– Ее положение, – как ты это называешь, зависит от нее самой. И это не моя забота, – гневно проговорила Летти.
– Летти, я думаю, тебе лучше уехать. Увидимся завтра.
– Отправляешь меня, Тони? Это впервые.
Тони тяжело вздохнул, бросая на Летти подавленный взгляд.
– Мне нужно работать, Летти. Мне понравилась наша прогулка, а сейчас мне необходимо объехать плантации.
Летти немедленно раскаялась, надула губы и прижалась своим похотливым телом к Тони.
– Обещай мне, что встретимся завтра. Папа хочет тебя видеть. Ты не ужинал с нами целую вечность. Она хлопнула в ладоши и ее лицо посветлело. – Я знаю! Ты останешься у нас ночевать. Скажи «да», дорогой!
Мечтая отделаться от Летти, Тони, видя обиженное лицо Аманды, был готов согласиться на что угодно.
– Да, да, – согласился он. – Я приеду на ужин и останусь, если отец не возражает.
– Тони, ты не пожалеешь, – соблазнительно проворковала Летти, – ты знаешь, что я могу сделать тебя счастливым. Ее последние слова, сказанные с загадочной улыбкой, предназначались Аманде, стоявшей с каменной твердостью, наблюдая эту отвратительную сцену.
Неужели ей всегда будут, унижая, напоминать о том единственном преступлении, которое когда-то пришлось совершить, подавленно удивлялась она, с трудом осознавая, что Летти оседлала лошадь и ускакала с самодовольной ухмылкой на губах. День, начавшийся на приятной ноте, был окончательно испорчен. Что значила эта красавица для Тони? Если верить однозначным намекам Летти, то они любовники, а совсем не друзья, как это преподнес Тони. Было очевидно, что Летти нацелена на большее, чем дружба. А что Тони? Не эту ли женщину он однажды возьмет себе в жены?
– Аманда, – казалось, голос Тони звучит издалека, – тебе сильно попало?
Аманда все еще держалась за щеку, и, хотя боль не стихала, она не думала, что получила не очень сильную травму.
– Нет, – глухо ответила она, встретив озабоченный взгляд Тони. – Я уверена, что заживет через пару дней.
– Черт возьми, я приношу извинения за то, что произошло. Я знаю, что у Летти горячий нрав и ужасный характер отца. Но это не дает ей права так грубо обращаться с тобой. Бить тебя – это недопустимо. Ты принадлежишь мне. Я не позволю никому обращаться с тобой плохо.
Сердце Аманды затрепетало. Он понимает то, что говорит? Он хочет охранять ее от ядовитого языка Летти и ее кнута.
– Дай я посмотрю, – Тони нежно отодвинул руку Аманды от щеки. Сказав это, он провел пальцем по неровному рубцу, выступившему на нежной коже. Когда Тони коснулся подбородка, он приподнял ее лицо, а свое опустил. Аманда подчинились неизбежному, закрыла глаза и позволила ему поцеловать себя. От первого легкого прикосновения крошечные бутоны чувствительности мягко распустились. Его губы двигались плавно и неторопливо. Их вкус она ощутила сполна. Казалось, прошла целая вечность, пока он не прервал поцелуй и не пробормотал: – Прости Аманда, я не хотел пользоваться этой ситуацией, но у тебя такой несчастный вид, что я ничего не смог с собой поделать. Идем, посмотрим, что Джемма может сделать с этим ужасным рубцом.
– Сэр Тони, – обратилась Аманда, когда они шли в дом, – мисс Картер – ваша невеста?
– Почему ты спрашиваешь это?
– Она очень одержимая... и ревнивая.
– Помолвки не было, – вздрогнул Тони, хотя он знал, что ее отец, так же как и Летти, ожидал, что они вскоре поженятся.
– Если бы она стала здесь хозяйкой, – предположила Аманда, – я уверена, что она бы меня здесь не потерпела.
– Тебе здесь нравится?
– Да... здесь мило.
– И все? Просто мило?
– Красивая плантация. Боюсь, Джемма испортит меня, и я буду себя чувствовать слишком хорошо. Почти так, как когда был жив мой отец...
Закусив губы она пыталась удержать поток слез, который готов был хлынуть от переполнявших ее воспоминаний, как от хороших, так и плохих.
Джемма ужаснулась, увидев лицо Аманды.
– Что вы сделали с ребенком, масса Тони? – осуждающе спросила она, поставив кулаки на пышные бедра. – Я не знала, что вы такой. Вы никогда не ударили ни одного раба на поле. Так почему же вы ударили эту бедняжку?
– Успокойся, Джемма, – засмеялся Тони, которому понравилось, что толстая рабыня защищает, как наседка, своего цыпленка. – Я не трогал Аманду.
– Тогда кто-то другой. Кто это был? Кто это сделал? Аманда молчала, не желая называть Летти и злить Тони.
– Вы должны сказать, масса Тони. Вы знаете, что я все равно скоро это выясню.
– Ну если ты так хочешь знать, мисс Картер разозлилась и ударила ее кнутом.
– Что ты сделала этой ведьме, если она так взбесилась?
Тони поспешил на защиту Аманды.
– Она ничего не сделала, Джемма. И не говори больше так о мисс Картер. Ну, ты собираешься сделать что-нибудь или нет?
– Да, да, я сейчас что-нибудь придумаю. А вы идите к себе. Я позабочусь об Аманде.
В этот момент Тони ничего не хотелось, только сидеть и наслаждаться притягательной красотой Аманды, но он чувствовал, что ему нужно идти и, пожав плечами, бросил на Аманду такой томный взгляд, что она была потрясена. Его живые глаза говорили о страстном желании.
Джемма немедля принялась за дело: она приложила целебную мазь к щеке девушки.
– Почему мисс Картер напала на тебя, детка?
– Я и правда не знаю, Джемма. Она меня невзлюбила с первого взгляда. Она обвинила меня в том, что я сплю с сэром Тони.
У Джеммы вырвался низкий смешок.
– А разве это так плохо? Шокированная Аманда прошептала:
– Но это не правда.
– Судя по взгляду, который масса Тони бросил на тебя, это правда, дорогая.
Густо покраснев, Аманда опустила глаза. Джемма была слишком близка к правде. Аманда была уверена, что рабыня может читать ее мысли, и если это так, то она наверняка догадывается, что Аманда лежала той ночью в его объятиях. В этом было что-то такое, о чем ей думать не хотелось.
Дни Аманды заполнились делами. В первую очередь, она познакомилась со всеми остальными слугами в доме. Кроме Джеммы, занимавшей маленькую комнату за кухней, Тесс и Коры, обитавших на третьем этаже, в доме был дворецкий – Линус – муж Джеммы, живший с ней в одной комнате. Сюда так же приходили еще шесть девушек, чтобы выполнять различные поручения, а по вечерам они отправлялись по домам. Аманда распоряжалась с большим умением, о котором она даже не подозревала. Джемма и Линус, обязанности которых были четко распределены, занимались своими делами. А девушки мыли, скребли, чистили дом от рассвета до заката. После такой работы многие рабы упали духом и возненавидели Аманду но потом, видя, что она работает наравне со всеми, никогда не требуя от них больше, чем полагается, стали уважать ее и работать с желанием. Большинство рабов на плантации знали об особенном месте Аманды, которое она занимала в доме: рабыня и не рабыня, свободная и не свободная одновременно. Все сочувствовали ее положению, так же как и она сочувствовала другим.
