Если побег был практически невозможен, зачем беспокоиться о маскировке?
— Чтобы посильнее напугать?
— Возможно, — пробормотал Кроуфорд. — Если так, то это сработало.
Мыслями он снова вернулся к нервному срыву судьи Спенсер. Эмоции вырвались из нее неудержимым потоком слез. Он пытался утешить ее, но вышло как-то неловко — до этого они никогда не прикасались друг к другу, даже не пожимали рук, — а затем, почти молниеносно они перешли к траху.
— Эй?
Кроуфорд прочистил горло и снова повернулся к Нилу.
— Что?
— Ты спишь на ходу?
— Нет, я просто размышлял над тем, что ты сказал.
— Над какой частью? — высокомерно фыркнул Нил.
— Послушайте, сержант, если вам что-то не нравится, не стесняйтесь убраться к черту из моего дома.
Нил остался и продолжил:
— Ни в одном из правительственных учреждений, расположенных в здании суда: городском, государственном или федеральном, не была назначена встреча с Хорхе Родригесом.
— Может быть, он был там, чтобы жениться?
Нил даже не моргнул в ответ на шутку.
— Подумай, прежде чем исключать это. Некоторые мужчины пойдут на все, чтобы избежать уз брака, — подколол Кроуфорд, а потом вспомнил, с какой решимостью Родригес направился к судейской трибуне: — Он был там, чтобы убить. Я не знаю, кем он был, но он хотел убить.
Кофеварка фыркнула в последний раз. Кроуфорд взял кружку и прислонился к стойке.
— Камеры наблюдения засняли, когда он входил в здание?
— Он вошел через главный вход в час сорок одну. Вот кое-что интересное: у него ничего не было с собой.
Это правда было интересно.
— Ни спортивной сумки, мешка, рюкзака?
Нил покачал головой.
— Он либо заранее спрятал в здании комбинезон маляра, либо надел его под одежду.
Кроуфорд покачал головой.
— Последнее маловероятно. Иначе он бы вышел на крышу в одном белье: у него едва хватило времени стянуть костюм и бросить в кучу в коридоре.
— Черт, ты прав, — Нил задумался. — Допустим, кепку, перчатку, бахилы и маску он мог спрятать в карманах.
— Может быть, — Кроуфорд не был в этом уверен. — Что-нибудь еще?
— Нет. Дальше он затерялся в толпе. Вчера в суде было многолюдно. В другом зале слушалось дело об изнасиловании, и адвокат с прокурором как раз отбирали присяжных.
— Там было человек пятьдесят, — припомнил Кроуфорд. — Большинство поднялось по лестнице вместо того, чтобы воспользоваться лифтами.
— Родригес мог смешаться с толпой, а затем затаиться в пустом зале. На крыше он появился, судя по камерам, в два часа двадцать восемь минут. Без костюма и маски, но с пистолетом.
Теперь у Кроуфорда возникло еще больше вопросов, но он решил забыть о любопытстве.
— Ответы придут, когда вы наконец выясните, кто такой Родригес, а пока придется продолжать играть в угадайку,— он отсалютовал Нилу кружкой.— Удачи!
— Шеф хочет...
— Нет.
— Он согласовал это с твоим майором в Хьюстоне.
— Я поговорю с ним и все объясню. Ты должен быть счастлив, что я отказываюсь. Разве только вчера ты не радовался моим проблемам?
— Я перешел границы…
Кроуфорд фыркнул, услышав эти неискренние извинения.
— Не стоит, Нил. Мне насрать, что ты обо мне думаешь.
— Тогда я не буду здесь играть в дипломата. Мне не нравишься ни ты, ни твой типаж «Грязного Гарри». Но, — он перевел дыхание, — другие высоко тебя ценят.
Кроуфорд знал, чего стоило Нилу сказать это, и даже слегка пожалел бедолагу, но решение не изменил.
— Поблагодари шефа за вотум доверия, но вы опознаете Родригеса без меня. Если нужен еще один рейнджер...
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Только ты был на крыше с этим парнем, и только ты говорил с ним.
— У вас мое заявление, включая признание в том, что я отреагировал инстинктивно. И, как ты верно заметил, я сделал это, не взвесив последствий. О чем теперь сожалею.
Нил удивленно открыл рот.
— Не по той причине, о которой ты думаешь, — уточнил Кроуфорд.— Я поступил, как должен был, а сожалею по эгоистичной причине.
— Не хочешь поделиться?
«Почему бы нет?»
— Это почти наверняка лишило меня шансов вернуть Джорджию. На следующем слушании тесть собирается напомнить судье о том, как я «безрассудно рисковал жизнью». Какой судья доверит будущее маленькой девочки «Грязному Гарри»?
«Особенно судья, которую я… э-э…»
Интересно, может, вчера он неправильно понял Холли? Возможно, ее слезящиеся глаза и приоткрытые губы выражали не похоть, а предупреждение: если он не уберет руку с ее задницы, то она закричит?
Однако, когда он подхватил Холли на руки, она не протестовала. Когда опустил на диван в гостиной, она не остановила его, а потянулась к пряжке ремня, чтобы быстрее расстегнуть.
Если бы он просто оставил ее и ушел, то, возможно, не потерял бы последний шанс в суде. Но теперь поздно жалеть еще и об этом. Лучшее, что можно сделать — держаться от Холли подальше и оставить без ответа вопросы о Родригесе. Пусть на них отвечает кто-то другой.
Кроуфорд вытер пот, выступивший на висках — результат воспоминаний об их объятиях на ее маленьком диване, — и проворчал:
— Я позвоню твоему шефу. Даже он должен понять, что мое участие в расследовании создает конфликт интересов. Если я хочу вернуть своего ребенка, то лучше мне держаться подальше. Дверь найдешь сам, — он повернулся и выплеснул остатки кофе в раковину.
— Значит «нет»?
— Точно.
— Тогда как мне объяснить это миссис Баркер?
Кроуфорд застыл.
— Кому?
Нил полез в нагрудный карман и достал конверт.
— Вдове Чета. Письмо принес в департамент ее родственник. Оно адресовано тебе, но отправлено на почту шефа, и он взял на себя смелость прочитать его, прежде чем передать, — он протянул конверт.
Кроуфорд отшатнулся, и Нил положил конверт на обеденный стол.
— В основном в нем говорится о том, как высоко Чет ценил тебя. Он считал, что тебя несправедливо критиковали за… Ну, ты знаешь, — Нил кисло улыбнулся. — Она продолжает повторять, как Чет хвалил тебя, твои навыки, смелость… ну ты понял, и просит докопаться до правды, почему ее мужа убили всего за несколько месяцев до выхода на пенсию.
Кроуфорд посмотрел на пастельно-голубой конверт и красочно выругался.
— Я налью себе кофе, пока ты одеваешься? — усмехнулся Нил.
