– Подождите, ваше величество! Последнее слово еще не сказано!
Сегодня во время встречи с Людовиком он тонко намекнул на «слухи» касательно свидания Анны Австрийской с английским герцогом и сделанном ему поистине королевском подарке.
– Вы имеет в виду те алмазные подвески, что мы преподнесли ее величеству? – возмущенно воскликнул обманутый муж.
– О, я подчеркиваю, всего лишь слухи, и есть прекрасный способ положить им конец! – поспешил «успокоить» Людовика кардинал.
– Какой же?
– Очень простой и приятный! Скоро состоится Мерлезонский бал, который устраивает мэрия Парижа в честь ваших величеств! Попросите королеву надеть на это торжество подвески, и все увидят, что это были лишь сплетни злопыхателей!
О, нет! Он не собирался мстить Анне, выставляя напоказ ее неверность! Уверенный, что она пошлет гонца в Лондон и Бекингэм вернет футляр, кардинал надеялся оказать ее величеству неоценимую услугу, предложив недостающие алмазы, когда обнаружится пропажа, и тем самым смягчить неприступное сердце…
Ришелье перечитал стихотворное послание. На первый взгляд, ничто в нем не указывало на «предмет» его обожания. Внимательно изучив отпечатки и проследив их путь до подоконника, он немного успокоился. В конце концов, в кабинет мог забраться кто-то из его домашних любимцев, а листок он, вероятно, все-таки забыл на столе…
Однако ночью кардинала мучили кошмары – коты, почему-то одетые в голубые мушкетерские накидки, не давали приблизиться к королеве, чтобы вручить подвески. Они царапались и кусались…
Глава двадцать пятая. Передача драгоценностей
Господину де Тревилю не пришлось выказывать рискованный интерес к судьбе кастелянши королевы, потому что утром его мушкетеры в полном составе явились на службу, включая неразлучную троицу, постоянно доставляющую хлопоты, но оттого еще более любимую и составляющую предмет особой гордости. И хотя лицо Атоса было, как всегда, непроницаемым, капитан, одному ему известным способом, определил, что вопрос с похищением разрешился. Это подтверждала и сияющая физиономия Портоса, и тонкая ухмылка Арамиса, но главным доказательством послужила кислая улыбка кардинала, которую тот с трудом выдавил при встрече.
Предшествовали тому несколько событий…
***
Констанция очень обрадовалась «дрессированному» питомцу Д’Артаньяна. Вот уже несколько минут она безуспешно пыталась вызвать юного гасконца, кидая камушки в его окно, но они упрямо летели мимо цели! А ей срочно требовалась помощь влюбленного храбреца!
Погладив серо-белого зверька по бархатной спинке, девушка чуть ли не по слогам произнесла:
– По-жа-луйста! Позови хо-зяина!
Брысь оскорбился: во-первых, он не тупица, чтобы говорить с ним подобным образом, а во-вторых, Д’Артаньян ему не хозяин, а друг!
Важно поднявшись по лестнице, он перескочил на узкий подоконник и протиснулся в специально оставляемую для него щелку между створками.
Комнату наполнял молодецкий храп, хотя юноша намеревался провести ночь без сна, в думах о возлюбленной, выказавшей ему так мало доверия.
В этот раз Брысь не стал тратить время на щекотания и покусывания, а сразу вылил на спящего воду из кувшина.
– Что? Кто? Зачем? – бессвязно забормотал Д’Артаньян, вскакивая.
Но, увидев кота, облегченно произнес:
– Уф, это ты! А я уж думал, ты обиделся на ошейник и покинул меня!
Молодой человек хотел приласкать зверька, но тот уклонился от объятий и выжидательно замер у двери, ведущей на внешнюю лестницу. Пришлось ученику мушкетеров просыпаться окончательно, чтобы правильно истолковать поведение питомца.
Юноша выбежал на улицу, а при виде Констанции сразу позабыл обиды и выразил готовность следовать хоть на край света, если того потребует прелестная хранительница королевских тайн. Она и потребовала, вернее, передала просьбу ее величества, сопроводив слова нежнейшей улыбкой, – нужно немедленно отправиться в Лондон и привезти футляр с алмазными подвесками.
