Володька сразу взял инициативу в свои руки.
— Вот что, — сказал он, — первым делом Римма Львовна нам все расскажет, а уж водные процедуры потом.
— Ты прав, Вовочка! — пролепетала Курица.
Мы уселись на нагретых утренним солнцем каменных скамейках и выжидательно уставились на Римму Львовну.
Она молча окинула взглядом каждого из нас и наконец решилась:
— Понимаете, я попала в ужасную историю, не знаю, с чего и начать… Словом, я одно время пыталась заниматься коммерцией… Но сами видите, какой из меня коммерсант… Подруга одна уговорила… она сама челночила, ну и подключила меня. Мы два раза с ней в Турцию смотались, потом в Грецию. Все вроде ничего было, а потом она, подруга моя, вдруг замуж вышла и бросила все это. А одна я сразу прогорела… Привезла товар, а он не идет, покупала-то я в долг, а его с меня потребовали, да что называется, с ножом к горлу. А тут другая моя подруга, нет, не подруга, а так, приятельница… вдруг предлагает мне: «Возьми деньги, расплатись с долгами, потом отдашь, когда сможешь». Не хотела я, но пришлось взять. Отдала один долг, в другой влезла, но Тамара, эта приятельница, не торопит! Ну, я решила, расплачусь с ней, тогда уж брошу торговлю, не по мне это. А пока торгую помаленьку, даже скопила немного денег и решила отдавать по частям. Приношу их Тамаре, а она и говорит: «Мой муж может тебе этот долг вовсе списать, если ты в Израиль съездишь». Я от радости даже задохнулась, ничего, дура, не сообразила. Съездить в Израиль, брата повидать, племянников… Потом охолонула и спрашиваю, а что с меня за это следует? Да пустяки, отвечает Тамара, Вальчик, это ее муж, даст тебе одну маленькую антикварную штучку, спрячешь ее на себе, и все дела. И долг он тебе простит, и в Израиль за его счет поедешь. Испугалась я, что же это за ценность, ежели он долг списывает да поездку оплачивает. Показала она мне — какая-то костяная статуэтка, то ли китайская, то ли японская, я в этом ничего не смыслю. Натерпелась я страху, но пронесла ее через таможню на себе, а Тамара в этот же день, вернее в ночь, тоже за границу улетала, вот она и забрала ее у меня. Я уж решила, что легко отделалась, а она говорит: полдолга, считай, отработала. Так что теперь на обратном пути, боюсь, опять мне что-то перевозить придется… Я от страха спать перестала. Ведь не пустяк, ясное дело, если Тамара в то же самое время таможню проходила, а статуэтку мне сунула. Словом, не знаю я, что мне делать. Может, конечно, сейчас обойдется, но Тамара сказала, что тогда надо будет еще раз сюда лететь. А как я это брату объясню? Совсем я запуталась, одна надежда на вас, может, что и присоветуете? — Она с мольбой глядела на нас.
— Римма Львовна, — решительно начала я, — совершенно случайно мы с Матильдой слышали ваш разговор с Тамарой.
Курица побледнела.
— Как? Где?
— В Шереметьеве. В уборной.
— О Господи!
— И еще мы услышали имя «Вальчик». А потом встретили его здесь.
— Он уже здесь? — прошептала Римма Львовна.
— Да, мы за ним проследили и выяснили, что он еще одного человека в Москву снаряжает. Тот тоже ему деньги должен. Короче, все по тому же сценарию, только человек этот улетает во вторник, а вы в воскресенье, вместе с нами.
— Какой кошмар! Какой кошмар!
— Римма Львовна, дорогая. — воскликнула Мотька со слезами на глазах, — не бойтесь, мы попробуем вам помочь. Мы завтра постараемся выяснить, что он отсюда хочет переправить.
— А этот человек, он что, не боится? — пролепетала Курица.
— Еще как боится! — сказал Володя. — Но хочет уже разделаться с Вальчиком.
— А я? Я тоже только об этом и мечтаю!
— Послушайте, — зашептала вдруг Матильда. — А может, нам просто заявить на него в эту вашу… как ее… миштару?
— В миштару? Что это такое? — спросила Римма Львовна.
— Полиция, — ответил Володя. — Нет, нельзя!
— Почему? — вскинулась Мотька.
— Потому что мы, собственно, ничего пока не знаем. К тому же Римма Львовна пронесла антикварную вещицу только через российскую таможню. Сюда она ее не привезла. И что, по-вашему, мы можем сказать в полиции? Мы, мол, подслушали несколько разговоров о том, что кто-то кого-то куда-то посылает! Да они сами нас пошлют куда подальше, и будут правы. Конечно, мы могли бы сказать, что Арье что-то повезет, но тогда он первым и пострадает. А Нальчик выйдет сухим из воды. Для того он его и нанял. Наша задача — выяснить все про груз и избавить Римму Львовну от Нальчика. И это, прошу заметить, программа максимум. Не волнуйтесь, Римма Львовна, что-нибудь мы придумаем!
