Девушки переглянулись. Наконец Дагена пожала плечами:
– Хорошо.
– Хорошо? – Кайлеан показалось, что от тона Бесары стены покрылись изморозью. – Он посылает вас на смерть. Вы и дня не проживете в том змеином гнезде. Они вас раскроют и убьют. Или хуже того.
– Возможно. – Кочевница чуть улыбнулась и склонила голову. – Зачеши наверх, Инра.
Кайлеан присела в поклоне:
– Конечно, ваше высочество.
Бесара миг-другой молчала.
– Это что, демонстрация для меня? Княжна и ее дама при утреннем туалете? Вы не знаете ничего. Не умеете одеваться, говорить комплименты, вести себя за столом, понятия не имеете, как разговаривать с аристократией, а как – со слугами. Не сумеете вытянуть информацию и у ребенка. Вы…
– Мы – из чаардана Ласкольника, госпожа Бесара. – Кайлеан закончила укладывать волосы Даг и критично осмотрела результат. – И мы согласились на все это. Остальное не имеет значения.
– Не имеет значения? – Черные глаза угрожающе сузились. – Вы такие глупые или такие высокомерные?
Кайлеан вздохнула:
– Ни одно ни другое. Давно, когда чаардан только возникал, Ласкольник охотился на банду Саврехса-лес-Моноха. Бандит этот знал провинцию как никто другой, сидел в наших землях с конца войны, старый налетчик, и сперва рвал се-кохландийские а’кееры, а потом, в годы мира, не сумел найти себе места. У него имелись по селам и городкам верные люди, он был знаком с вождями кочевых племен, мог, если нужно, найти подмогу по одну и по другую сторону границы, а когда узнал, с кем имеет дело, – исчез. Кха-дар рассказывал мне как-то, что он три месяца планировал, как вытащить изгнанника из укрытия, как расставлял силки, подсовывал якобы плохо охраняемые караваны. Нет, госпожа Бесара, – Кайлеан вскинула руку, – я хочу закончить. Это должно было стать большой охотой, но однажды пришла весть, что лес-Монох покинул лежбище и крадется в глубь империи. Кха-дар поднял чаардан на ноги – а было у него в ту пору едва с дюжину лошадей, – по дороге созвал еще нескольких всадников и настиг банду на полдороге от Лифрева.
– И зачем ты мне это рассказываешь?
– Потому что я видела это много раз: интриги и фортели, которые планируются на много дней наперед, не получаются, поскольку кто-то заплутал или немного запоздал. А потому, когда планы рушатся, надо либо проводить долгие дни, составляя планы новые, либо просто сделать то, что нужно… – Она поколебалась. – Я не могу найти подходящих слов, госпожа Бесара…
– Ты говоришь об импровизации?
– Да. И нет смысла рассчитывать на то, что мир ляжет тебе под ноги – когда ты становишься против других, у этих других уже есть свои планы и желания.
– Ну, – Дагена хищно улыбнулась и, несмотря на платье и чудесную прическу, на миг выглядела как истинная дикарка с пограничья. – Чаще всего они хотят увидать свою стрелу у тебя в кишках. У нас, когда мы теряем кого-нибудь из чаардана, говорят: «такая судьба», а потом идем в амрех к семье и, если можем, садимся на коня, чтобы отомстить. Мы чтим Ейффру, но не кланяемся ей до земли, рассчитывая на улыбку судьбы. А значит, если приходится быстро менять планы, мы не плачем и не жалеем себя, потому что на войне такое случается. А это ведь война, верно?
Бесара глядела на них двоих, и было заметно, как уходит ее гнев. А потом неожиданно она присела в глубоком поклоне.
– Жаль, что у меня нет полугода, чтобы отшлифовать вас в истинные бриллианты. Наше второе утро – и вы меня снова удивили. У нас есть еще день. Не станем уже играть в сплетни о местной аристократии, но я научу вам нескольким вещам, которые, возможно, спасут вам жизнь. Как обмениваться информацией без слов, как выйти из закрытой комнаты, как передать сообщение. Но сперва – завтрак. Может, вчерашнее пирожное?
Могла и не спрашивать.
Когда они закончили подметать крошки, Бесара устроилась поудобней и начала:
– Знает ли княжна язык верданно? Какой-нибудь?
– Знаю немного обычный язык. Последние несколько лет Фургонщики часто торговали с моим племенем.
– Прекрасно. Самым простым методом кажется говорить на анахо, однако вы не всегда сможете делать это открыто. Кроме того, ты, Инра, с княжной всего лишь недавно, а потому знание языка верданно было бы подозрительным. Ну и, конечно, порой нужно передать друг другу кое-что, не раскрывая рта.
– Может, так? – Кайлеан выполнила рукой военную команду «поворот налево».
