Я в этом плане точно не отличался строгостью, потому почтовые птички частенько страдали от моего ворона-феникса.
Берта и Зигфрид, к слову, уже занимали свои места, устроившись на спинках предназначавшихся для нас стульев. Другие ведьмаки и ведьмы — а здесь все были представителями колдовской братии, — тоже пришли со своими фамилиарами. У некоторых были птицы, хотя и куда более обычные, кто-то пришел с котами, оказалось тут несколько крыс, одна жаба и полевая мышь, крохотная и пугливая, постоянно прятавшаяся у своей хозяйки за пазухой.
Знакомые уже мне Иоганна и Барбара были обладательницами фамилиаров-птиц. И обе — надо же, какое совпадение, — в спутники жизни выбрали себе голубей.
Как будто специально, чтобы моей Берте было веселее, и она с трудом сдерживала себя, чтобы никого из них не заклевать! Эти почтовые птахи и так раздражали бедняжку, а тут ещё и разговаривающие противнючими человеческими голосами и толком не выговаривающие половину звуков алфавита!
— Ну что, фрейлейн Аденауэр, — протянул я, подавая Гере руку, — пойдем, расскажем, каков был повод собраться здесь?
— Пойдем, — скривилась Гертруда. — Порадуем народ.
Нельзя сказать, что она очень сильно хотела рассказывать о том, что собиралась за меня замуж, но и не противилась, понимала, насколько важно успеть сделать это быстрее. Чтобы досмотрщику, когда он там прибудет, уже все могли сказать: да, мы жених и невеста.
Решив больше не тянуть, Гертруда, впрочем, безо всяких возражений вложила свою ладонь в мою, как и полагалось по традициям, и мы уверенно направились в обеденный зал.
Остановиться пришло уже через три шага; остановившись в метре от конца стола, я вдруг осознал, что идти к его голове и там из-за высоченной спинки главенствующего стула будет не лучшей идеей. Гертруда замялась, но, увидев то же, что и я, тоже решительно остановилась и внимательно осмотрела всех присутствующих.
— Добрый день, — поприветствовал я собравшихся, взяв инициативу в свои руки. — Мы с Гертрудой не думали, что будем озвучивать эту новость так быстро, но, поскольку все уже собрались и пока что готовы нас слушать… Мы с фрейлейн Аденауэр, — я заговорил быстрее, как будто опасался, что в последнюю секунду что-то мне помешает, — собираемся пожениться.
В обеденном зале воцарилась гробовая тишина. Все, кто до этого переговаривался, игнорируя наше присутствие, обсуждал тайком, какие из блюд лучше выбрать и хорошая ли кухарка Гера, или, может быть, она пользуется чужими заготовками заклинаний — все эти люди теперь повернулись к нам и, кажется, пытались понять, шутим мы или нет.
А как мило вытянулись лица Иоганны и Барбары! То, как они на нас смотрели, уже само по себе требовало внимания, и я с трудом сдержал улыбку, так и грозившуюся появиться на лице. Они что, в самом деле считали, что уже то, что просто проводили меня к дому Геры, предполагает, что я обязан на них жениться?!
Ах да. Кажется, ведьминская натура не всегда отличается от обыкновенной женской. По крайней мере, этим двоим их дар ума не добавил.
— Но ведь, — первой подала голос Иоганна, тряхнув своими тёмными, почти как у меня, волосами, — вы же родственники!
— Кровная родня! — подтвердила Барбара.
Или я их перепутал? Кажется, та, которая ниже ростом, светлее волосом и, мягко говоря, пухлее, звалась именно Барбарой. А высокая, худая — именно худая, не стройная! — и черноволосая, представлялась Иоганной. Впрочем, для меня эти ведьмы были похожими, как две капли воды, в первую очередь потому, что они обладали практически идентичными аурами. И не сказать, что в их энергетике я увидел что-то очень хорошее.
— Дело в том, — заметив, что я так ничего и не ответил, хотя должен был, заговорила Гера, — мы с Людвигом — очень далекая родня, и было бы сильным преувеличением считать нас братом и сестрой. У нас есть общие предки…
Зал ощутимо напрягся.
— В восьмом колене, — дополнил я, и все за исключением Барбары и Иоганны выдохнули с облегчением.
