— Просто шутка, — признался я.
— И выждал момент, пока я не... — Нахмурив брови, Хилда Джонс пристально изучала меня. — Нет! — Она решительно покачала головой. — Думаю, никто.., даже Рик Холман.., не может быть таким... — Она натянуто улыбнулась. — Не дразни меня, Рик! Скажи, кто это сделал?
— Парень по имени Робат, — сказал я. — Расе Робат.
— Не верю, что кто-то носит такую нелепую фамилию.
— О'кей, — пожал я плечами. — Как знаешь... Хилда Гиацинт Джонс! Она отпрянула.
— Почему этот Робат тебя ударил?
— Долгая история, — с загадочным видом произнес я. — С удовольствием бы рассказал тебе, Хилда. Это страшно увлекательно для всякого, кто не участвовал в ней. Драма из реальной жизни, сверкающий вихрь голливудских звезд и все такое!
Фиалковые глаза заблестели.
— Расскажи, Рик.., пожалуйста. — В голосе Хилды Джонс послышались заискивающие нотки.
— Это слишком долго, Хилда. — Я с сожалением покачал головой. — Очень жаль, что у нас нет времени. Очень! История начинается на приеме одного крупного продюсера в его частном доме, когда около часу ночи появляется эффектная блондинка, не приглашенная, заметь, сбрасывает с себя одежду и начинает танцевать перед гостями языческий любовный танец.
— Да-а... — завороженно выдохнула она. — Продолжай!
— Английский актер так ослеплен соблазнительным телом, бесстыдно извивающимся в бешеном эротическом танце, что полностью забывает изящную даму-аристократку из общества, с которой пришел на прием. Дама в гневе уходит, а он даже не прощается с ней. Затем...
— Английский актер! — воскликнула она. — Роберт Джайлс, правильно?
— Правильно, — подтвердил я. Хилда порывисто вздохнула.
— Я так и знала! — Она в восторге обхватила себя руками за плечи. — Так и знала — это Роберт Джайлс! Какой великолепный мужчина!
— Затем актер... Джайлс оставляет прием с прекрасной златовлаской, они усаживаются в ее кабриолет и уезжают в лунную ночь в частное любовное гнездышко на берегу. — Я понизил голос до пульсирующего шепота. — Но они не знают.., летя сквозь романтическую ночь.., что направляются на рандеву со смертью!
Ее глаза сверкали, словно витрина ювелирного магазина Тиффани на Пятой авеню, пышный бюст вздымался, а из полуоткрытых губ выглянул розовый язычок.
— Дальше, — выдохнула она.
— Забудь, — как можно беспечнее сказал я. — Слишком долго рассказывать.
— Мне все равно, — бросила она. — Я никуда не ухожу. Хочу дослушать.
— Милочка... — выдал я сочувственную улыбку, — жаль, но потребуется вся ночь.
— Я не... — Ее лицо внезапно вытянулось. — О!
— Поняла, что я имею в виду? — кивнул я. — Хочешь, чтобы я остался в твоей квартире на всю ночь?
— О, ты коварный ублюдок, Рик Холман! Жаль, что Робат не зашиб тебя до смерти! Я хохотала бы на твоих похоронах, сплясала бы на могиле и испещрила бы всяческими словами надгробный камень, так-то! А еще проще — я отвинчу твою дурацкую башку! Понял? О, продолжай.., черт тебя побери!
— Продолжать всю ночь? — с невинным видом спросил я.
Плечи девушки дрогнули в бессильной ярости.
— Да, — сказала она придушенным голосом. — Всю ночь.
Я опустошил стакан и не спеша протянул ей.
— Не хочу, чтобы мое горло пересохло на середине наиболее захватывающей части истории.
Хилда с каменным лицом поднялась со стула, выхватила у меня стакан и понесла его к бару. Редко удается увидеть столь выразительную попку, да еще такой совершенной формы. Она принесла новую порцию, сунула стакан в мою жаждущую руку и вернулась к своему японскому стулу.
— Милочка, — мягко сказал я, — ты же не хочешь, чтобы я перенапряг связки и получил ларингит на середине наиболее...
Она плюхнулась на диван подальше от меня.
— Милочка... — Я улыбнулся и похлопал по пустому пространству справа. Она долго передвигалась по дивану, пока ее бедро не коснулось моего. Послышалось бульканье в горле.
— Лягушка в глотке? — сочувственно спросил я.
— Гад в моей квартире! — Она обнажила зубы в сардонической усмешке. — Знаешь что, Рик?
— Скажи, милочка, — счастливо вздохнул я, ощутив внезапное давление теплого бедра.
— Впервые в жизни мне хочется заболеть, — призналась она. — Чем-то очень заразным.., и неизлечимым.
