Маша лежала на кровати и приподнялась, когда увидел его. Рядом сидела незнакомая ему женщина. Грозного брата в палате не оказалось.
— Привет, — улыбнулась она слабо. — Не ожидала тебя здесь увидеть.
— А я не ожидал, что ты мне соврешь, — сказал он и тут же пожалел о своих словах. — Прости. Ты не сказала мне, чтобы не беспокоить меня, — ответил он за нее и подошел ближе.
— Эта моя лучшая подруга Ева. Ева, а это Максим, о котором я тебе говорила.
— Приятно познакомится, — произнес он.
— И мне.
— Где в этот момент были дети? — спросил Максим.
— Дома с няней. С ними все хорошо.
— Я и так уже засиделась, — сказала Ева, поднимаясь со стула. — Я позвоню тебе позже.
Ева поцеловала ее в лоб и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Они остались одни и молчали, глядя друг на друга.
— Ты знаешь, что я к этому никакого отношения не имею? — спросил Максим и осторожно взял ее за руку.
— Конечно, знаю, — снова улыбнулась она.
— Твой брат думает иначе. Я бы хотел с ним увидеться. Можешь дать мне его номер?
— Он скоро будет здесь. Звонил недавно.
— Хорошо, значит, подожду его здесь. Как ты себя чувствуешь?
— Все хорошо. Хотя я устала от этого вопроса. Завтра с утра меня выпишут.
— Ты увидела того водителя? — спросил он, нежно массируя пальцы ее руки.
— Нет. Все произошло очень быстро. Я не успела ничего заметить.
Неожиданно в палату вошел Роман и увидел их руки. Маша попыталась убрать руку, но Максим удержал ее и не дал этого сделать.
— Это он?!
— Это я, — спокойно ответил Максим вместо нее и с невозмутимым видом продолжал на него смотреть.
Роман подошел ближе и снова бросил взгляд на их сплетенные руки. Маша, почувствовав себя неуютно, снова попыталась вырвать руку, умоляюще посмотрев на Максима, но он снова не дал это сделать.
— Ты знаешь, что сегодня с ней произошло? — спросил Роман.
— Знаю, и мне очень жаль.
— Можешь доказать, что ты к этому не имеешь никакого отношения? — почти выплюнул Роман.
— Сможешь доказать мне, что я имею к этому отношение? — невозмутимо ответил Максим.
— Вы еще подеритесь, как маленькие дети, — вставила Маша. — Я тебе объяснила, что он не имеет к этому никакого отношения.
— Откуда ты знаешь, Маша?! Может он не сидел за рулем той машины, может он просил сделать это другого человека, но вся история вертится вокруг него! Нутром чую, что он здесь замешан!
— Я бы никогда не навредил ей! Ты многого не понимаешь! — крикнул Максим и только сейчас отпустил ее руку. — Выйдем и поговорим!
Роман молча вышел вслед за ним. Когда они оказались вне видимости медперсонала, Максим резко развернулся и пригвоздил его к стене. Роман опешил от такого поведения и попытался оттолкнуть его, приложив к этому все силы. Но понял, что лучше выслушать.
— Ты, я вижу, строишь из себя крутого парня?! — со злостью выговорил Максим. — Я бы не посмел причинить ей вред и никому не причинял. Я тебя понимаю. Ты, как брат, хочешь защитить ее.
Максим ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Роман вырвался из его цепких рук.
— Ни черта ты не понимаешь! — произнес он, поправляя одежду. — У меня кроме нее никого нет. И если с ней что-нибудь случится, то…
— Я знаю про ваше детство, — сказал Максим.
Роман что-то пробубнил в ответ и направился в палату. Максим подождал в коридоре и решил не мешать их разговору. Через десять минут он вышел из палаты уже более спокойный, чем был до этого. Роман бросил на него непонимающий взгляд и направился к выходу, проигнорировав замечание медсестры про отсутствующий на нем медицинский халат.
Максим вошел в палату. Маша разговаривала по телефону.
— Успокой их, пожалуйста, скажи, что я завтра утром приеду домой, — сказала она кому-то на том конце связи. — Хорошо. До завтра.
— Дети? — спросил он.
— Да. Они приползают к двери и сидят там, думая, что я сейчас войду через дверь.
