— Знаю, — улыбнулся Горин. — А я Борис.
— Знаю…
— И что дальше? Побил меня, и можно дальше спать?
Я хмыкнул.
— Пока у меня все слишком болит для сна. А еще мы не разобрались до конца с твоими приключениями.
— Точно, — капитан потер лоб, собираясь с мыслями. Мы оба продолжали лежать, откинувшись на спины и обменивались репликами, не глядя друг на друга.
— Так что, есть какие-то идеи? — я задумался. Может, вернуться обратно в тело? Интересно, после этого боль пройдет или нет?
— Ни хрена не понятно с этим заманиваем! — капитан сплюнул накопившуюся во рту кровь. — Но!.. — он выдержал паузу. — Ты заметил, что вернул контроль над телом после удара? Получается, с двумя сознаниями мы с тобой фактически неуязвимы. Меня вырубили, и ты тут же занял место под лампой. Тогда, в баре, когда тебя отравили, было то же самое, только наоборот. Ты отключаешься, я появляюсь. Удобно?
— Удобно, — согласился я.
Действительно, в этом что-то было. В лице капитана я словно бы обрел запасную жизнь. Ну или как минимум попытку. Как в компьютерной игре! Уверен, многие отдали бы за такое состояние. А нам с Гориным надо лишь проработать взаимодействие.
«Учти, что тело у нас с тобой одно на двоих, — я плавно переместился в положение сидя, капитан последовал моему примеру, шипя от боли в растянутой лодыжке и прикрывая ладонью кровоточащий нос. — И я, и ты обязаны его беречь как зеницу ока. Больше никаких экспериментов и самоуправства».
«Договорились, — улыбнулся Горин, и на хорошенько помятом лице это выглядело, мягко говоря, странновато. — Можешь мне по пятьдесят раз одно и то же не повторять, я понятливый. Давай лучше подумаем, что делать дальше… Надо искать заказчика, сопоставим факты, выясним, чего нам не хватает для полной картины…»
«Обязательно, — согласился я. — Всем этим мы займемся завтра. Но для начала нам придется рассказать про Геккона. Это уже не шутки, руководство корпорации должно знать, кто за мной шпионил. Иначе, если эта история всплывет со стороны, ко мне могут возникнуть вопросы».
Горин понимающе закивал, а я, открыв глаза, потянулся к тумбочке и вытащил планшет. Надиктовать отчет, проверить орфографию — ушло пять минут. Надеюсь, когда будут проверять несовпадения по времени, я уже придумаю, что сказать. Иначе придется сдаваться.
«А вот теперь давай обсудим татуировки, — закончив с прикрытием тылов, я вернулся к нашим договоренностям с Гориным. — Ты нашел что-нибудь?»
«Честно говоря, тут возникли некоторые сложности… — голос капитана звучал несколько озадаченно. — Нет, в вашем интернете я разобрался, ничего такого. Все как у нас почти, и очень удобный поиск по игигам. Короче, ни одного вашего с такой татухой я не нашел. И маски с ящерицей тоже ни у кого нет. Как будто специально выбрано то, что не на виду и не на слуху. Но это, с другой стороны, интернет… Нам бы с каким-нибудь мастером поговорить, тогда толку больше может быть».
«Подумаю, кто может нам в этом помочь. А теперь я бы хотел поспать. Тебе бы тоже не помешало, кстати. Как говорил майор Буревестник, бессонные ночи не способствуют успешным расследованиям».
«Что за майор Буревестник?»
«Герой комиксов, которые я в детстве читал. Не суть важно, просто давай отдохнем».
Горин не стал спорить. А я, снимая перчатку, наткнулся на пирамидку, привязанную шнурком к запястью правой руки. Сколько раз уже бегал в город, и все мимо могилы Оли.
Надо исправляться.
***
Утром я впервые проснулся не по будильнику — за время работы на «Рускосмос» ранее пробуждение стало привычным, залеживаться не приходилось. А тут сказалось накопившееся напряжение, и организм решил воспользоваться возможностью хорошо отдохнуть. Хоть полночи и пошло насмарку, но все равно — как же приятно.
