Надо же! Ещё не сказал ни слова, а мне уже хочется швырнуть в него настоящим боевым заклинанием и размазать по земле.
Неужели нас навестил сам маг иллюзий? Да ведь не скажет! Будет простеньким заклинателем притворяться, потому что если его раскусят, то уж точно ни единого слова ему не молвят, знают, что с обладателями дара иллюзия лучше не связываться, сами целее будут!
Вот только креслу тоже не понравился наш ведьмак-досмотрщик. Сильно не понравился. Видать, ауры он не видел, иначе мигом слетел бы с этого кресла и по доброй воле даже не подошел бы к нему. Но колдовская сила так и клубилась вокруг незнакомца, стремительно оплетая его путами и готовясь сделать что-то очень плохое.
Народ даже есть перестал от неожиданности.
— День добрый! — поприветствовал нас маг, безошибочно определив среди присутствующих своих главных жертв: меня и Геру. — Меня зовут Казимир Хогберг, и я прибыл сюда с целью… — он ещё раз смерил зал взглядом. — Простите, а что тут происходит?
Ничего не происходит. Но обязательно произойдет, если этот надутый петух немедленно не слезет с кресла! Насколько я знал маркграфа фон Ройсса, он очень сильно любил это кресло. Настолько, что немалая часть его магии, а именно та, что наполнена силой личности, впиталась именно в этот предмет.
И никому, а уж тем более честолюбивому маркграфу, не нравилось, что по нему самым наглым образом ходили ногами. Сейчас он взбрыкивал, искренне желая высвободиться, столкнуть с себя совсем уж потерявшего всякий страх мужчину, топтавшегося по нему.
Понимал ли это Казимир? Очень сомневаюсь. Как по мне, этот горделивый, лишенный всякой скромности мужчина вообще очень мало что понимал и уж точно не знал границ разумного, необходимых ему, чтобы общаться с такими магическими предметами.
Судя по тому, как щурилась, присматриваясь к креслу, Гертруда, она тоже прекрасно могла предсказать невеселую судьбу Казимира. Но говорить нашему проверяющему о том, что его ждет, девушка по понятным причинам не спешила.
Что ж, это нам на руку. И если Гере не понравится это смазливое нечто, тем лучше для неё! Потому что я могу себе представить методы этого…
Казика.
Жил у меня сосед Казимир, и вот его мать назвала Казик. Как по мне, очень логичное имечко для этого противного мага. Надо будет сказать Гере, может, хоть повеселю, и она не будет так на меня злиться. Потому что пока что наши отношения далеки от идеальных для жениха и невесты.
— Здесь? — первой подала голос Иоганна, позволив себе немного добавить истеричных ноток в слова. — К нашей Гере…
— Фрейлейн Гертруда Аденауэр, — привстала, представляясь, Гера.
— К нашей Гере, — упрямо повторила Иоганна, — прибыл её родственник в гости!
— Герр Людвиг фон Ройсс, — представился я, пока что не используя статус маркграфа — я им, в конце концов, не являюсь, пока не женюсь на Гертруде.
— Вот как, — ухмыльнулся ведьмак-досмотрщик. — Родственник, значит…
— В восьмом колене! — фыркнул кто-то за столом.
Кажется, это была та самая Сабина, которая боевая ведьма, и я даже проникся по отношению к женщине симпатией. Спасибо, а то пришлось бы самому растолковывать нашему досмотрщику, что наше родство не мешает семейным отношениям.
— И сообщили, — прошипела Барбара с таким видом, словно была готова подавиться собственным змеиным ядом, — что они собираются пожениться!
— После двух лет отношений, — дополнил я, улыбаясь. — К сожалению, мы не могли часто видеться, но расстояние не способно разлучить любящие сердца… Теперь вот решили осесть здесь, проводить всё время вместе. Завтра отправимся с фрейлейн Аденауэр в Дворец Бракосочетаний.
Досмотрщик взглянул на меня так, словно желал, чтобы этот самый дворец рухнул. Прямо мне на голову.
Интересно, Геру он готов пощадить или нет?
В любом случае, этого мы не узнали. Потому что прежде чем наш прекрасный дознаватель сказал хоть слово, он изволил переступить с ноги на ногу. И наступил туда, куда не следовало.