Римма Львовна вдруг захихикала. Мы посмотрели на нее как на полоумную.
— Какая же я идиотка! Нет, вы только подумайте, какая я дура!
— Да в чем дело, Римма Львовна?
— Это мое великое счастье, везение немыслимое, что вы случайно подслушали нас с Тамарой в туалете. И Нальчика сами обнаружили. А то представьте себе, рассказала я вам всю мою историю, и что бы вы с этим делали?
Она опять залилась смехом, но в ее смехе слышалась истерика.
Володя положил руку ей на плечо.
— Римма Львовна, успокойтесь, все в порядке! Считайте, что такое стечение обстоятельств просто первый шаг к избавлению.
— Ты думаешь? — Она с надеждой глянула на него. — Ты правда так думаешь?
— Конечно! Не думал бы, не говорил бы!
— Знаете что, даже если вы ничего не сможете больше сделать, вы уже помогли мне. У меня словно камень с души свалился. Я теперь поделилась своей бедой, и мне стало легче. Хуже нет одной маяться. Спасибо, спасибо вам!
Матильда уже рыдала в голос, у меня тоже глаза были полны слез, а Володя как-то подозрительно кашлял в кулак. Она достала нас до печенок, эта бедная Курица!
Потом мы купались, ели мороженое, прогулялись по набережной в Яффо и, наконец, посадили Курицу в автобус, идущий в Реховот, условившись созвониться в среду.
— Ну вот что, бабы, — заявил Володька, когда мы вернулись домой, — завтра я поеду провожать Арье и хочу, чтобы вы на всякий случай поехали со мной. Можете понадобиться. Неизвестно ведь, как там все сложится.
— Конечно, мы с тобой поедем, даже и говорить об этом не стоило, — пожала плечами Матильда.
— А сегодня вы уж без меня вечер коротайте!
— А ты куда намылился? — спросила я.
— Да мне тут надо к одному приятелю заскочить. Ему компьютер новый купили, охота посмотреть. А вы в компьютерах не петрите?
— На уровне школы! Нас учат, но очень примитивно, — сказала я.
— А что вы будете делать без меня?
— Пойдем куда-нибудь, погуляем.
— Вот и отлично! Я знаю, куда вам Пойти. Идите по Алленби до бульвара Ротшильда, потом по бульвару до театра Габима, помните, я вам показывал? За театром потрясающий сад. Можете там погулять, и, кстати, неподалеку есть магазин камней.
— Каких камней?
— Всяких! Там можно очень недорого купить разные камушки в подарок. И аметисты, и бирюзу, и розовый кварц. Это вообще очень клевое местечко. Только смотрите, не потеряйтесь!
— Как-нибудь!
— Телефонная карточка у вас есть?
— Володька, отвяжись! Все у нас есть!
— Тогда ладно, я пошел. Пока! И он убежал.
— Ох, хорошо! — сказала Матильда, потягиваясь. — Давай хотя бы сегодня не будем говорить про эти криминальные дела! Надоело!
— Давай! — обрадовалась я. — Все равно раньше завтрашнего вечера ничего нового не узнаем. А вот в магазин камней мы обязательно пойдем. Пора подумать о подарках, а то в пятницу и субботу мы ничего не купим, а в воскресенье — уже домой!
— Тебе домой хочется?
— Пока нет! А тебе?
— И мне пока неохота! Уж больно тут солнышко ласковое и море. Надо нам еще на Мертвом побывать. Вроде Женя говорила, что Таша нас в среду туда свозит.
Мы доехали до бульвара Ротшильда и медленно побрели среди деревьев со странными, словно бы перекрученными ветром стволами. Мы шли долго, в какой-то момент нам показалось, что мы заблудились, но, пройдя еще немного, мы увидели красивое современное здание с коричневыми стеклами — театр Габима. Но дорогу к магазину камней все же пришлось спросить.
— Ой, Аська, вот он! — воскликнула Матильда, первой обнаружившая магазин. — Какая красотища!
В витринах были выставлены бусы, броши, сережки и просто красивые камни. Зеленые, лиловые, розовые, желтые, дымчатые, прозрачные и мутные, у дверей возле мисочки с сухим кормом восседала странная белая кошка, гладкая, с большими ушами и длинной тонкой шеей, украшенной кожаным ошейничком с белыми полупрозрачными камешками.
— Египетская! — сказала Матильда.
— А ты почем знаешь? — удивилась я.
— Я таких у Митьки в кошачьем альбоме видела.
Мы вошли в магазин. Кроме нас, там была еще одна женщина и парень-продавец, похожий на кришнаита. Самые разные камни были насыпаны в корзины и корзинки, миски и мисочки. Глаза разбегались. Мне особенно понравился розовый кварц и аметисты. Кварц стоил совсем дешево…
— Аська, давай сейчас все обсудим! — потребовала практичная Мотька. — Кому надо купить подарки? Мне — маме, тете Зине, Маринке, а тебе — маме, тете Липе, Ниночке…
