он имеет следствием последовательность или, скорее, корпус догматических утверждений: развитие продолжается до тех пор, пока то, что было отпечатком в мысленном образе, не станет системой или вероучением в Разуме».
«Такие отпечатки, очевидно, отдельные и завершенные, выше других богословских идей, поскольку они являются отпечатками Объектов. Сами идеи и их проявления обычно не одинаковы, так как развитие есть не что иное, как претворение идеи в ее следствия. Таким образом, доктрина Покаяния может быть названа развитием доктрины Крещения, но все же, сама является отдельной доктриной; между тем, как развитие доктрин о Святой Троице и Воплощении — просто части единого первоначального впечатления и способы его представления. Как Бог един, так и впечатление, которое Он дает нам о Себе, едино; это не предмет, состоящий из частей; это не система; это не что-либо неполное и требующее дополнения. Это откровение объекта. Когда мы молимся, мы молимся не совокупности понятий или представлений, а Одной Личности; и когда мы говорим о Нем, мы говорим о Личности, а не о Законе или Проявлении… Религиозные люди, согласно своим возможностям, имеют идею или откровение о Святой Троице в Единстве, Сыне Воплощенном и Его Присутствии, не как о множестве качеств, атрибутов и действий, не как о предмете множества суждений, но как о едином, отдельном и независимом от слов, как о впечатлении, передаваемом через чувства… Вероучение и догматы живут в одной идее, которую они предназначены выразить, и которая только и является субстантивной; и они необходимы, поскольку человеческий ум не может отражать эту идею иначе, как по частям, не может использовать ее в единстве и целостности или без расщепления ее на ряд аспектов и соотношений» [7].
10
Так много в развитии идей различного субъективного содержания: это может быть необходимость в дополнении, во многих случаях развитие буквально означает проявление, как в некоторых примерах, приведенных выше. Поэтому и Кальвинизм, и Унитаризм могут быть названы развитием, то есть, проявлением принципа Личного Суждения, однако же, они не имеют ничего общего, если рассматривать их как доктрины.
В отношении Христианства, если представить истины, из которых оно состоит, чтобы допустить развитие, то это развитие будет тем или иным из следующих пяти видов. Возьмем Воплощение как центральную доктрину, тогда епископат, как учил Святой Игнатий, будет примером управленческого развития, Богородица — логического, определение даты рождения нашего Господа — исторического, Святое Причастие — нравственного, а Афанасьевский Символ Веры — метафизического развития.
Примечания
1. Hallam's Constit. Hist. ch. vii. P.572.
2. ch. Xlvii.
3. Times newspaper of March, 1845/
4. Crabble's Tales.
5. Eth. Nic. i. 8.
6. Guizot, Europ. Civil., Lect. v., Beckwith's Translation.
7. [Univ. Serm. xv. 20–23, pp. 329–332, ed. 3].
Глава 2. Априорный аргумент в развитии христианского вероучения
§ 1 Развитие вероучения, которое предполагается.
— Возражения.
— Свидетельства:
— Применимость в изменяющихся обстоятельствах.
— Вопросы, на которые не отвечает Священное Писание.
— Метод изучения Священного Писания.
— Политическое развитие в Священном Писании.
— Структура и стиль Священного Писания.
— Притчи.
— Аналогии из мира природы.
§ 2. Непогрешимое развитие авторитета, которое ожидается.
— Развитие вероятное — что это такое?
— Потребность в авторитетной санкции.
— Возможность существования внешнего авторитета.
— Возражения:
— Непогрешимость как трудность при доказательстве развития.
— Непогрешимость мешает осуществлению веры.
— Аналогии из мира природы.
— Библия как непогрешимый источник.
Современная потребность в непогрешимом авторитете.
— Развитие в соответствии с непогрешимым авторитетом и его альтернативы.
§ 3. Существующие проявления вероучения как вероятное исполнение ожиданий.
— Отсутствие развития, приписываемое Католичеству.
— Общее мнение о католической системе вероучения.
— Католическая Церковь как Церковь Святых Амвросия и Афанасия.
Примечания.
§ 1. Развитие вероучения, которое предполагается
1
1. Если Христианство является фактом и отпечатанной в нашем уме идеей, а также предметом деятельности разума, то эта идея со временем разовьется во множество идей и их аспектов, взаимосвязанных и гармоничных по отношению друг к другу, а самих по себе определенных и неизменных, как и сам объективный факт, который так представляется. Характерной чертой нашего ума является то, что он не может воспринять объект, который представлен ему просто и целостно. Мы постигаем объект с помощью определений или описаний; цельные объекты не порождают в нашем уме цельных идей, но, пользуясь математической фразой, разбиваются на ряды, т. е. на ряд формулировок, уточняющих, интерпретирующих, исправляющих друг друга и с большей или меньшей точностью приближающих нас, по мере своего накопления, к совершенному образу. Нет никакого другого пути изучения или преподавания. Мы не можем изучать иначе, кроме как через аспекты или воззрения, которые не идентичны самому предмету, о котором мы говорим. Два человека могут передавать одну и ту же истину третьему разными способами и через разные представления. Один и тот же человек будет рассматривать одно и то же доказательство по-разному в речи или в эссе, в зависимости от случая, времени написания или аудитории, но все же оно останется одно и то же.
И чем больше утверждений о том, что идея жива, тем больше будет у нее разнообразных аспектов, тем более общественной и политической будет ее природа, тем сложнее и утонченнее будут ее проблемы, и тем более длинным и полным событий будет ее курс. И в числе таких — специальные идеи, которые из-за своей глубины и богатства не могут сразу быть поняты полностью, но длительно все более и более точно определяются и изучаются, они рассматриваются во многих аспектах и многих отношениях, которые взаимно соединяются и вырастают один из другого, и все они являются частями целого, в соответствии и взаимовлиянии они идут в ногу с непрерывно изменяющимися потребностями мира, многообразно, плодотворно и всегда изобретательно. Среди таких великих доктрин, несомненно, мы, христиане, не можем не отвести главное место Христианству. Таким же заранее определенным фактом должно быть наше ожидание относительно него вследствие предположения о его основополагающих достижениях.
2
Можно возразить, что боговдохновенные тексты Христианства сразу же определяют пределы своей миссии без дальнейших затруднений; но идеи приходят к пишущему и читающему их из откровения, не из боговдохновенного текста, как такового. И вопрос заключается в том, достигают ли те идеи, которые текст передает от автора к читателю, точности сразу же в своей полноте и при первом восприятии их, или же они раскрываются в сознании и растут до совершенства с течением времени. Нельзя, конечно, утверждать без преувеличения, что буква
