— Нет, – соврал Гарри, не желая добавлять ей лишних поводов для беспокойства.
Гермиона остановилась и смерила его укоризненным взглядом:
— Почему ты ведешь себя, как ребенок? И почему ты мне врешь? Между прочим, Джинни сказала, что в последнее время с тобой творится что–то странное. Может, ты заболел?
Еще один беспокойный взгляд, от которого Гарри захотелось лезть на стенку. Гермиона и вправду разговаривала с ним, как с маленьким, не способным понять самых очевидных вещей.
— Я не болен и чувствую себя просто отлично.
— Ты сейчас же отправишься к мадам Помфри, - нетерпящим возражения тоном заявила Гермиона и потащила его в сторону больничного крыла.
— Даже не знаю, что вам сказать, мистер Поттер, – заявила школьная медсестра, закончив осмотр и выслушав все описанные Гарри симптомы. – Вы абсолютно здоровы и я не вижу никаких отклонений.
Гарри смотрел на нее во все глаза, одновременно услышав за своей спиной облегченный вздох Гермионы.
— Из–за чего же тогда Гарри стало плохо? – поинтересовалась девушка.
— Наверное, все дело в чрезмерной нагрузке и переутомлении, - предположила мадам Помфри. – Возьми–те ка вот эту микстуру, мистер Поттер. Она всегда помогала в подобных случаях. Завтра можете не приходить на уроки.
— Но я вполне могу посещать занятия…
— Возражения не принимаются, так что отправляйтесь к себе.
Гарри взглянул на Гермиону, в ожидании, что хотя бы она не позволит ему пропустить занятия. Но она лишь строго взглянула на него и Гарри понял, что надеяться на снисхождение бесполезно и теперь ему придется отлеживаться в кровати целый день, хотя, по словам мадам Помфри, он был совершенно здоров.
***
Праздник Хэллоуина, вопреки переживаниям Гермионы, прошел просто отлично. И после восхитительного праздничного ужина в Большом зале они все вместе направлялись в гостиную Гриффиндора. Рон не переставал расхваливать молочный пудинг, а Гермиона лишь вздыхала, вспоминая, сколько сил ушло на то, чтобы организовать префектов на подготовку праздника.
В гостиной царило невероятное оживление, но Гарри не спешил присоединятся к всеобщему восторгу. Он беспомощно оглянулся в поисках рыжий головы Джинни, но ее нигде не было видно. Гарри покосился на Рона и Гермиону, которые, всецело увлекшись друг другом, не обращали внимания ни на кого вокруг. Гермиона смеялась над какой–то очередной мало удавшейся шуткой Рона и даже не смотрела в его сторону. Это бесило. Так невероятно сильно выводило из себя, что хотелось подойти, развернуть ее к себе и высказать все, что накипело, все, что он держал в себе на протяжении столького времени.
— Слушай, Гермиона, - говорил тем временем Рон, пытаясь придать голосу нежности, - не хотелось бы сейчас вспоминать об этом, но в противном случае до следующего урока зельеварения мне не дожить. Слизнорт задал целых три свитка об уменьшающим зелье. Я никак не успею до завтра, а ты же все знаешь, и могла бы мне помочь.
Гермиона перестала смеяться и слегка нахмурилась:
— Ну нет, Рон, я не стану за тебя это делать. Иначе ты так ничему и не научишься.
Рон состроил умоляющее выражение.
— Пожалуйста, Гермиона, ради этого я готов сделать для тебя все, что угодно. Ну хочешь, я сейчас при всех признаюсь, насколько ты дорога мне и как сильно я тебя люблю.
Он уже встал с места, но Грейнджер схватила его за руку, возвращая на место.
— Рон, ты что? Сядь и успокойся, – она вдруг сильно побледнела.
— Да брось, мне нечего скрывать, - сказал Рон и, вырвавшись из хватки девушки, громко прочистил горло, обращая к себе всеобщее внимание. Гермиона метнула беспокойный взгляд на Гарри. Но нет, он не собирался ничего делать. Хотя бы потому, что остановить Рона, когда он уже что–то задумал, не представлялось возможным.
— Гермиона, я люблю тебя, - прокричал Рон, не взирая на недоуменные взгляды однокурсников. – Пусть все знают! – и, схватив красную как рак девушку, вовлек в страстный поцелуй.
Гермиона не понимала ровным счетом ничего из того, что происходило. Лишь чувствовала, что задыхается в крепких объятиях Рона и что ей это совсем не нравится. Она не привыкла к подобному проявлению чувств, и сейчас, сгорая от стыда и возмущения, была готова провалится сквозь землю. Когда же Рон наконец отпустил ее, вместе с облегчением Гермиона испытала острое желание влепить ему пощечину за то представление, что он здесь устроил.
