- Значит, вы что-то замышляли.
- Вот именно.
Следующий «патрон» нырнул в дыру, на впускных рельсах потрескивал озон. Теперь снарядов осталось только два.
- Мы можем поговорить позже. Времени мало. - Она создала в его визуальном поле изображение Стены, наполовину испещренной гигантскими трещинами. - Она рушится.
- А Фелка?
- Она все еще пытается спасти Стену.
Клавэйн взглянул на Объединенных, которые забирались в первый «патрон», и попытался представить, куда они полетят. Может быть, это какое-то убежище, которое ему знакомо, а может быть, это находится за пределами его понимания и для него равносильно смерти? Найдутся ли у него силы проверить это? Возможно. В конце концов, теперь ему нечего терять; он наверняка больше не вернется домой. Но если он последует в изгнание за Галианой, то всегда будет мучиться от сознания, что бросил Фелку.
Ответ, когда он пришел, оказался прост:
- Я возвращаюсь за ней. Если вы не можете меня ждать, не нужно. Но не пытайтесь меня остановить.
Галиана, взглянув на него, медленно покачала головой:
- Она не поблагодарит вас за то, что вы спасли ей жизнь, Клавэйн.
- Может быть, позже, - ответил он.
У него было такое чувство, что он возвращается обратно в горящий дом. Если вспомнить, что говорила Галиана насчет безумия Фелки - что, строго выражаясь, она мало чем отличалась от автомата, - его поступок не имел смысла, был просто самоубийством. Но если он ее бросит, он сам перестанет быть человеком. Клавэйн совершенно неверно понял слова Галианы о том, что девочка им дорога. Он считал, что они привязаны к ней… а Галиана хотела сказать, что этот ребенок обеспечивает их существование. И вот, когда гнездо было покинуто, в ней больше не нуждались. Неужели Галиана теперь сама стала холодна, как машина, - или она была просто ужасно реалистична? После одного-двух ошибочных поворотов он нашел детскую и комнату Фелки. Его имплантаты снова создавали в воздухе призрачные картины. Теперь огромные расщелины в Стене достигали поверхности Марса. От Стены откалывались куски размером с айсберг, они лежали на марсианской пыли, словно гигантские осколки стекла.
Фелка проиграла, она сама понимала это. Это была не просто очередная трудная фаза игры. С этим она не в силах была справиться, и по лицу ее было ясно, что она знает. Она по-прежнему яростно размахивала руками, но лицо ее покраснело, его исказила гримаса обиды, гнева и страха.
Казалось, она впервые заметила его.
Что-то проникло сквозь ее скорлупу, решил Клавэйн. Впервые за многие годы произошло событие, с которым она не могла справиться, событие, угрожавшее разрушить аккуратную геометрическую вселенную, созданную ею для себя. Может быть, она и не отличала его лицо от лиц остальных людей, окружавших ее, но она наверняка поняла что-то… поняла, что мир взрослых гораздо больше ее мира и что только оттуда может прийти спасение.
А затем она совершила то, что неописуемо потрясло его. Она взглянула ему прямо в глаза и протянула руку.
Но он ничем не мог помочь ей.
Потом - ему показалось, что прошли часы, хотя на самом деле миновало минут двадцать-тридцать - Клавэйн обнаружил, что снова может нормально дышать. Они покинули Марс - Галиана, Фелка и он, летя на последнем «патроне».
И они были еще живы.
Вакуумный туннель, по которому двигался «патрон», представлял собой неглубокую дугу, пробуренную в толще Марса и соединяющую две точки его поверхности. Туннель выходил наружу на расстоянии двух тысяч километров от гнезда, далеко за пределами Стены, где атмосфера была такой же разреженной, как и на всей планете. Для Объединенных пробурить туннель было не слишком трудной задачей. Подобный коридор невозможно было бы проделать на планете, поверхность которой образована тектоническими плитами, но под литосферой Марса находился неподвижный пласт коры. Им не пришлось даже беспокоиться об отходах. Извлеченный грунт сжимали, сплавляли и использовали для укрепления стенок туннеля с помощью каких-то фокусов с пьезоэлектричеством, и стенки эти выдерживали чудовищное давление. «Патрон» непрерывно ускорялся, и ускорение его составляло три единицы за шесть секунд. Сиденья наклонились назад и обхватили их, к ногам было приложено давление, чтобы поддерживать кровоток к мозгу. И даже при этом было тяжело думать, не то что двигаться, но Клавэйн знал, что самым первым космонавтам во время вылазок за пределы Земли приходилось выдерживать и не такие перегрузки. И он испытал подобные мучения на войне, во время запусков боевых ракет.
Двигаясь со скоростью десять километров в секунду, они достигли поверхности, вылетев через замаскированный люк. На какой-то миг их поглотила атмосфера… но почти сразу же Клавэйн почувствовал, что корабль тормозит; все кончилось. И действительно, поверхность Марса быстро удалялась от них.
Через тридцать секунд они очутились в космосе.
- Сенсорная сеть заграждения не может засечь нас,- сказала Галиана. - Вы расположили лучшие спутники-шпионы прямо над гнездом. Это была ошибка, Клавэйн, - хотя мы изо всех сил старались привлечь ваше внимание кораблями. Но сейчас мы далеко за пределами чувствительности ваших сенсоров.
Клавэйн кивнул:
- Но когда мы удалимся от поверхности, нам все равно несдобровать. Тогда мы будем выглядеть просто как корабль, пытающийся уйти в дальний космос. Может быть, сеть обнаружит нас не сразу, но в конце концов нас все же заметят.
- Это было бы верно, - возразила Галиана, - если бы мы действительно направлялись в дальний космос.
Рядом с ним пошевелилась Фелка. Она впала в нечто вроде кататонии. Разлука со Стеной подорвала самые основы ее существования; теперь она летела в бездну бессмыслицы. Возможно, подумал Клавэйн, она будет падать туда вечно. Если так, то он лишь ускорил ее гибель. Неужели это так уж жестоко? Может быть, он обманывал себя, но неужели когда-нибудь Галиана с помощью своего оборудования не сможет исправить вред, нанесенный десятью годами раньше? Конечно же, они могут попытаться. Это зависит от того, куда они направляются. Сначала Клавэйн решил, что их цель - одно из гнезд Объединенных в Солнечной системе, хотя непохоже было, что они доживут до конца путешествия. При скорости десять километров в секунду это могло занять вечность…
- Куда вы нас везете? - спросил он.
Галиана мысленно отдала некую команду, и «патрон», казалось, стал прозрачным.
- Туда, - сказала она.
Далеко впереди возник какой-то объект. Галиана увеличила изображение, и объект стал виден лучше.
Темный, бесформенный. Похож на Деймос, только без укреплений.
- Фобос, - произнес пораженный Клавэйн. - Мы летим на Фобос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