— Хорошо, что их тогда не было рядом, — произнес он и снова взял ее за руку.
— Сама сейчас об этом думаю, — призналась она. — У тебя, наверное, много дел?
— Дела есть. Но они подождут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я все время забываю тебя спросить. У тебя есть дети?
— Нет, — неохотно ответил он и хотел добавить что-то, но не стал. Сейчас не время для этого. Потом они спокойно поговорят.
— Мы еще созвонимся. Лучше иди домой, — попросила Маша, отняв руку. — Мне вкололи обезболивающее со снотворным, которые уже начинают действовать.
Максим не удержался и все-таки поцеловал ее в макушку. Она была в замешательстве, но все же, робко улыбнулась.
— Я бы остался с тобой до самой выписки, но у врачей на этот счет будет другое мнение, — неохотно произнес Максим.
После того, как Максим вышел с территории больницы, он сел в машину и пока не стал заводить ее. В голову лезли всякие мысли. Ему о многом надо было подумать. Доля правды в том, что говорил Роман, была. Он сам чувствовал, что этот случай связан с ним. Но вот как именно связан? Дела он ведет только с проверенными партнерами, никаких дел с местным криминалом он не имеет, хотя те летом навязывались к нему, предлагая свои незаконные услуги. От них отделаться он смог. Или нет?
Максим завел машину, выехал с парковки и спустя некоторое время доехал к ресторану друга.
Работники ресторана знали его и поэтому не стали останавливать, когда он вошел на кухню, где грохот, шум посуды, запахи еды, разговоры поваров смешались в одно целое. Он пересек ее и оказался в рабочем кабинете Егора.
— Как она?
— Нормально, — ответил Максим, пожал руку и опустился на диван в углу кабинета.
— Ты когда собираешься рассказать ей о себе? — спросил Егор, подписал последнюю бумажку, и облокотился об кресло, сложив руки на груди.
— Не знаю, — выдохнул он.
— Лучше думается на сытый желудок, — произнес Егор. Он по телефону попросил принести им еду в кабинет. — Сюда сегодня приходила Соня, — начал он, откупоривая бутылку виски из личного бара. — Она была вместе с тем Глебом Владимировичем. Они заказали пасту. — Егор, говоря это, разлил виски в стаканы с широким дном, добавил туда лед и один вручил Максиму. Тот взял, и тут же отложил в сторону. — Когда ее «папик» стал говорить по телефону, она подошла ко мне и спросила про тебя.
— Что именно?
— Встречаешься ли ты с кем-нибудь?
— Банный лист и то совесть имеет, — выдохнул он и от усталости потер глаза.
Эти слова Егор пропустил мимо ушей.
— С ее братом-акробатом встретился?
— Да, — усмехнулся Максим. — Он просто переживает за нее.
— Постарайся успокоиться. Сейчас ты ничего не сможешь сделать. Полицейские этим уже занимаются, — успокаивал его Егор.
— Конечно, занимаются! С огромным рвением, — с сарказмом ответил Максим. — Особенно перед новым годом.
Через десять минут он немного успокоился. Им принесли еду на больших тарелках. Максим сел у рабочего стола Егора и сказал:
— Это слишком красиво выглядит, чтобы есть.
— Я передам повару, что ты только что лизнул ему зад, — добавил Егор и принялся за еду, бросив на него насмешливый взгляд.
— Сукин ты сын, друг, — добавил Максим и взял в руки вилку.
— Не более чем ты. Ешь, пока не остыло.
Было уже темно, когда Максим добрался до дома. Завтра вся страна будет отмечать новый год. Мысли снова закрутились вокруг Маши и детей. Особенно вокруг Маши. События развивались стремительно и одновременно непонятно. Он мог бы рассказать ей сегодня правду, когда услышал вопрос о детях. Но снова боялся ее реакции. Вдруг она не захочет его больше видеть? Как бы он к этому отнесся? Но рассказать все же придется. Тянуть больше нельзя.
***
На следующее утро Роман привез Машу до дома и спросил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тебя на руках донести до квартиры или ты пожалеешь мою гордость?
Маша бросила на него вопросительный взгляд и вышла из машины, стараясь не хромать. Но все равно при каждом шаге боль отдавалась в ноге. Она увидела то самое место падения. По спине пробежал холодок. Она оглянулась на брата — он все понял.