Затем настроение несколько ухудшилось: вместе с завтраком и порцией утренних лекарств, среди которых я с удивлением заметил сине-красную капсулу нейроблокатора, пожилая санитарка принесла новость, что меня официально отправили на двухнедельный больничный. С полным отстранением от работы. Руководство «Рускосмоса» было обеспокоено, о чем недвусмысленно говорилось в сообщении на бумажном бланке с ракетой на фоне двуглавого орла. Все же традиции трудно искоренить даже в век ускорившегося технического прогресса. Особенно если учесть, что многие игиги привыкли к эпистолярному жанру еще со времен Николая Первого и даже читали журнал «Современник» под редактурой самого Александра Сергеевича…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На плотной бумаге сухим деловым тоном излагалась суть дела. Покушение на корпоративного игига не останется без внимания, к расследованию подключены лучшие силы, а охрана больницы теперь усилена — собственно, чего я и ждал. Мне самому не рекомендуется покидать территорию медицинского центра «Рускосмоса», работа же пока ставится на паузу с сохранением оклада и премиальных. Финансовая сторона вопроса меня, конечно, порадовала, а вот перспектива двухнедельного сидения в четырех стенах — не очень. Мягко говоря. К тому же моя вечерняя самоволка и загадочные инсульты сотрудников «Оникса» после встречи со мной, не способствовали доверительному отношению со стороны полиции. Иными словами, ко мне тоже присматривались. Вроде пока ни в чем не подозревали, но осторожничали.
«Отстранение от службы, как это знакомо! — хмыкнул капитан Горин, прочитав бумагу вместе со мной. — Меня тоже несколько раз задвигали, когда начинал копать не под тех».
«Главное, чтобы подозрения не усилились из-за наших ночных самоволок, — я прикрыл глаза и оказался в комнате с лампой. Похоже, мне уже не требуется прикладывать для этого никаких усилий. — А вот теперь давай вернемся к тому, что делать дальше».
Открыв на секунду глаза, я швырнул гербовую бумагу на стол и растянулся на койке, вновь погрузившись во внутренний мир.
Глава 6
«Итак, все началось с попытки меня отравить, — сказал я. — Какая-то неизвестная женщина-менталист использовала обычных людей, чтобы устроить покушение. Оба мертвы, причем убили их весьма изощренным способом. У одного на руке оказалась татуировка с ящерицей, как на маске убийцы из прошлого. Какая связь?»
«Неизвестная банда, — предположил Горин. — Секта. Международная террористическая организация».
«Все может быть», — одобрительно кивнул я.
«А еще не исключено, что татуировки — это конспирация для отвода глаз, — у капитана заблестели глаза. — Если они не хотят, чтобы их раскрыли, тут все средства хороши. В моей практике было, когда бытовые убийства пытались замаскировать под серию…»
«Какую серию?» — и снова гость из другого мира сбил меня с толку.
«Боже, какой дивный мир… — пробормотал Горин. — Серия — это серийные убийства. У каждого маньяка-психопата есть свой почерк. Этим, бывают, пользуются обычные преступники, чтобы сбить полицию со следа».
«Теперь понятно, — я снова кивнул. — У нас тоже так говорят, но до «серии» не сокращают… Идем дальше. Ночью ко мне в окно попытался залезть международный бандит-наемник, но ты его засек и преследовал до Сиреневого бульвара. Не исключено, что это была ловушка с целью меня выманить. Для чего?»
«Вариант первый — убить, — моментально предположил Горин. — И второй: подставить. Лично я склоняюсь к этому. Как я уже говорил, есть ощущение, что это Геккон меня вел, а не я его преследовал. Уж поверь моему опыту — в наружке я в свое время собаку съел».
«В наружке?..» — в голову пришла сказка о Мышке-норушке, но Горин явно имел в виду что-то другое.
«Наружное наблюдение, — пояснил он. — Это когда ты следишь за подозреваемым, но делаешь это так, чтобы тот ничего не понял и даже не заподозрил».
«Продолжай», — кивнул я.
«Когда у тебя есть опыт, ты такие вещи легко считываешь, — пояснил Горин. — При желании он легко мог от меня уйти, но каждый раз в последний момент словно бы случайно раскрывался… Честно говоря, я бы поверил, что он не очень хорошо умеет прятаться, вот только когда человек внезапно сливается с деревом или со штукатуркой, а потом очень глупо появляется — это слишком уж натянуто».