Гарри, тем временем, уже жалел о том, что не прислушался к безмолвным мольбам Гермионы и позволил Рону зайти так далеко. Сидящие рядом гриффиндорцы громко зааплодировали, кое–кто начал отпускать едкие шуточки. А Гарри, сжав подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев, не мог отвести взгляд от слившихся в поцелуе друзей, как будто бы они впервые делали это при нем. Этот поцелуй был словно удар под дых, он уже ничего не слышал и не понимал, сконцентрировавшись на той ненависти, которая возрастала с каждой секундой. Хотелось подойти к Рону и хорошенько навалять ему, чтобы не смел больше прикасаться к Гермионе, чтобы не подходил к ней и не трогал своими огромными ручищами. Гарри смутно понимал, что все, приехали, это был гребаный конец, и что если он сейчас же не уберется отсюда, то все–таки врежет Рону, наплевав на здравый смысл. Это было сильнее него. И он больше не мог себя контролировать. Резко поднявшись, он быстрым шагом пересек гостиную. Он не хотел, чтобы кто–либо обратил внимание на его уход. Разве что…Гермиона?
— Ты идиот, Рональд, - прошипела Грейнджер, возвращаясь на диван. Остальные гриффиндорцы уже утратили к ним интерес, занявшись своими делами. – Выставил меня в таком глупом свете перед всеми!
— Тебе не понравилось мое маленькое представление? – невинным тоном поинтересовался Рон. – Ну извини, я хотел, как лучше, мисс главная зануда, которая всем всегда недовольна.
Гермиона запустила в него лежащую рядом подушку и привычно закатила глаза. Ее взгляд наткнулся на пустующее кресло, в котором совсем недавно сидел Гарри.
— А где Гарри? - тихо спросила она, поворачиваясь к Рону. Но тот, увлеченный беседой с Невиллом, пропустил ее вопрос мимо ушей. Вздохнув, Гермиона встала и принялась осторожно протискиваться к выходу. Почему–то она не сомневалась в причине его внезапного ухода. Она не знала, зачем делает это и что сейчас собирается сказать Гарри. Просто чувствовала, что ей жизненно необходимо поговорить с ним, сказать ему…что? Сейчас это не имело особого значения.
Гарри шел, не разбирая дороги и, наконец, влетел в какой–то старый заброшенный кабинет, где, судя по приличному слою пыли, не убирались уже очень давно. Гарри с силой ударил кулаком по стене, обдирая костяшки пальцев до самой крови. И хоть физическая боль была слишком незначительной, чтобы отвлечься от собственных мыслей, она приносила хотя бы малую часть того облегчения, в котором он так нуждался. Сейчас, Гарри готов был сделать все, что угодно, лишь бы только не дать отчаянию и разочарованию завладеть им полностью. Перед глазами все еще стояла Гермиона, несмело отвечающая на ласки Уизли, покрасневшая от смущения, с растрепавшимися волосами, но от этого только еще более прекрасная. Гарри хотелось разнести этот и без того жалкий кабинет к чертовой матери, выместить хоть как–то постигшее его раздражение.
И когда дверь старого кабинета отворилась, он даже не обратил на это внимания. Но уже через секунду ушей достиг такой восхитительно спокойный голос. Ее голос.
— Что ты здесь делаешь, Гарри? Тебе нельзя сюда…Ты так быстро ушел, я не поняла, почему? Не хочешь поделиться?
Гарри резко развернулся и посмотрел на нее. Так, что Гермиона вздрогнула. Со смесью злости, недоумения и еще чего–то, что она не могла точно определить. Но что заставило ее дыхание застрять в горле.
Он словно не верил, что это действительно она сейчас перед ним, смотрит своими огромными шоколадными глазами в ожидании ответа. Лишь чувствовал, как эта бессильная ярость пожирает его изнутри. А он так беспомощен, и ничего не может с этим сделать.
Но несмотря на то, что его по–прежнему жгло от злости, с ее приходом внутри как будто бы все снова стало на свои места. Странное и одновременно приятное ощущение.
— Гарри? Ты в порядке? – она вопросительно смотрела на него.
— Нет, - неожиданно для самого себя ответил Гарри, – но разве это важно? Что ты вообще здесь делаешь? Рон, насколько я помню, не давал тебе скучать. Кстати, советую вернуться в гостиную, пока он там не умер от тоски.
Гермиона подошла ближе, нервно закусывая губу.
— Не надо так, Гарри. Я сама не в восторге оттого, что Рон устроил сегодня, но что я могла сделать? Если он задумал что–нибудь, его совершенно невозможно остановить. Каждый по–своему проявляет свои чувства, надо просто принять это.
— О, ну извини, - произнес он не без язвительности в голосе, - я и забыл о том, какая вы замечательная пара. Как ты любишь Рона и что уже даже согласилась переспать с ним.
