В самом деле, мудрые слова. Мы лихорадочно извлекли автоматы и поспешно зарядили. Когда снимали с предохранителей, Ричард вытащил из воздуха длинный кривой кинжал.
В тот самый момент, когда я готовился дать себе зарок в жизни не притрагиваться больше к еде, наш транспорт принял горизонтальное положение, сбавил скорость и стал подниматься наверх как обычный лифт. Слава Богу! Через минуту кабина мягко остановилась, двери раскрылись, и мы, спотыкаясь, вывалились в сырой, вонючий гараж с мириадами крыс, эти твари бросились кто куда, спугнутые ярким светом, исходящим от нашего транспорта.
Мы, как положено, проверились, быстро обследовав помещение по периметру: все чисто, вернее, в этой дыре ничего опасного, кроме бешеных крыс, разбитого стекла и старых номеров «Нью-Йорк пост». Смахнув с окна пыль, я увидел, что гараж стоит прямо у воды, а перед ним — старый деревянный причал. У причала красовался двухвинтовой гидроплан ДС-3 без опознавательных знаков. Прислонившись к нему, курил сигарету смуглый человек среднего роста, с черными волосами; бежевые штаны, парусиновые туфли на толстой подошве, белая майка так плотно прилегает к телу, что кажется нарисованной.
— Хорош! — Минди откровенно любовалась.
— Да! — радостно подхватил Джордж. — Дэ эс три — это классика.
Мы с Донахью посмотрели друг на друга и вздохнули — Ренолт проявлял иной раз удивительную близорукость.
Из помещения наружу вели четыре двери: три заложены кирпичами, четвертая укреплена стальными брусьями и закрыта на засов — Гордон обо всем позаботился. Отодвинули засов, дверь гаража бесшумно отворилась, и мы вышли на погрузочную площадку. Наклонный цементный помост вел на причал. Изо всех сил толкали мы, тащили, волокли наш полупортативный, на колесах арсенал средств выживания к ожидавшему самолету. Он казался таким же далеким, как ровный серый туман горизонта. Все пыхтели, и никто не говорил ни слова — ситуация не вдохновляла на комментарии.
Когда мы приблизились к гидроплану, пилот вразвалку двинулся к нам — рука в опасной близости от кобуры с револьвером сорок четвертого калибра, раньше я его не заметил.
— «Дождевое облако»! — вспомнил я пароль.
Настороженность сразу исчезла с лица пилота, мне тоже полегчало. Улыбаясь, он протянул мне руку; мы обменялись рукопожатием.
— Мистер Альварес? Капитан-лейтенант Хассан. Готов выполнять ваш приказ.
— Здравствуйте. Открывайте грузовой отсек, и приступим к работе.
— Я готов.
Окинув взглядом отряд, он направился было к носовой части самолета, как вдруг увидел Минди Дженнингс — и ахнул:
— Боже правый, мисс, вы не ранены? — В голосе его звучала неподдельная тревога.
Недоумевающая Минди смотрела на парня так, словно перед ней сумасшедший, пока не заметила, что рубашка у нее порвана и сквозь нее просвечивает голое тело. Наверно, он подумал — нам грозило кое-что похуже смерти… Такая фигурка, а тут еще выглянул кремовый, без единого шва лифчик…
— Нет-нет, все в порядке. Благодарю. Это я сама порвала, случайно.
На щеках у нее заиграли такие ямочки, что я почувствовал некое подобие ревности. Да-а, Минди, уж конечно, оценила достоинства пилота — и волевой подбородок, и жгучие черные глаза, и атлетическое сложение.
— Но все равно — еще раз благодарю вас за заботу! — промурлыкала она.
Хассан сделал шаг вперед.
— Я польщен!
Она тоже шагнула ему навстречу.
— Давайте познакомимся. Дженнингс.
Он не понял.
— Как вы сказали?
— Минди Дженнингс.
В ответ — ослепительная голливудская улыбка.
— Абдул Бенни Хассан.
— С любезностями потом, за работу! — крикнул я с другого конца причала, бросая в их сторону ящик с гранатами.
Пилот скрылся в рубке, а Минди повернулась как раз вовремя, чтобы перехватить ящик и затащить его внутрь самолета. Удивительно, как это ей всегда даются такие фокусы: потоки воздуха, что ли, улавливает вокруг ящика или как?
— Вот именно! — Это уже Джессика высказалась, развязывая узел.
— Прекрати читать мои мысли! — рявкнул я.
— Старая привычка! — бросила она небрежно. — Кстати, я согласна выйти за тебя замуж.
Я уронил коробку с консервами прямо себе на ногу.
— Слушай, погоди-ка минутку…
— Тревога! — Донахью пальнул из пистолета. — К нам идут!