Умереть от восторга юному гасконцу помешала мысль, что на исполнение столь ответственного поручения необходимы деньги, а их-то как раз и нет! Однако предусмотрительная галантерейщица вручила ему кольцо с крупным рубином, снятое перед тем Анной Австрийской со своей холеной ручки, поскольку наличностью французская королева не располагала.
– Вот, возьмите! Обменяете утром на пистоли! – прошептала Констанция. – Через две недели состоится Мерлезонский бал. Если Вы не успеете вернуться к этому сроку, ее величество погибнет, а с ней и… Ай!
Последний возглас вырвался у госпожи Буанасье, когда из темноты вынырнула крупная собачья морда. Из пасти свисала атласная ленточка, на конце которой в лунном свете сверкал… большой бриллиант!
– О, не бойтесь! Это пес моего друга Атоса! – поспешил успокоить девушку гасконец.
– А что он держит? – все еще дрожа от страха, указала красавица на переливающийся всеми цветами радуги камень.
Д’Артаньян протянул руку, и Мартин с удовольствием выплюнул надоевшее ему сокровище.
– Алмазные подвески! – ахнула Констанция, узнав в обслюнявленной кучке драгоценности королевы. – Но откуда?!
Брысь и его товарищи скромно молчали, хотя и преисполнились чувством гордости за содеянное.
Собака и три кота! Госпожа Буанасье вспомнила события прошлой ночи.
– Так это были ваши друзья! – восторженно обратилась она к Д’Артаньяну и, заметив его растерянность, рассказала о вмешательстве животных, которое помогло лорду Бекингэму избежать расставленной кардиналом ловушки.
– Вероятно, в суматохе герцог выронил футляр с подвесками! Ах, какое счастье, что именно вы нашли их!
Констанция прижала к себе и расцеловала каждого, включая молодого гасконца. Ему достался особенно нежный и долгий поцелуй!
– Прощайте! Нужно передать королеве радостную весть!
– Я провожу вас! – воскликнул юноша.
Но прекрасная кастелянша ее величества лукаво тряхнула густыми локонами:
– Спасибо, милый храбрец, но я не одна!
– Тысяча чертей! Я его знаю?! – тут же схватился за шпагу Д’Артаньян.
Ответом был тихий ласковый смех:
– Конечно! Это мой крестный и камердинер королевы господин Ла Порт. Вы встречались сегодня в Лувре!
– Но разве вам не следует опасаться мести кардинала, ведь вы разрушили его планы? Во дворце вам оставаться опасно!
– Не беспокойтесь, подвески отнесет крестный, а я укроюсь в аббатстве Святой Женевьевы – шепнула Констанция и, еще раз прильнув к губам молодого гасконца, шагнула в темноту.
– Когда я увижу вас? – не хотел отпускать любимую Д’Артаньян.
– Я пришлю весточку, храбрый юноша! И обещайте, что не будете разыскивать меня! – нежный голос звучал все более приглушенно.
– Постойте, а кольцо? – обнаружил гасконец еще один предлог, чтобы задержать прелестную галантерейщицу.
– Оставьте себе! Думаю, это лишь малая плата за столь неоценимую услугу!
Глава двадцать шестая, в которой Брысь узнает тайну
Ученику мушкетеров хотелось громко запеть или пуститься в пляс, или совершить какое-нибудь безумство от охватившего его счастья, но поскольку шуметь было нельзя, чтобы не привлечь ночной патруль, он схватил Брыся и закружился с ним по мостовой.
– Хорошо, что у котов замечательный вестибулярный аппарат! – проворчал любитель острых ощущений, когда снова почувствовал подушечками лап булыжник, еще не остывший от дневной жары.
– Друзья мои, вам полагаются подарки! – с этими словами Д’Артаньян, перепрыгивая через две ступеньки, устремился в мансарду.
Брысь собрался последовать за ним на слегка заплетающихся конечностях, но юный гасконец уже спускался обратно, держа в одной руке кожаные ремешки, а в другой шляпу.
– Вот, – торжественно произнес он, надевая на каждого ошейник, – чтобы все знали, что мы вместе!
Потом, хитро улыбнувшись, Д’Артаньян приложил два пальца правой руки, указательный и средний, к сомкнутой в кулак левой:
– Один за всех!
И разрази его гром, если четырехлапые не повторили за ним этот жест!