– Можно и так. Но, во-первых, кто-то может узнать этот жест, а во-вторых, в устах… в ладонях дочки купца это будет выглядеть странно. Эх… Простите дурную шутку, это нервы. Кроме того, ваши знаки должны быть скрыты в обычных движениях. Сплести пальцы, поправить манжеты, разгладить платье, приподнять брови, взглянуть, склонить голову. Так можно передать массу информации. И – внимание – эти методы никак не кодифицированы, нет ни одной тайной крысиной книги под названием «Как разговаривать, почесывая нос». – Бесара слегка улыбнулась. – Каждая группа шпионов сама договаривается между собой о нескольких таких знаках, которые чаще всего означают самую общую информацию: «опасность», «внимание», «выходим», «бежим», «нападай». Иногда нужно передать сообщение, даже не видя друг друга, а поскольку нельзя написать письмо, то, как стоит у стола стул, может решить вопрос вашей жизни и смерти.
Конечно, Дагена не выдержала:
– И сколько шпионов сбежало – или не успело – от слишком говорливой служанки?
Их учительница кивнула:
– Несколько. Но только те, что оказались поглупее и не сумели так подобрать сигналы, чтобы никто из чужаков, даже случайно, их не распознал. У вас есть день и ночь, чтобы придумать для себя несколько знаков.
Она замолчала и, казалось, какое-то время вела внутреннюю борьбу.
– Я была зла, когда сюда входила, не только оттого, что у нас мало времени, – прищурилась она. – Была я зла и оттого еще, что надеялась, что это безумие отзовут. Я не должна вас туда посылать и делаю это лишь потому, что Генно Ласкольник выбрал вас в чаардан, а это – рекомендация уже само по себе.
– Я не знала, что наш кха-дар известен и на Севере.
– Дорогая Инра, ваш кха-дар обращается к императору по имени, ему отдают честь генералы всей меекханской армии, а над аристократами из Совета Первых он просто издевается. А я – Белая Роза империи и должна делить людей на тех, кому я доверяю, и тех, кто заслужил смерть.
Кайлеан впервые услыхала в ее голосе настоящую сталь и знала уже, что это не шутки.
– Значит, если бы ты нам не доверяла…
– Ты не понимаешь, дитя. Я доверяю большинству людей. Купцы, пастухи, селяне, ремесленники, солдаты, дворяне, маги или жрецы – в целом это все люди, достойные доверия. У них есть свои – большие или меньшие – мечтания, и они идут к ним, стараясь не совершать чрезмерных жестокостей. Конечно, они могут тебя обмануть, продать порченый товар, завести в лес, что-то украсть и даже кого-то убить. – Она послала им холодную улыбку. – В вашем чаардане тоже есть такие, с неспокойной совестью, верно? Однако им можно доверять, если знаешь, за какие струны их сердец дергать. Но есть и люди, чьи амбиции уходят дальше и глубже, чем обычно. Хотят они больше, чем могут получить. Больше денег, власти, сил, больше всего, и ради этого «всего» они готовы поджечь мир. Чтобы получить власть над тысячью людей, они убьют десять тысяч, ради власти над десятью тысячами отправят во Мрак миллион…
– Граф – такой?
– Граф? – На миг Бесара казалась искренне веселой. – Нет. Он лоялен, хоть и несколько разочарован. Вот только никто не понимает, отчего убийцы держатся вблизи от его земель, а вам нужно постараться узнать, кто стоит за этими убийствами и исчезновениями.
Дагена побарабанила пальцами по столу.
– Этот титул, который ты упомянула… Белая Роза. Что он означает?
– Белая Роза – это цветок в императорском саду, – раздалось от дверей. Эккенхард опирался о косяк, сложив руки на груди. – Это высший титул, который может получить шпион на службе империи. Титул этот присваивается тому, кто уничтожил большой заговор, стал причиной раскрытия невероятного предательства или же служил столько лет, что опыт его сделался бесценен. Его может получить любой из Крыс, вне зависимости от того, мужчина он или женщина, хотя женщины получают его чаще.
– Почему?
– Потому что женщины лучше нас в этой игре. И обычно умеют выгрести из ситуаций, в которых мужчина теряет голову и гибнет. Это Белые Розы посылают боевые отряды в сражение, когда полагают, что кому-то нельзя доверять. – Он дерзко улыбнулся. – А я – принес камни. Сменить?
Бесара смерила его взглядом – и улыбка его поблекла и исчезла.
– Уже несу, – пробормотал он и исчез за дверью.
Через миг он уже волок новую корзину, наполненную потрескавшимися от жара камнями. На этот раз нес ее сам, сопя от усилия и стараясь не обжечься.
– Вче…ра, уф-ф, вчера вечером делегация верданно проведала Черного… Чтоб тебя! – выругался он, когда, не заметив, зацепился рукою о корзину.