Все молниеносно обернулись к нему и выхватили оружие, я, конечно, тоже. Но от зрелища, представшего моим глазам, чуть не выронил пистолет: с крыши гаража отделился водонапорный бак и сполз по стене здания по направлению к нам.
— Водонапорный бак! — воскликнула Джессика. — На что он способен, черт бы его побрал?
— Хочешь испробовать это на собственной шкуре? — повернулся к ней Ричард.
— Наплюйте на бак, загружайте самолет! — гаркнул я первоклассным казарменным басом старшины роты. — Груз не укладывать — закидывать, да поживей!
Мои надежды, что погрузка пройдет беспрепятственно, не оправдались.
— Джордж! — заорал я.
— Эд? — отозвался он спокойно.
— Прикончи эту штуковину!
Толстяк и бровью не повел — бесшумно развернулся, тупорылое дуло извергло прерывистую очередь. Выстрелы не столь громкие, как у его старого М-60; полые металлические опоры бака подкосились, и он завалился набок. Этого Рено показалось мало, он продолжал палить до тех пор, пока все сооружение не распалось на мелкие части и не осталось лежать в огромной луже.
— Что еще хочешь, чтобы я прикончил? — самодовольно предложил Джордж.
Потоки воды, извергнувшиеся из бака, устремились к причалу, — ну, унесут одну-две крысы, вот и все.
Я сориентировался мгновенно:
— Моего личного спецагента.[18]
Джордж встал в угрожающую позу.
— Как зовут этого негодяя?
— Эй, вы! — окликнул нас Донахью со стороны грузового отсека. — Помогайте загружать самолет, бездельники!
За несколько минут тележки были разгружены, грузовой отсек задраен. Хассан отдал швартовы; заворчали, заработали огромные пропеллеры, и мы отчалили, готовясь к взлету.
Внутри, как обычно в военном транспорте, сиденья располагались вдоль бортов, оставляя центр свободным. Усевшись, я положил ноги на ящик с консервами и глубоко, с облегчением вздохнул.
— Перерыв десять минут!
— Как бы не так! — Джордж стоял, прислонившись лицом к оконному стеклу.
Мы последовали его примеру: полдюжины прозрачных голубых быстроходных катеров устремились за нами в погоню. Эти, судя по всему, ледяные суда поднимались в воздух с поверхности залива; каждым катером правил некто закутанный в плащ, вцепившись в руль костлявыми синими руками. Проверив этих красавчиков с помощью темных очков, я даже не мог разглядеть детали — сплошная чернота.
— Готовься к бою! — Я схватил штурмовую винтовку и стал лихорадочно вытряхивать отовсюду боеприпасы.
— Куда делись славные старые денечки — сначала велись переговоры, а стрельбу открывали в последнюю очередь? — мечтательно рассуждал Ричард, надевая на руку медный браслет. — Мы были-то больше следственной бригадой, чем специальным ударным отрядом.
Вставив обойму в М-16, я приготовился к выстрелу.
— Так уж заведено в этом мире, друг мой: одни мусорят, другие убирают мусор.
— Эд, хочешь я о них позабочусь? — Джордж покачивал в руке свою пушку.
— Да нет, не стоит вводить в действие тяжелую артиллерию из-за парочки катеров. Аура у них хоть и черная, но не слишком мощная.
Он пожал плечами:
— Будь по-твоему.
Открыв люк и преодолевая давление воздушного потока, я зацепился рукой за опору и выпустил по одному из катеров всю обойму, прошив его вдоль ватерлинии. Катер не только не затонул — даже не сбавил скорость.
— Интере-есно… Как ты думаешь, еще не поздно провести с ними дипломатические переговоры? — Джессика готовила к запуску противотанковую ракету.
Не успел я ей ответить, как она высунулась из люка и открыла огонь. Из хвостовой части вырвалась струйка дыма, огненный заряд угодил прямо в фигуру, закутанную плащом. Послышался громовой раскат, фигура исчезла в огненном шаре. Однако, когда дым рассеялся, катер, хоть и остался без рулевого, по-прежнему двигался в нашем направлении, даже немного прибавил скорость. Оба двигателя, подвешенные на крыльях ДС-3, мощно взревели, самолет запрыгал по воде, перескакивая с волны на волну, но взлететь никак не мог.
Отец Донахью возносил молитвы; Ричард и Минди о чем-то совещались, шепча друг другу на ухо; Джессика сидела, скрестив ноги, на полу, костяшками пальцев растирая виски; Джордж ждал приказов, а я… я лихорадочно думал.
Мерный рокот двигателей… катера неуклонно приближались.
— Хассан! — крикнул я в сторону рубки.
