день… Самый необычный за прошедший год, ибо ровно год Полина не видела Климова. В далекий майский вечер в Березовке, рассуждая о проблемах времени, могла ли она предположить, что так долго не увидит его и что на память о нем останется лишь картина «Странные танцы» и глухая боль в груди?
…В тот вечер Полине захотелось побыть одной. Данилов нашел ее в беседке в глубине сада.
– Поля, что с тобой?
– Просто взгрустнулось…
– Я так соскучился по тебе! Больше не поеду ни на какие дурацкие конференции!
Он поцеловал ее. Полине пришлось ответить на этот порыв нежности, и Климов, подойдя к беседке, увидел весьма пикантную сцену.
– Не спится, Никита? – спросил Данилов.
– Уже иду спать! Спокойной ночи! – усмехнулся Климов и ушел.
Полина вздохнула:
– Я очень устала, Иван! Пойдем в дом!
Утром она не то чтобы услышала, а почувствовала, что Климов уезжает, и заплакала. Тихо, чтобы не разбудить мужа.
Больше в Березовке Климов не появлялся. Татьяна посылала ему через Андрея приглашения, но он тем летом ни разу не приехал к Басмановым. Татьяна молчала, не задавая сестре лишних вопросов, но Полине казалось, что та обо всем догадывается.
Время шло… Полина пыталась преодолеть любовь, как болезнь, и была совершенно несчастна. Год показался унылым и монотонным. Галерея, дом, прогулки с Даниловым в парке по воскресеньям… Болезненную осень со слезами и переживаниями сменила бесснежная зима с тоской и ощущением вселенского холода; на смену ей пришла весна, наполненная смутными надеждами; затем лето с горьким осознанием их несбыточности. Круговорот времен в природе, в течение которого Полина была занята лишь одним – пыталась забыть Климова. Согласно буддистской практике, слово, произнесенное много раз, утрачивает смысл. Помня об этом, Полина повторяла имя Климова сотни раз, желая обратить его в ничто, но странное дело – оно сверкало и ничуть не блекло. Смысл не терялся. Напротив, смысла не было ни в чем другом, кроме этого имени. Она стала нервной и раздражительной, часто срывалась на Данилове. Тот молчал, переживая их ссоры.
Когда ей показалось, что она успокоилась и забыла о своих чувствах, любовь коварно вспыхнула с новой силой. Говорят, так бывает – перед агонией неожиданно может наступить ремиссия, больной сочтет, что близок к выздоровлению, и тогда болезнь накинется на него с новой силой.
Тот летний вечер Полина собиралась провести дома. Она приняла ванну, налила себе чай. Неожиданно позвонил Андрей. В разговоре он между делом сообщил, что видел вчера Климова и тот спрашивал о ней. Полина едва не выронила трубку – нет, ничего не прошло! Ей неудержимо захотелось увидеть Никиту. Забыв о гордости, она попросила брата дать адрес Климова. Удивившись, Андрей выполнил ее просьбу.
Она надела любимое платье, накрасила губы и вышла из дома, так, как будто покидала их с Даниловым семейное гнездо навсегда.
На столе осталась чашка невыпитого чая…
…Желание увидеть его было столь нестерпимым, что она взяла такси. Волнуясь, назвала незнакомый адрес – Климов жил в новом спальном районе, который Полина совсем не знала. Проспекты, безликие дома. Машина остановилась у одного из них.
Его дверь… Сердце готово выпрыгнуть из груди, и мир падает на плечи… Она нажала на кнопку звонка.
Климов возник в проеме – загорелый, небритый, с голым торсом – и застыл, увидев ее. Наконец улыбнулся:
– Привет!
Молчание…
– Я могу войти?
Они сидели за столом друг против друга на солнечной кухне. Оба курили.
– Как ты живешь?
Он пожал плечами:
– Отлично!
– Тебя не было сто лет!
– Всего лишь год!
– Ты помнил меня?
– Да, Полина. – Он усмехнулся. – Я помнил тебя. У меня вообще хорошая память на лица.
Она подошла к окну, выглянула во двор.
– Ничего интересного, – пояснил Климов, – обычная городская окраина!
– Можно мне посмотреть, как ты живешь?
– Разумеется!
Она обошла небольшую уютную квартиру. С удивлением отметила:
– Надо же, бардака нет! Я думала, будет гораздо хуже.
– А почему ты ожидала увидеть бардак? Я довольно организован в этом смысле! Веду борьбу с хаосом! С переменным успехом, впрочем!
Он улыбался. Она тоже. Смущение первых минут прошло, оба приходили в себя и чувствовали радость.
– Ты голодна?
– Да!
– Придется подождать! Я сгоняю на рынок!
Он с готовностью кинулся к двери.
Полина крикнула ему вслед:
– Ты забыл надеть майку.
Он вернулся, натянул футболку.
– Я побежал!
– Никита! – Она вновь остановила его. – Не уходи так… Поцелуй меня!
Он взял ее за плечи, желая поцеловать, но Полина рассмеялась и увернулась.
– Иди!
– Опасные шутки!
Когда он ушел, Полина рассмотрела в квартире все, что можно, и даже что нельзя. Открыла шкаф. Не удержавшись, достала оттуда рубашку Никиты, вдохнула запах. Рубашка пахла табаком и свежим морским парфюмом.
Увидев на письменном столе свою фотографию в рамке, она улыбнулась – чудак, наверное, стащил в Березовке.
В ванной она заметила висящий на крючке белый шелковый халат, который явно принадлежал не Климову. Ругая себя, Полина заглянула в шкафчик – в одном из отделений лежали пачка презервативов и зубная щетка в упаковке. Она почувствовала боль. Ревность змеей ужалила в сердце. «А на что ты надеялась? Что он будет целый год лить слезы и ждать тебя?!»
Климов вернулся через полчаса. Принес баклажаны, сыр, вино и фрукты. Стал готовить ужин. Быстро, ловко. Она удивилась.
– Не устаю поражаться твоим талантам, Никита! Откуда ты такой взялся? И жнец, и на дуде, простите, игрец! Ты у нас и физик, и плейбой! Надо же, как все в одном человеке сошлось! Как говорится, таких – нет, не было, и не надо!
– Заметь – все это может достаться тебе!
Полина усмехнулась:
– Неужели?! А я вот все думаю – за что?
– Просто считай, что тебе повезло!
– Ясно. Буду считать. Кстати, как одинокая холостяцкая жизнь? Заходят ли дамы на огонек?
– Ты о чем? Я целиком принадлежу науке!
– Неужели?! А халатик в ванной?
– Уууу, барышня, – насмешливо протянул он. – Какая вы наблюдательная!
– Извини. Устроила у тебя небольшой шмон.
– Извиняю. Мне даже льстит, что тебя так интересует моя скромная персона.
Она вспыхнула:
– Ты еще смеешь шутить? Бабник!
– Я должен что-то сказать в свое оправдание?
– Попробуй!
– Видишь ли, я все-таки мужчина, иначе говоря, примат с определенными физиологическими потребностями! Я нахожу секс довольно приятной штукой и не вижу в аскезе особого смысла, тем более что моя верность никому не нужна!
