На войне также широко применяли колесницы. Хотя лошадь с давних времен служила в материковой Греции вьючным животным, на войне она не использовалась до появления колесницы, возможно заимствованной в XVI в. с Ближнего Востока. В Египте и Сирии практиковались массированные атаки колесниц; но мы не знаем, применяли ли греки подобную тактику с самого начала или использовали колесницу как подвижную платформу для метательного оружия.
Греки микенского периода были лишь одним из нескольких могущественных народов Восточного Средиземноморья, и они, разумеется, имели торговые и военные контакты с соседями. Хетты и египтяне, которые вели летописи дипломатических и военных событий, упоминают греков, частенько приезжавших в Трою и контролировавших южную часть Эгейского бассейна. Греки более поздней эпохи в своих преданиях называют своих предков микенского периода ахейцами, данайцами и аргивянами, и поэтому можно надеяться встретить такие наименования в хеттских и египетских летописях.
В XIV в., когда Хеттское царство в Малой Азии контролировало торговый путь по северной Сирии, ведущий из Месопотамии к Средиземному морю, в правление Мурсила II (ок. 1350–1320 гг.) практиковалось поклонение богам хеттов и стран Аххиява и Лазпа. В письме, относящемся к этому или следующему правлению, «брат» хеттского царя (то есть столь же могущественный царь) по имени Тавакавалас, царь Аявалаша и «брат» царя Аххиявы просит о помощи против захватчиков. В более позднем письме (ок. 1300 г.) идет речь о царях Аххиявы, Египта, Вавилонии и Ассирии. Слово «Аххиява» (или в более ранней форме – «Аххайива») явно является транскрипцией греческого слова «Ахея», точно так же как «Аявалаш» (слово с хеттским окончанием) – перевод слова «ахейский». Очевидно, в первом письме упоминаются два ахейских царя: один был царем всей Ахеи, как и во втором письме, и его статус был сопоставим со статусом царей Египта и прочих, а другой – какой-то местный ахейский царек в Малой Азии. Первый, очевидно, правил материковой Грецией. Ключ к личности последнего, возможно, найдется у Геродота, который упоминает, что жителей Памфилии или Киликии когда-то звали гипахейцами. Лазпа – без сомнения, остров Лесбос, а Таройса (в другом хеттском документе) – Троя.
В письменных памятниках Египта XIV и XIII вв. приводятся названия многих эгейских народов. Они участвовали в войнах либо как египетские наемники, либо как союзники Хеттской империи. Среди них встречаются такие названия, как шардана, лука (или лукки), пидаса, муса, каликиша, дарденуи и илиунна. Последние два следует идентифицировать как дарданцы и илионцы, так именуются обитатели Трои в поэмах Гомера. Из этих записей очевидно, что Троя выступала на стороне Хеттской империи в войнах XIII в. с Египтом.
Следующее письменное упоминание об эгейских народах относится к концу XIII в., когда обстановка изменилась к худшему. По-видимому, в материковой Греции тогда велась масштабная война. Экспорт керамики с материка в Сирию, Палестину и Египет прекратился вскоре после 1230 г., и примерно в это же время насильственными методами были основаны новые микенские поселения в Энкоми на Кипре и в Тарсусе в Киликии. Зафиксированы великие набеги на Ближний Восток. В хеттских записях упоминаются неоднократные нападения на Карию после 1250 г. и разграбление Кипра около 1225 г. «Аттарисьясом, человеком из Аххиявы», которого, возможно, следует отождествить с Атреем, царем Микен и отцом Агамемнона, взявшего Трою около 1200 г. В 1221 г. вторжение в Египетскую дельту из Ливии было отражено фараоном, чья победная речь содержит следующие фразы: «Они снова прошли по полям Египта к великой реке; там они остановились на долгие дни и месяцы… Они проводили время в сражениях и походах по всей земле за прокормом для своих животов. Они пришли в египетскую землю, чтобы насытить свои рты». Эти северяне именуются шакалша, акайваша, турша, лука и шардана. Окончание – ша представляет собой египетский суффикс, и поэтому захватчиков можно идентифицировать как сагалассян (из Сагаласса на палестинском побережье), ахейцев, турсенцев, ликийцев и сардинцев.
В первом десятилетии XII в. на западных и восточных подступах к дельте развернулось крупномасштабное вторжение с моря и с суши. В 1194 г. египтяне отбили нападение из Ливии. В нем участвовали пелесет или пулесат (палестинцы), текел, деньен (данайцы), шерден (сардинцы), вешеш и шекелеш (сагалассяне). В 1192 г. египетские лучники и наемники (в том числе турша и шерден) повернули вспять захватчиков с востока. Эта группа, по суше передвигаясь вместе с семьями в тяжелых двухколесных повозках, а по морю – с многочисленным флотом, уже нападала на Аласу (Кипр) и сирийское побережье. По словам египетской хроники, «народы, пришедшие со своих островов посреди моря, наступали на Египет, полагаясь сердцами на силу оружия». «Главную помощь им оказывали пелесет, текел, шекелеш, деньен и вешеш». В 1187 г. было отражено еще одно нападение из Ливии на дельту. Но сухопутные и морские набеги продолжались до тех пор, пока в конце века Египетское царство не оказалось отрезано от Средиземного моря.