Так что кресло, всё ещё обладающее духом маркграфа фон Ройсса, не выдержало такого над собой надругательства…
Глава девятая. Гертруда
В тот момент, когда Людвиг уведомил о нашей с ним свадьбе, я поймала себя на мысли, что, кажется, у меня станет на две подруги меньше. По крайней мере, те молнии, которые в меня взглядами метали Барбара и Иоганна, не свидетельствовали ровным счетом ни о чем хорошем. Я едва сдержалась, чтобы не активировать какие-нибудь защитные чары и защититься от проклятья, которым в меня однозначно попытаются швырнуть. Это ж надо, поганка какая, посмела такого идеального жениха прямо из-под носа утащить! Как я вообще могла?
Захотелось рассмеяться, но я спешно закусила губу, не позволяя ни звуку сорваться с моих уст. Не хватало только, чтобы дорогие подружки потом до конца жизни поминали мне то, с каким неуважением я отнеслась к их сердечным порывам! Но надо же, как они смотрят на Людвига! Моего Людвига! Могли бы — съели…
В какое-то мгновение я даже порадовалась, что выхожу за него замуж. Если б меня привязано к нему, как к истинной паре, а он просто оставался бы моим соседом, что тогда делать-то? Я бы смотрела на него и сгорала от ревности, наблюдая за тем, как мои "подруги" крутятся перед ним и пытаются показать, какие они со всех сторон привлекательные и уникальные!
К счастью, продолжить размышлять я не успела — вовремя подоспел ведьмак-досмотрщик. Привлекательный достаточно, только уж больно смазливый. Что-то в нём явно было не так, но я никак не могла понять, что именно. Да и магический фон едва заметно, но изменился, как будто он активировал какое-то заклинание, о существовании которого я даже не догадывалась. Чары оплетали его, и, хотя источник мне был неведом, я всё равно с нескрываемым интересом поглядывала на Хогберга. Ощутила, что магия достигла своего критического предела и вот-вот рванет…
А потом рвануло.
Кресло поднялось на ножках, как будто дикий зверь, всё затряслось в попытке стряхнуть из себя ненужную ношу, взбрыкнуло и с силой швырнуло нашего ведьмака-досмотрщика на стол. Я едва успела взмахнуть руками, чтобы тарелки с едой разлетелись в сторону — жалко же продукты! Мало того, что он решил испортить мне праздник, пусть не слишком натуральный, но всё же, так ещё и хочет испортить блюда, подготовленные для гостей? Может даже не надеяться на то, что ему это удастся.
Хогберг остановился где-то посередине стола. Иоганна даже с интересом поглядывала на него, изучая взглядом одну выдающуюся часть тела, торчавшую сейчас вверх — задницу, если уточнять. Кто-то из соседей-колдунов, явно не оценив появление чужака, тоже заинтересовался и, видать, чтобы проверить на подлинность, потыкал вилкой.
Казимир попытался было подняться, но его попытка не увенчалась успехом. Кресло, так и не простившее такое над ним надругательство, присело на своих деревянных ножках, а потом выпрямилось и подскочило, как будто на пружинках, залетая на стол.
Пятой точкой чувствуя надвигающуюся опасность, Казимир совершил попытку хотя бы отползти в сторону, но не успел. Кресло успешно поймало его за штанину, буквально пригвоздив к столу, а потом задумчиво остановилось, явно продумывая, какую бы это изощренную месть придумать.
— Эй! — не удержалась Барбара. — Что тут происходит?
— Остановите это! — возмутился Хогберг. — Немедленно!
Он попытался швырнуть в кресло заклинанием, но безуспешно. У нападающего предмета мебели загорелась обивка, но черные клубы магии буквально за несколько секунд всё погасили, оставив в качестве напоминания только неприятный запах горелого. Но зато то, насколько разозлилось кресло, было не сравнить с его предыдущим состоянием.
Оно издало звук, больше напоминающий на рев, и стремительно развернулось. Задние ножки с такой силой пнули Хогберга под одно место, что тот долетел до самого конца стола и наконец-то свалился на пол. Кресло же искало себе следующую жертву. Сначала оно повернулось ко мне, дернуло ножками в воздухе, но, очевидно, решило, что жертва не слишком подходящая. Отбрыкается ещё!
