Нас встретили настороженные часовые на краю лагеря, слишком уж быстро мы приблизились, даже налетели.
Я заговорил первым строго и важно:
– Ну что разбенькались?.. Не узнали?
Один пробормотал настороженно:
– Теперь узнали, ваша светлость, а так уж больно неожиданно… Только пыль вдали взвилась, а потом из нее враз вы и этот верблюд с клыками…
– Мы еще те верблюды, – заверил я. – А теперь побыстрее ведите нас к своему лорду… да пошевеливайтесь, коровы недоенные!
Двое часовых сорвались на бег, мы же продолжали путь шагом, и, когда приблизились к шатру, Хенгест уже вышел, такой огромный, что почти вровень со мной, хоть я на коне.
– Сэр Ричард, – сказал он почтительно, хотя мог бы сказать и «ваша светлость», все-таки волей лордов Варт Генца я ношу звучный титул ландесфюрста, но назвать меня так в это смутное время – признать мое право отдавать приказы, ведь титул давали просто, чтобы отметить мои заслуги. – Никого бы я так не хотел видеть, как вас, дорогой друг… и наша надежда.
Я спешился, Хенгест обнял меня, чем изрядно удивил, не настолько мы дружны, затем я ссадил эльфийку, все еще закутанную в плащ и с капюшоном, ну нравится мне видеть изумление на лицах, когда театральным жестом открываю ее безумно прекрасное сияющее лицо молодой зверушки.
Он с сомнением посмотрел на Бобика, что дружелюбно улыбался ему, показывая острые клыки и помахивая хвостом.
– Этот конь с клыками тоже с вами?.. Ну да, что это я… Прошу в мое нынешнее жилище, дорогой друг.
Бобик, понятно, вбежал первым, мы последовали за ним, я сказал с порога:
– О, у вас тут даже ложе!
Хенгест сказал укоризненно:
– Это ложе?.. Это лежанка, у меня от нее болят все кости. Я уже и забыл, что такое ложе, хотя вроде бы все началось как будто вчера, а уже столько дров наломали!
– Соболезную, – сказал я. – С другой стороны, честь, подвиги, слава, богатая добыча…
Он скривил лицо.
– Да, конечно. Но лучше бы честь и славу добывать за пределами. Ну там на Скарлянды напасть или на Гиксию… Ну что за жизнь? Эй, подать вина и всего самого-самого для двух… или сколько нас тут, настоящих мужчин!
Он с сомнением посмотрел на закутанную в плащ крохотную фигурку. Я уже заученным жестом сбросил ей капюшон, а Изаэль медленно подняла голову и посмотрела на Хенгеста дивно-синими глазами, что размером с горные озера, взмахнула ресницами, и мы ощутили от них ветер, даже полог колыхнулся.
Хенгест застыл как каменный, потом прохрипел таким голосом, словно трескалась скала:
– Это… это что… у вас… за чудо?
– Барабанщик, – пояснил я.
Он смотрел на Изаэль неотрывно, повторил тупо:
– Барабанщик?.. А что это?
Я отмахнулся:
– У вас нет барабанщиков? Тогда правофланговый. У вас как насчет правофланговых?.. Ну вот, везде та же история.
Он сказал почти шепотом:
– Но это же… самочка!
– Все равно барабаню, – ответил я. – Так что за политическая ситуация сейчас в Варт Генце?
В шатер начали входить один за другим роскошно и совсем не по-походному одетые слуги, у всех в руках уставленные подносы, на стол перегрузили кувшины с винами, расставили чаши, а на блюда выложили все роскошества, что доступны богатому и могущественному лорду, будь он дома или в походе.
Я поднял Изаэль, как куклу, и переставил в угол, чтобы она видела нас обоих, после чего с Хенгестом сразу опробовали вино, пожевали мясо, затем он сказал тяжело:
– Вы меня пнули в самое больное место.
– Как так?
– Политическая ситуация, – проговорил он, – говорит о нашей… нет, не тупости, а о короткой памяти.
– Вот как?
– Мой племянник вам кое-что рассказал?..
– Совсем немного, – ответил я.
– Ну да, – произнес он с тяжелым вздохом, – понимаю. Он прав, многие хоть и выражали сожаление, что вы так благородно отказались от трона, но втайне обрадовались. Да вы и сами это поняли, потому и отказались…
– Не только, – сказал я, – но это тоже, вы правы.
– Фальстронг, – проговорил он с горечью, – был настоящим королем! Но когда династия так неожиданно пресеклась, слишком многие ощутили, что да, они тоже могут, почему бы и нет?..
– Вполне предсказуемые мысли, – сказал я.
Он взглянул на меня остро, словно заподозрил, что я подобный расклад событий рассчитал и понял давно.
– Последняя война, – пояснил он, – за трон была триста лет тому.
– Вы счастливые, – заметил я.
