А Кэл просто лежал и боялся.
Однажды он поговорил с Чейзом, призывая брата к осторожности, а тот лишь улыбнулся.
Он был таким тупым ослом, никогда не спрашивал, почему Брик так сильно цеплялся к Чейзу, а к нему нет. До тех пор, пока Брик ему не сказал.
В тот день все изменилось.
Но с тех пор прошло больше восьми лет, и нужно забыть это. А если и не забыть, то хотя бы принять. Вот почему он вернулся домой на День благодарения.
Он сел в гостиной на диван и посмотрел на дорогу. Там обычно проходило мало машин, а сегодня не было ни одной. Солнце светило, делая комнату с большими окнами теплее, чем остальная часть дома.
Кэл закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Он дома. К лучшему или к худшему. Вернулся в Рэйвзвилл.
Пять минут спустя он услышал, как наверху открылась и закрылась дверь. Легкие шаги по лестнице. Он улыбнулся, когда появилась Снегурочка.
Она надела голубую джинсовую рубашку, черный свитер и сапоги до колен. Черные леггинсы. Снегурочка выглядела сногсшибательно. Сексуально. «Она замужем, – напомнил он себе, – или близка к этому».
– Что ты хочешь сделать со свадебным платьем? – Он очень хотел как можно скорее прийти в себя.
Она выглядела удивленной.
– Я не знаю.
– По-моему, не нужно оставлять его в машине. Не хочу возиться с ним, если придется быстро ее менять.
Она кивнула:
– Конечно. Предлагаю занести его в дом. Думаю, оно будет очень хорошо гореть.
Он пристально посмотрел на нее.
– Как ты можешь быть уверена, что платье для тебя не имеет значения или не нужно тебе?
– Не знаю, как это объяснить. Могу сказать, если бы на самом деле вышла замуж, знала бы. Я чувствую это.
Услышанное было трудно назвать образцовой логикой.
– На мне нет кольца.
– Может, ты из тех, кто просто не любит ювелирные украшения?
– Кое в чем ты не прав.
– В чем?
– У меня есть кольцо. Любимое кольцо. Серебряное. Широкое и тяжелое. Сейчас я понимаю это. Однако понятия не имею, как оно у меня оказалось и где теперь. Честное слово, мне хочется разорвать мозг на части.
Он посмеялся.
– Ну что же, хорошо, что ты не можешь до него добраться. Не мучай его. То, что ты смогла вспомнить про кольцо, уже кое-что. Остальное тоже придет. Я возьму твое платье. Пожалуй, не надо его сжигать. Там могут оказаться улики, которые не следует уничтожать. Может быть, не стоит торопиться, пытаясь избавиться от него.
– Не уверена, что уловила смысл.
– Те не знаешь, это новое платье или его позаимствовали у кого-то?
Он видел, что вопрос удивил ее. Она закрыла глаза.
– Оно висело на мягкой вешалке, такие бывают в магазинах свадебных платьев. Платье с широким вырезом вешают на петли, пришитые с изнанки, если его нельзя повесить как обычно. Кто-то вешал мое платье на такие петли. Я не видела ярлычок, но думаю, вполне возможно, оно новое.
Она открыла глаза.
– К чему ты клонишь?
– Магазины продают определенные марки одежды. Даже свадебные платья. Так?
– Думаешь, мы могли бы определить магазин, где оно куплено, по фирме?
– Возможно, но я не уверена, что сама ходила туда. В этом случае нам ничего не смогут рассказать обо мне.
– Но, может быть, платье забирал один из тех типов в «мерседесах»? Например, заплатил кредитной карточкой. Пожалуй, тогда мы бы смогли что-нибудь узнать о них.
– Во всяком случае, больше нам не от чего отталкиваться. Итак, с чего начать?
– Мы знаем, где ты в конце концов оказалась. Вряд ли они засунули тебя в свадебное платье, а потом доставили сюда самолетом. Давай обзвоним все магазины свадебных платьев в штате Миссури, попробуем выяснить, продают ли они платья этой фирмы.
– Это может сработать. Но магазинов может оказаться несколько. Это большой штат и, возможно, популярный брэнд.
– Начнем с тех, что ближе. Готова попробовать?
– Да я на голове готова стоять, лишь бы это помогло.
Глава 9
Розовый ярлычок свидетельствовал, что это фирма «Дженна Маккой».
Наводя справки, они узнали, что платья этой фирмы завезли в семнадцать магазинов штата Миссури. Это обескураживало, если не сказать сильнее.
– Мы знаем о семнадцати, – сказала она.
– О восьми, если остановиться на основных магазинах Канзас-Сити, Колумбии и Сент-Луиса. Они ближе всего к тому месту, где я тебя нашел.
– Восемь, – повторила она. – Будем звонить и выяснять?
– Может получиться. Возможно, мы смогли бы узнать имя человека и электронный адрес.
– А по-моему, там подумают, что мы сошли с ума. Я прямо слышу, как меня спрашивают: «Эй, мадам, вы купили платье. Как это вы не знаете где?»
– Я и не утверждал, что это идеальный план.
Она ничего не могла с собой поделать. Просто засмеялась. Он пытался сделать невинный вид, впрочем безуспешно.
– Дай мне об этом подумать, за это время приготовлю десерт.
– Настоящий десерт?
– Увидишь.
На кухне она нашла банку с вишневой начинкой для пирога и банку измельченных ананасов, открыла обе, смешала в кастрюле и распределила сверху содержимое коробки с сухой смесью для выпечки кекса. Еще добавила найденное в холодильнике масло.
Она уже открывала духовку, когда Кэл крикнул:
– Как там продвигается?
– Хорошо, будет готово через сорок пять минут.
– Последний раз я ел домашний десерт лет пять назад. Думаю, смогу подождать еще немного.
Она вытерла руки и вернулась. Он сидел на диване и глядел в мобильник.
– Спасибо тебе за труды. Представляю, как это сложно.
– Конечно. Сложно. Замечательно. Разочаровывающе. Волнующе. Каждый день отличался от другого. Порой даже каждый час. Я повидал немало мест на земле.
Она засмеялась:
– Держу пари, так оно и есть.
– Для меня это было не так сложно, как для парней, у которых дома остались жены и дети. Не знаю, как они справлялись.
Не надо бы ей совать нос.
– А у тебя никого не осталось в прошлом? Как там говорят о моряках – девушка в каждом порту?
– Ну, может, и не в каждом, – смеясь, возразил он. – Я много где побывал.
Она была готова поклясться, что по его вине разбилось немало сердец.
– У тебя усталый вид, почему бы тебе не вздремнуть?
– Надо присмотреть за кексом. – Она махнула рукой в сторону кухни.
– Я смогу. Достану его ровно через сорок пять минут. Обещаю не забыть.
Он прав. Она, конечно, немного поспала прошлой ночью, но все равно чувствовала себя усталой, словно выбилась из сил давным-давно.
– Спасибо.
Женщина поднялась наверх, сбросила сапоги и легла. Сделала глубокий вдох, затем еще один. «Думай, – приказала она себе. – Разберись». Во что она была одета? Голубые штаны и заправленная в них рубашка того же цвета. Кроссовки.
Но она не носила спортивную обувь. Совершенно точно. Голубые брюки и рубашки слишком просты. Ей привычнее в красивом льняном платье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
