Кайя отвернулась от зеркала, и в этот момент уловила глазами что-то странное. Повернувшись обратно, она вновь, с более близкого расстояния, рассмотрела свое лицо, но ничего нового не увидела. Помотав головой, Кайя направилась к двери. На секунду ей показалось, что лицо в зеркале стало зеленым.
За время ее отсутствия на столе прибавилось чашек с кофе, и Кайя взяла ту, которая стояла перед ее местом. Ее сигарета, лежащая в пепельнице, догорела до самого фильтра. Пончик рассказывал Кении о новой машине, которую он ремонтировал, а Дженет во все глаза смотрела на Кайю.
— Прошу прощения, Кайя, — произнес голос, одновременно знакомый и странный.
На миг Кайя неподвижно застыла. Ее разум кричал, что это просто невозможно. Это против всех правил. Они никогда так не делали. Одно дело — верить в фейри, и совершенно другое — когда у тебя не остается выбора, верить или нет. Если они могут в любую минуту войти в твою повседневную жизнь, значит, они являются частью обычной жизни и отделить одно от другого даже мысленно уже не получится.
Но Ройбен действительно стоял рядом с их столом. При свете ламп его волосы, стянутые на затылке в конский хвост, казались белыми, как соль. Одет он был в длинный черный шерстяной плащ, ниспадавший до невероятно модных кожаных ботинок. Лицо Ройбена было настолько лишено красок, что он выглядел как черно-белый снимок, кадр из нецветного кинофильма.
— А это кто? — услышала Кайя вопрос Пончика.
— Думаю, его зовут Робин, — угрюмо ответила Дженет.
При этих словах Ройбен приподнял бровь, но тем не менее обратился к Кайе:
— Могу я минутку поговорить с тобой?
Кайя почувствовала, что в состоянии только кивнуть головой. Выбравшись из-за стола, она вместе с Ройбеном подошла к пустующему месту в углу. Там тоже стояли стулья, но ни он, ни она не сели.
— Я пришел отдать тебе вот это. — Ройбен извлек из какого-то потайного кармана плаща сверток черной ткани и улыбнулся той самой улыбкой, которую Кайя запомнила в лесу, — улыбкой, которая была адресована ей. — Это твоя рубашка, теперь она как новенькая.
— Как и ты, — заметила Кайя.
Ройбен слегка кивнул:
— Воистину.
— Мои друзья сказали, чтобы я не разговаривала с тобой.
Кайя не знала, что собирается сказать, до тех пор пока эти слова не слетели у нее с языка. Казалось, они язвили ее, словно крошечные колючки.
Рыцарь опустил взгляд и вздохнул.
— Твои друзья? Полагаю, не эти. — Он указал глазами в сторону кабинки, и Кайя покачала головой.
— Люти и Шип, — пояснила она. Когда он вновь поднял на нее глаза, они потемнели, и на губах его больше не играла улыбка.
— Я убил их друга. Быть может, это был и твой друг.
Люди вокруг них ели, смеялись и разговаривали, но эти звуки словно доносились до Кайи издалека и казались неуместными, как записанный на пленку смех во время показа какого-нибудь шоу.
— Ты убил Хряща.
Ройбен кивнул.
Она уставилась на него, как будто надеясь, что все сейчас изменится и обретет смысл.
— Как? Почему? Зачем ты мне это рассказываешь?
Ройбен ответил, стараясь не встречаться с ней взглядом:
— Есть ли какое-то извинение, которое я мог бы принести, а ты принять? Какое-либо объяснение, которое ты сочла бы приемлемым?
— Это и есть твой ответ? Тебе что, вообще на это наплевать?
— Ты получила обратно свою рубашку. Я выполнил все, за чем пришел сюда.
Кайя схватила его за руку и развернула лицом к себе.
— Ты должен мне три вопроса.
Ройбен застыл в напряжении, но лицо его оставалось бесстрастным.
— Превосходно.
В груди Кайи вскипел гнев, горькое ощущение беспомощности.
— Почему ты убил Хряща?
— Так повелела мне моя госпожа. У меня нет выбора — только повиновение. — Ройбен сунул руки в карманы плаща и говорил обыденным тоном, как будто собственные ответы навевали на него скуку.
— Вот как? — хмыкнула Кайя. — А если она прикажет тебе прыгнуть с моста?..
— Вот именно. — В тоне Ройбена не было иронии. — Должен ли я считать это вторым твоим вопросом?
Кайя замерла и перевела дыхание, лицо ее пылало от ярости.
— Почему ты не… — начала она и оборвала себя на полуслове.
Ей нужно подумать. Гнев подтолкнул ее на глупость и опрометчивость. У нее осталсятолько один вопрос, и она намеревалась использовать его, чтобы прогнать этого задаваку прочь. Кайя вспомнила о послании, лежавшем в желуде, и о полученном ею предупреждении.
— Каково твое полное имя?
Рыцарь словно подавился воздухом.
— Что?
— Мой третий вопрос: каково твое полное имя?
Кайя до конца не понимала, что делает. Она знала лишь, что заставляет его сделать то, чего он не желал, и это полностью ее устраивало.
Глаза Ройбена потемнели от гнева.
— Рат Ройбен Рай, и пусть это знание доставит тебе удовольствие.
Кайя прищурилась:
— Красивое имя.
— Ты слишком умна. Слишком умна, чтобы это пошло тебе на пользу, как мне кажется.
— Знаешь что, Рат Ройбен Рай, поцелуй меня в задницу!
Он схватил ее за плечо — Кайя даже не успела заметить его движение. Она вскинула руку, чтобы защититься от удара, но Ройбен лишь швырнул ее вперед и вниз. Девушка завизжала, упав на четвереньки на каменный пол. Вскинув глаза, она почти ожидала увидеть над собой занесенный меч, но вместо этого фейри с силой рванул вниз пояс ее джинсов и на миг прижался губами к обнажившейся верхней части ее ягодицы.
Время как будто замедлило ход. Кайя рухнула на скользкий пол, а Ройбен легко поднялся на ноги. Все посетители закусочной уставились в их сторону, Кении неуклюже пытался выкарабкаться из-за стола.
Ройбен стоял над Кайей. Без всякого выражения в голосе он произнес:
— Такова природа служения, Кайя. Все приказы выполняются буквально и не все из них умны. Будь осторожна в выражениях.
— Да кто ты тут ваще такой, гроб твою мать? — заорал Кении, наконец-то добравшийся до них, и наклонился, чтобы помочь Кайе встать.
— Спроси ее, — ответил Ройбен, кивком указывая на Кайю. — Теперь она точно знает, кто я такой.
Повернувшись, он вышел из заведения. На глаза Кайи навернулись слезы.
— Пойдем, — твердила Фатима, хотя Кайя почти не слышала ее. — Давайте выведем ее на воздух. Да нет, это между нами, девочками.
Фатима и Дженет вывели Кайю наружу и усадили на капот одной из припаркованных машин. Кайя надеялась, что эта машина принадлежит кому-то из их компании. Она вытерла мокрые щеки. Плакать она уже перестала — слезы были вызваны потрясением.
Фатима зажгла сигарету и протянула ее Кайе. Та затянулась, но в горле скребло, и дым сигареты заставил ее закашляться.
— У меня когда-то был такой дружок. Он все время, как сам говорил, выколачивал из меня глупость. — Фатима присела рядом с Кайей и погладила ее по спине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