— Итак, они едут, — быстро начал я, — несутся в ночи не зная куда...
Конечно, понадобилось адски много времени, чтобы рассказать все до того самого момента, когда я обнаружил труп Дикси в платяном шкафу, но Хилда Джонс, очевидно, нашла историю захватывающей, потому что почти все время просидела около меня не говоря ни слова, кроме коротких восклицаний типа “Не надо!”, “Убери руку!” и периодически “Перестань, мерзавец!”.
Я тяжело вздохнул.
— Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но когда очнулся.., то вовремя вспомнил, что надо сказать.., и ощутил боль в голове.., невыносимую боль, честно! Мой обидчик, кто бы он ни был, ушел. И забрал с собой тело Дикси.
— Свист оказался ключом к разгадке, правильно? — быстро спросила она.
— Уверен, это сделал Робат, кто же еще? — сказал я. — Возможно, с ним был и Фесслер. Они пришли, чтобы взять труп и отвезти его к месту последнего успокоения.
Хилда поежилась.
— Не хочется об этом думать!
— Не думай, милочка, — сказал я, высвобождая свою руку, которую она схватила, после того как сочувственно похлопал ее по ляжке.
— Свист, который услышал Джайлс, когда выходил из пляжного домика, — как ни в чем не бывало проговорила она, — его издал Робат?
— Пожалуй, да, — согласился я.
— Значит, Джайлс прав? Девушку убил Фесслер или, возможно, Робат?
— Не знаю, — признался я. — Может, и так.
— Что ты будешь теперь делать?
— Не смею ответить на этот вопрос, ведь ты можешь нанести мне телесные повреждения, — ответил я, тщательно подбирая слова.
— Хорошо, — с торжеством сказала она. — История, как видишь, не заняла всю ночь. Я имею в виду, что сейчас только два тридцать и у тебя хватит времени доехать до дому и лечь спать.
— Сделка не имеет отношения к фактору времени, и ты это знаешь, — огрызнулся я.
— Прощай, Рик. — Она встала, презрительно поджав губы, и победно взглянула на меня. — Я провожу тебя до двери.
— Тебе придется нести меня, милочка.
— Я позволю сделать это копам, — небрежно бросила она. — Стоит только крикнуть погромче... Всего один раз, и...
— Подруга в соседней квартире? — устало кивнул я. — О'кей, ты победила! — Я поднялся с дивана и пошел к двери, не обращая внимания на разочарованное и удивленное выражение лица Хилды. У двери я остановился и повернул к ней голову. — Спасибо за виски, милосердие и все остальное, Хилда. Увидимся?
Хилда звонко рассмеялась.
— Я и не мечтала избавиться от тебя так легко.
— Холман горд, — сказал я. — Когда вижу, что стал нежеланным гостем, я никогда не навязываюсь.
— Да? — В ее голосе почему-то не слышалось благодарности за мое благородство.
— Ничего не поделаешь, — печально улыбнулся я. — Полагаю, ты просто не любопытна.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась она.
— Конец истории, — пояснил я. — Ты его не услышишь, но тебе ведь все равно, так что это не имеет значения.
— Ты с ума сошел! — бросила Хилда. — Я ведь уже слышала конец.
— Каким образом? — задал я логичный вопрос. — Драма продолжается.
— Но я... — Хилда вдруг умолкла, в ее глазах загорелся огонек. — Ты имеешь в виду, чем все завершилось?
— Вот именно.
— Но ты вернешься и расскажешь, правда? — Ее улыбка буквально ослепляла.
Я ответил не менее лучезарной улыбкой:
— Нет.
— Почему?
— Потому что знаю, когда меня не хотят, — твердо произнес я.
— Но я хочу!
— Услышать конец истории! — Я сочувственно кивнул. — Но не меня.
Ослепительная улыбка медленно угасла. Хилда стояла и молча глядела на меня.
— А если я скажу, что хочу тебя? — произнесла она холодным, как зима, голосом. — Ты ответишь...
— ..докажи, — хором закончили мы. Она медленно наклонила голову.
— Я так и думала.
— Увидимся, Хилда, — промурлыкал я и повернулся к двери.
Уже из коридора, когда нервы натянулись до предела, я услышал голос:
— О'кей, Рик. Ты выиграл, черт бы побрал твои бесстыжие глаза!
Я быстро дал задний ход, закрыл дверь и обернулся. Черный халат соскользнул с плеч Хилды и мягко упал на пол. Белые штанишки нежно облегали круглые гладкие бедра, кружевные оборки дразнили взор. На фоне темного загара плеч и спины резко выделялись снежно-белые выпуклости грудей, а напряженные темные пятна сосков выглядели как-то мило и беззащитно.
И меня вдруг сразил тяжелый приступ занывшей совести, и я промямлил:
