Келлан явился в гостевую комнату уже одетым. Он что-то читал в телефоне и ухмылялся во весь рот. Мама прервала свои разглагольствования о недостатке изящества в полевых цветах и подняла взгляд на Келлана. Теперь, после душа, царапина, оставленная Джоуи, выглядела лучше. Красная линия, впрочем, просматривалась четко, и мама, заметив ее, обратилась взглядом ко мне.
Игнорируя ее немой вопрос, я поинтересовалась у Келлана:
– Что там такое?
Тот, не переставая улыбаться, сунул мобильник в карман:
– Это был Гэвин. Уже взлетает. Благодарил за прием… Наконец-то, мол, встретились. И заявил, что я могу приезжать к нему когда угодно. – Издав смешок, Келлан потупился. – Он сказал, что… любит меня.
Быстро взглянув на меня, он сдвинул брови, как будто у него не укладывалось в голове, что кто-то на свете может его любить, особенно отец. Для него до сих пор оставалось в диковинку быть любимым или признавать этот факт. Келлан знал любовь – его группа, безусловно, любила его, и Денни любил, но мнение Келлана о себе столь долго пребывало искаженным, что любви он не видел в упор. Чтобы он ее почувствовал, мне пришлось вторгнуться в его жизнь и перевернуть все с ног на голову. Но если всю жизнь ощущаешь себя нежеланным, это ощущение трудно преодолеть, и Келлан до сих пор нет-нет да и сопротивлялся очевидному.
Я встала и обняла его за талию:
– Конечно, он тебя любит. Ты же его сын.
– Это ничего не значит, – прошептал он уже без улыбки.
В приливе сострадания я убрала у него со лба влажную прядь и шепнула ему на ухо:
– Келлан, я всегда буду тебя любить. Со мной твое сердце в безопасности.
Он сжал меня в объятиях и медленно, прерывисто выдохнул:
– Обещаешь?
Я стиснула его чуть крепче:
– Обещаю. – Слегка отстранившись, я уткнулась своим лбом в его. – Тебя невозможно не любить. Я пробовала, поверь.
Келлан усмехнулся и нежно поцеловал меня. Тут кто-то кашлянул. Мы обернулись и увидели моего папу, который наблюдал за нами с порога.
– Что-то не так? – осведомился он, стараясь говорить непринужденно, но я различила в его тоне скрытое недовольство.
Келлан отпустил меня и помотал головой. Отвечая папе, он переглянулся со мной, и его полуночно-синие глаза наполнились безмятежностью.
– Все отлично… Просто собираюсь уезжать.
Папа просветлел лицом и похлопал его по спине:
– Помощь нужна?
Келлан со смешком поцеловал меня в макушку:
– Нет, спасибо.
Обходя папу, он потрепал его по плечу и отправился в нашу комнату. Я с удивлением вскинула руки, и папа озадаченно посмотрел на маму:
– А что? Разве я не могу помочь будущему зятю?
Раньше, чем мне хотелось, мы вчетвером уже катили в бар Пита. Группа устраивала там проводы. Келлан заявил, что больше не позволит мне провожать его до аэропорта. По его словам, вид взлетающего самолета выбивает меня из колеи.
Келлан вздохнул, выключая мотор своего обожаемого «шевелла». Он даже погладил руль и только потом взглянул на меня. Прищурившись, он с явной неохотой вручил мне ключи и собрался что-то сказать, но я опередила его:
– Знаю-знаю. Беречь, поить лучшим бензином, ездить медленно. Усвоила. – Я выхватила у него ключи, и Келлан, нахмурившись, распахнул дверцу:
– Придется подумать о гараже, когда ты присоединишься ко мне. Не хочу так надолго оставлять ее на подъездной дорожке.
Я поморщилась и оглянулась на папу, которому еще не сказала, что покидаю Сиэтл. Глаза у того стали как блюдца.
– Присоединиться к нему? Где, куда?
– Потом просвещу тебя, пап.
– Кира, погоди…
Вместо ответа я захлопнула дверцу машины. Келлан виновато зыркнул на меня поверх автомобиля, а папа выбрался с заднего сиденья.
– Это надолго, Кира?
Я вздохнула, совершенно не желая обсуждать с родителями свой отъезд здесь и сейчас. К счастью, появился превосходный отвлекающий фактор. Рядом с «шевеллом» припарковался фургон Гриффина. С пассажирского места вылезла Анна. Она держалась за дверцу, как будто могла взорваться, если бы двигалась слишком быстро. Распахнулась задняя дверь, и вышел Мэтт. Он помахал нам и подал руку своей подружке Рейчел.
Мне до сих пор не верилось, что Мэтт и Гриффин были братьями. Мэтт больше походил на меня: спокойный и замкнутый. Гриффин же смахивал скорее на настоящего «чудилу» с буквы «м». Иногда мне хотелось, чтобы моя сестра заарканила вместо Гриффина Мэтта. Ладно, не иногда – часто. Но Мэтту было хорошо с Рейчел.
Мэтт галантно кивнул мне и хлопнул по плечу Келлана. Гриффин обогнул фургон и присоединился к нам. Он пристроился за Анной, цапнул ее за бедра и потянул на себя недвусмысленным движением: туда-сюда. Папа побагровел и мигом забыл, о чем хотел потолковать со мной.
Едва он направился одернуть разыгравшегося с его старшей дочерью Гриффина, подъехала машина Эвана. Мотор заглох, и обе дверцы распахнулись одновременно. Эван и Дженни рука об руку устремились к нам.
Они были нашими с Келланом лучшими друзьями. Келлан любил всю свою группу, и даже на свой лад Гриффина, но перед Эваном раскрывался особенно. Татуированный, пирсингованный и чуть не налысо бритый рокер был одним из милейших людей, которых я знала. Мы сразу сдружились. Дженни была моей ближайшей подругой и наперсницей – смекалистая и бойкая блондинка, на каких всегда засматриваются мужчины. Вдобавок редкой души человек, в этом она даже превосходила своего парня. Из всех известных мне пар Эван и Дженни были единственной, за кого я не боялась. Судьба предназначила им быть вместе – уж очень они были хороши.
Я рассказывала Дженни все, даже то, что, наверное, не следовало. Но она всегда принимала меня с хорошим и дурным, оставаясь на моей стороне при всех моих падениях и взлетах с момента переезда в Сиэтл. Вот кого мне будет по-настоящему не хватать, когда я уеду с Келланом.
Она подошла, и я вдруг сообразила, что еще не поделилась с ней радостными новостями. Когда они с Эваном присоединились к нашей компании, я буквально сияла, и Дженни поджала губы при виде моего восторженного выражения. Перед отъездами Келлана я обычно выглядела иначе: была унылой, подавленной, чернее тучи. И да, мне действительно взгрустнулось, однако новости были слишком хороши, чтобы предаваться тоске. Меня распирало от радости.
Я ничего не сказала Дженни, лишь подняла левую руку. Она увидела кольцо и сразу все поняла. Взвизгнув и напугав моих родителей, она отбежала от Эвана и стиснула меня в объятиях. Мы прыгали в обнимку, а парни смотрели на нас так, словно мы рехнулись. Не выдержав, к нам сунулась Рейчел: она была еще застенчивее, чем я, но ахнула и обняла меня, как только поняла, в чем дело. Анна присоединилась к нашему кружку, и все принялись изучать мое обручальное кольцо. Оно сверкало на солнце, отвечая моему приподнятому настроению.
