— Карисса, это не игра. Уверяю.
— Тогда что? Скажи!
— Прошлое и будущее! Когда я буду знать, что мои слова никому не принесут вреда, я все тебе расскажу. — Он говорил тихо, тщательно подбирая слова, но Карисса уловила в его голосе подавляемый гнев. — Ты должна понять, что я молчу из любви к вам, а не из желания ограничить вашу жизнь. Ты же понимаешь это! Я знаю, что понимаешь.
— Нет. Я не верю тебе, Ашерис. — Она смотрела ему прямо в лицо. — И не понимаю, как могла верить тебе раньше.
— Ты говоришь искренне? Это правда?
Его золотисто-карие глаза притягивали и гипнотизировали ее, и Карисса когда-то с радостью все рассказывала ему. Но теперь она решила не поддаваться этим глазам, поэтому отвернулась и переменила тему разговора.
— Ставлю тебя в известность, что я собираюсь определить Джулию в Луксорскую лингвистическую школу. У них хорошая программа.
Ашерис молчал.
— Джулии там понравится. Она общительная девочка. У нее будут друзья и много новых занятий. Вот, хочешь почитать?
— Меня школы не интересуют.
Карисса была в отчаянии.
— Сегодня я уже должна быть у начальницы!
— Если тебе нужно мое согласие, ты его не получишь.
Он смерил ее тяжелым взглядом и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
Карисса смотрела ему вслед, не понимая, почему каждый их разговор заканчивается тем, что кто-нибудь в ярости уходит. Все еще не поборов раздражения, Карисса пошла в сад, решив заняться блокнотами отца. Сегодняшнее утро она посвятит прошлому, потом поедет в школу, а вечером опять заведет музыкальную шкатулку. Интересно, что еще она узнает о жизни Ташарианы, если поставит другой металлический "обелиск"?
Когда она нашла ящик, то увидела, что Джулия сидит рядом на скамейке и что-то рисует, слушая музыкальную шкатулку. Мелодия Дворжака подействовала на Кариссу успокаивающе. Она достала блокнот — судя по дате, первый. Потом села в кресло и погрузилась в чтение. Похоже, дневник отца начинался с того же времени, что и рассказ Ташарианы: с расставания юных влюбленных.
30 августа 1958 года.
Ну вот я и в Англии! Устроился как нельзя лучше. Живу в одной комнате с американцем из Балтимора Чарльзом Петри. Еще не видел его. Он приедет через несколько недель. Надеюсь, одиночество пойдет мне на пользу. Хорошо бы, этот Петри мне понравился. Я уже кое с кем познакомился и даже немного поиграл в футбол. Записался на лекции. Мама, как и папа, хочет, чтобы я изучал право. Меня же больше притягивают история и физика. Наверное, придется заниматься и тем, и другим, и третьим. Кажется, мне в Итоне нравится.
3 сентября 1958 года.
Идет дождь, хотя лето еще не кончилось. Не выношу дождь! Во время него я тоскую по Египту и ясным солнечным дням на берегу Нила. Ужасно, как мы расстались с ней под крики ее начальницы. Я промолчал, потому что все равно ни в чем не убедил бы старую крысу. Мне даже не дали с ней попрощаться. Надеюсь, с ней не случилось ничего плохого и она относительно счастлива, хотя я знаю, как она ненавидит школу. У меня никогда не было возможности сказать ей, как я ее люблю. Если бы я был старше и имел деньги, то увез бы ее. А так что мне оставалось делать? Я все еще завишу от мамы. И если бы не стипендия… Независимости у меня не будет еще несколько лет. Надеюсь, Таша поняла и будет терпелива. Как же я скучаю по ней! Жду не дождусь рождественских каникул.
Карисса читала, не в силах оторваться, дневник отца, в котором он рассказывал о своих первых лекциях, о своей любви к египтянке Ташариане Хигази. Потом Айша подала ланч, и Карисса, все еще под впечатлением дневника, с трудом заставляла себя вслушиваться в скороговорку дочери. Однако Кариссу снедало беспокойство. Будет ли отец верен Ташариане? Долго ли они еще будут любить друг друга? И когда, наконец, появится Кристин, которой предстоит стать его женой и ее матерью…
Вечером, приехав из школы, довольная Карисса уложила Джулию пораньше, потому что утром ей предстояло пойти на свой первый урок, а сама направилась в сад. Луна еще только поднималась над оградой. Сняв крышку, Карисса внимательно осмотрела металлические прутики-обелиски, не зная, какой взять. Она не представляла себе, в каком порядке их следует использовать, и положила их на стол. У каждого из пяти был свой собственный знак. У того, который она взяла вчера, — один знак. У других по два и больше. Карисса улыбнулась. Она возьмет шпиль-обелиск с двумя знаками и посмотрит, что из этого выйдет.
Сердце у нее чуть не выпрыгивало из груди, когда она понесла шкатулку к пруду. Только теперь она поняла, как ей хочется узнать, что было дальше. А что если шкатулка не заработает? Что если не удастся повторить вчерашнее? Нет, не может быть! Все будет в порядке. Она все правильно придумала. И лунного света достаточно. Хорошо бы только не потерять сознание, как вчера.
5
У Кариссы дрожали руки, когда она заводила шкатулку. Услышав мелодию, Карисса закрыла глаза и про себя сказала благодарственную молитву. Ей очень хотелось, чтобы Ташариана появилась вновь. Мелодия стихла, и послышался негромкий голос. Карисса открыла глаза и была потрясена красотой женщины, явившейся ей на поверхности воды.
Рассказ Ташарианы. 1959 год.
— Это вторая часть, — сказала Ташариана, и Карисса успокоилась. — Она начинается зимой 1959 года. Мне семнадцать, и я живу недалеко от Каира в доме госпожи Хеперы. Потом перерыв в семь лет, и я расскажу о моем дебюте в Америке.
Карисса как завороженная смотрела на нее, но Ташариана исчезла и появилась вновь в ярко освещенной комнате с роялем и множеством цветов в горшках. Ташариана стояла возле рояля в скромных юбке и блузке, но казалась гораздо старше, хотя прошло всего несколько месяцев. Темно-синяя лента, стягивавшая ей волосы, открывала высокие скулы и большие черные глаза. Она вновь и вновь повторяла музыкальную фразу, пока неожиданное вторжение госпожи Хеперы не положило конец ее упражнениям.
На подносе Ташариана увидела письмо, и душа ее ушла в пятки. Почему бы ей не получить письмо от Джейби? Летом она написала ему, не понимая, почему он не дает о себе знать. Она боялась его молчания. Неужели он так быстро забыл ее, стоило ему ехать из Египта? А если нет, значит, он как раз должен был ей ответить. Может быть, он думает, что она еще в Луксоре? Госпожа Эмид наверняка не перешлет ей его письма. Она даже попыталась написать его матери, но письмо вернулось с пометкой "Адресат выбыл". Иногда Ташариане казалось, что все Спенсеры в один момент исчезли с лица земли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