Всё, что дальше пятого колена, для магов не считается и вовсе. Кровь не вода, но такое далекое родство магия растворяет. К тому же, я унаследовал дар больше от рода фон Ройсс, но явно не от покойного магкграфа, слишком рознились наши чары. А Гера, кажется, пошла в свою бабушку, фрау Аденауэр.
Люди же с разным даром, если они не кровные и не двоюродные брат и сестра или что-нибудь столь же близкое по родству, даже не считаются родней. Скорее, одного рода, но кого б то волновало!
— Вот как, — зашипела Барбара — нет, это таки та русая толстушка, которая сейчас сверлит меня взглядом! И давно же вы знакомы, чтобы принять такое скоропалительное решение сочетаться браком.
— Два года, — елейным голосом ответил я и дополнил: — Мы с Герой решили пожениться уже давно. Именно для того, чтобы заключить официальный брак, я и прибыл сюда.
Судя по всему, Гертруду обязательно ждет допрос с пристрастием в исполнении подруг, как это она посмела ничего не рассказать им о своем романе со мной. Боюсь, дамочки будут сильно разочарованы, потому что подробностей им точно не дождаться.
В первую очередь потому, что их у нас нет.
Тем не менее, тишина, царившая в обеденном зале, становилась всё более напряженной. К счастью, какой-то колдун догадался громко захлопать в ладоши и воскликнул, совершенно не жалея своё горло:
— Ах, не будет больше в наших краях такой завидной невесты!
— Дурак! — расхохоталась его жена, хлопая мужчину по плечу, и все за столом дружно загоготали. Я благодарно взглянул на этого почти незнакомого мне человека — если б не он, пришлось бы выкручиваться как-нибудь иначе, но благодаря ему у меня появилась отличная возможность просто проводить Геру к столу и позабыть о неловкости.
Мы и вправду успели добраться до наших мест под аккомпанемент чужого смеха. Гертруда села напротив своих подружек, предусмотрительно предоставив мне место рядом с ними, и я на всякий случай нацепил на тарелку заклинание-детектор: с этих дамочек станется, они ещё подмешают мне какую-то гадость в еду, а потом только и думай, как дожить до следующего утра и не умереть от всепоглощающей любви к женщинам, на которых в нормальное время и не взглянул бы!
— Угощайтесь! — не то предложила, не то велела своим гостям Гера, призывно указывая рукой на тарелки. — Всё собственноручно приготовлено! Заклинания, основанные на моих долгих трудах и моем опыте!
— Ах, повезло кому-то, — хохотнули на другом конце стола. — Жена — хозяюшка! Разве найти жену лучше, чем бытовая ведьма!
— Ой, молчи, — ответили мужчине. — У тебя-то боевая! И то, что она до сих пор тебя не прибила, это вопрос времени. Правда ж, Сабина?
Сабина ответила что-то не менее колкое, но за общим гоготом я даже не различил ни слова. Женщина даже открыла рот, чтобы повторить свои слова ещё раз, но — не успела.
Ярко вспыхнула чужая магия, освещая весь и без того не слишком томный зал и поджигая несколько цветочных венков, а потом — аккурат на стоявшем во главе стола кресле, ещё и стоя на сидении ногами, — появился неизвестный мне маг, очевидно, господин проверяющий.
И, реагируя на его появление, кресло тут же засветилось черным.
Проверяющий мне не понравился. Совершенно. Притворно молодой, будто ему и двадцати пяти нет, с молочно-белой кожей, светлыми волосами до плеч — довольно широких, словно он сражался с кем-то или просто природа дурной силой наградила, — подтянутый, с неплохой фигурой, но не такой, как у настоящих боевых магов. И глаза эти наивно-голубые, первое же желание — их выколоть! Интересно, сколько ему на самом деле? Ставлю на то, что за сотню перевалило, маг сильный, а внешность по большей мере наколдованная. Обычно такие слащавые пареньки на самом деле обладатели рыжей козлиной бородки, плеши на затылке и довольно неприметной фигуры.
Но надо же как-то выделиться, да ещё и привлечь внимание прекрасного пола!
Амьенец. Что не наш, не видамский, тоже было написано у него прямо на лбу. И в голове этой явно не чистые помыслы.