Еще одним процветающем центром в Эгейском регионе была Троя. Великий город Троя VI (ок. 1900–1300 гг.) был основан людьми, вероятно родственными грекоязычным народам центральной Греции; они строили мегаронские дома несколько измененного типа, укрепили цитадель и привезли в Азию лошадь. После землетрясения, разрушившего город, он был перестроен аналогично микенским твердыням: царь и его окружение теперь жили за массивной оборонительной стеной.
Троя VI накопила множество богатств в последнюю фазу существования, а торговые и, вероятно, личные связи между Троей и микенской Грецией были очень тесными. Троада располагает хорошими сельскохозяйственными угодьями, а в Пропонтиде была развита ловля тунца; но Троя VI и Троя VII А обязаны своими богатствами в первую очередь контролю за путями между Азией и Европой. Город лежал у входа в Геллеспонт (Дарданеллы), затруднительный для плавания примитивных кораблей. Они не могли пройти по проливу из-за преобладающих в летние месяцы сильных северных ветров и против течения скоростью 2,5 узла. Чтобы попасть в Пропонтиду, примитивные корабли приходилось тянуть канатами, а их груз, возможно, переносить по суше. В то время как европейский берег не годился для этой цели, низменный азиатский берег с прибрежными отмелями, где течение ощущалось не так сильно, лучше подходил для буксировки и переноски грузов. Однако единственным препятствием для транспортировки груза вдоль азиатского побережья был известняковый утес, а к юго-западу от этого утеса лежала Троя. Таким образом, город мог контролировать проход кораблей через Геллеспонт. Удобнее всего переправу из Азии в Европу по Пропонтиде было осуществлять в той точке, откуда сухопутные дороги вели в долину Дуная и на запад, так как вход в Черное море по Босфору был для торговых кораблей бронзового века крайне труден изза течения скоростью 4 узла и северных ветров в летние месяцы. Судя по силе и богатстве Трои VII, она контролировала и Геллеспонт, и Пропонтиду. Торговые пути, расходившиеся из этой точки по морю и по суше, вели в бассейн Нижнего Дуная, в центральную Грецию по фракийскому побережью, в южную часть Эгейского бассейна и на Кипр вдоль азиатского побережья и в Хеттскую империю в центральной Малой Азии, с которой ассирийские купцы наладили оживленную торговлю.
При раскопках выяснилось, что Троя VI^ и поселение в Терми на Лесбосе были разрушены около 1200 г.; примерно тогда же та же участь постигла Мерсин и Тарсус в южных районах Малой Азии, а Хеттская империя была полностью уничтожена варварами, которых, вероятно, можно отождествить с фригийцами. Следующая Троя (VII B) влачила жалкое существование; в ее слоях сперва попадается немного микенской керамики, а затем идет керамика дунайского типа, что говорит об оккупации Трои пришельцами из Европы. Таким образом, процветание Трои оборвалось не менее внезапно, чем существование Хеттской империи.
Таблички с микенским линейным письмом, найденные среди сгоревших руин Микен и Пилоса, вероятно, относятся к десятилетиям непосредственно перед гибелью Трои. Хотя более чем половина пока что расшифрованных слов является личными именами, среди них нет имен ни одного гомеровского героя. Даже в Пилосе не найдено никаких следов Нелея или Нестора.
Рис. 8. Некоторые знаки минойского пиктографического письма (П), минойского письма (А) и микенского письма (Б), иллюстрирующие центральную роль минойского письма в развитии письменности. Моавский и халкидийский алфавиты (М и Х) произошли от финикийского алфавита
На тамошних табличках часто встречаются слоги, читающиеся как «пу-ро» и, вероятно, обозначающие «Пилос». Но это тоже довольно загадочно, ведь на табличках из Кносса сочетание «ко-но-со» попадается достаточно редко. Появление слова «Пилос» станет более понятно, если оно относится к остаткам поселения в Перистерии, а не в Ано-Энглианос, которое археологи идентифицировали как дворец Нестора. Таблички сообщают о запасах оружия, податях и дани, выплачиваемой подданными общества феодального типа, о множестве рабынь и специализированных занятиях царских слуг. Совершались жертвоприношения богам Зевсу, Гере, Посейдону, Гермесу и Афине Потнии. Тягловые волы носили клички наподобие Черный; известно о посылке 30 гребцов в экспедицию, возможно в Плеврон в Этолии. Все это вполне соответствует общественным условиям, которые описаны в поэмах Гомера, посвященных Троянской войне и возвращению героев. Находка в Тарсусе черепков местной керамики с надписями, вероятно сделанными микенским линейным письмом, заставляет нас вспомнить о Ликии, куда, по словам Гомера, было отправлено послание на табличке. Однако эти таблички – лишь описи складов в Пилосе и Микенах, фиксировавшие поступление и убыль припасов, и они не могут соперничать с египетскими и хеттскими документами в освещении международных событий, таких, как Троянская война или переселения народов[7].