Он вздохнул.
– В ее результате воцарилась династия Лаутергардов, последним и был Фальстронг с детьми. Увы, за столько лет все уже забыли, что бывает, когда начинается борьба за корону…
Я помалкивал, сказать нечего, все и так как на ладони, нужно быть мудрым эльфом, чтобы не врубиться, а Хенгест, хоть и вздыхает тяжко о судьбе несчастного королевства, то и дело косится на прекрасную эльфийку, что скромно и смиренно стоит в углу.
Наконец он пробормотал:
– Конечно, это против правил… допускать за стол столь благородных людей, как мы, посторонних… но… как бы…
– В особых случаях? – подсказал я.
Он сказал обрадованно:
– Да, вы правы, мой лорд. Мы же в поле, а не во дворце!
– Я нахожу ход ваших мудрых мыслей правильным, – заметил я. – Но хозяин вы, вот и решайте…
Он вскочил, как громадный бурундук, в мгновение ока оказался возле Изаэль, как она только от ужаса не пустила лужу, когда навис над нею громадной тушей.
– Ваша эльфийскость… – просюсюкал он громыхающим голосом, – мы будем безумно почтены… если вы изволите оказать нам счастье… отобедать с нами…
Она не ответила, страшится, что пищащий голосок вовсе откажет или сорвется от ужаса, только царственно наклонила пышную россыпь золотых волос вместе с головой.
Он взял ее за безжизненную кисть и, содрогаясь всем телом от счастья, провел к столу.
Я сказал несколько недовольно:
– Вернемся к нашим проблемам. Итак, какой расклад сил?
Глава 10
Он опустился в свое кресло, ликующее выражение лица стерлось, будто я по нему провел мокрой тряпкой, сразу стал каким-то отяжелевшим и постаревшим.
– Тупиковый, – ответил он неохотно, – я бы сказал. У меня самая боеспособная дружина как в смысле боевого опыта, так и вооружения. У Леофрига намного слабее, зато у него она почти впятеро крупнее… Хродульф так и вовсе ни в одни ворота…
– Что с ним?
Он отмахнулся:
– У него, как все говорят, королевство в королевстве. Самый богатый и могущественный из лордов, почему и получил больше всех голосов… но не достаточно, чтобы перевес бы ощутим. А земли у него разбросаны по всему Варт Генцу. Вообще-то не зря ему отдали большинство… Он, как говорится, наиболее влиятельный, но получил бы гораздо больше, если б у него был хоть один сын.
– Три дочери? – сказал я. – Что-то слышал…
– Да, – ответил он. – Хотя он недавно взял другую жену, а эта обещает нарожать сыновей…
Я обронил со вздохом:
– Обещать можно все…
– Вот-вот, – сказал он, – а вдруг дело не в женах, как мы обычно спихиваем на них все?
– А Меревальд Заозерный? – спросил я. – Он показался весьма… дельным.
Он поморщился, кинул:
– Да, этот вообще… У него нет дружины, нет больших владений, но он был советником Фальстронга последние десять лет.
– Хорошим?
– Говорят, очень.
– Фальстронг не стал бы держать некомпетентного, – заметил я.
– Да, Фальстронг умел выбирать людей.
– Я слышал, – сказал я, – именно Меревальд обратил внимание на земли, где ничто не росло из-за проклятой соли, и предложил устроить там соляные копи.
Он кивнул с кислой улыбкой:
– Да, с тех пор, как говорят, казна получает немалые деньги на торговле этой солью внутри королевства.
– И за его пределами, – сказал и я добавил дипломатически, – как я однажды слыхивал.
Он пробормотал:
– Этим он и силен. Пока мы тут деремся, он в столице приобретает новых сторонников. И я даже не уверен, что победивший здесь в битве… гм… будет с восторгом принят в столице. Трон все равно теперь придется захватывать мечом и кровью, но хотелось бы… как бы сказать… чтобы это было хоть малость одобрено в королевстве. Не враги же, в самом деле, стараются вырвать друг у друга бесхозную корону!
Я подумал, со вздохом отхлебнул еще вина, с еще большим вздохом опустил чашу на стол.
– Мне кажется, – сказал я весомо, – конфликт пора переводить во вторую фазу.
Он насторожился, но в то же время спросил с надеждой:
– Это как?
– Начинать создавать коалиции, – пояснил я. – Это первое правило любой войны. Если не удается самому, нужно искать союзников.
Он спросил тупо:
– Но… корона-то одна!
– Вот именно, – ответил я. – Но что лучше, проиграть и остаться ни с чем либо договориться с кем-то и совместными усилиями опрокинуть противника? А потом поделить добычу на двоих. Заранее договориться, что один получает корону, а второй – все остальное. Ну, что-то очень значимое – земли, богатства, власть… Да-да, второй после короля по должности.
