— Если вам повезет, вы сможете найти место вон там, слева. Указатели выведут вас к причалу. Там свернете налево и остановитесь за голубым столбом.
— Спасибо, приятель.
Офицер дважды постучал по крыше пикапа:
— Только постарайтесь никого не задавить. Здесь сейчас черт знает что творится.
— Сделаю что смогу. — Марри надвинул шляпу на лоб и поехал в сторону причала. — Хотя ничего не обещаю.
Пикап надрывно выл и рычал, когда Марри осторожно пробирался сквозь толпу, то и дело тормозя, чтобы не наехать на людей на дороге или, например, объехать мать, которая, ничего не замечая вокруг, с рыданиями прижимала к себе плачущую дочь.
— Да уж, это явно не коровы. У коров и то больше ума.
Он и в лучшие времена не любил толпу. Несмотря на то что Вудсайд находился относительно недалеко от Сиднея, на памяти Маргарет Марри был там от силы раз пять. Шумное, вонючее место, да к тому же кишащее мошенниками. Там невозможно пройти по прямой, жаловался он. И чтобы пробраться из точки «А» в точку «Б», нужно постоянно лавировать в потоке людей. Маргарет и сама не слишком любила большое скопление народу, но сегодня, как ни странно, толпа ее не раздражала, словно она была сторонним наблюдателем, не способным до конца оценить все значение того, что ей предстоит совершить.
— Ну, как у нас со временем? — поинтересовался Марри, в очередной раз заставив мотор работать вхолостую, чтобы пропустить вереницу людей, волокущих за собой набитые чемоданы и капризных детей.
— Папа, мы успеваем. Я же тебе говорила. Если хочешь, я могу здесь выйти и пойти дальше пешком.
— Можно подумать, я оставлю тебя одну в этом сумасшедшем доме!
Маргарет вдруг поняла, что на плечи отца давит колоссальный груз ответственности. И хотя Марри вовсе не радовало расставание с дочерью, он очень хотел, чтобы последние минуты перед разлукой прошли без сучка без задоринки.
— Здесь не больше двухсот ярдов, а я пока еще не инвалид.
— Мэгги, я дал обещание посадить тебя на корабль. Не рыпайся, — твердо произнес он, а Мэгги, как ни старалась, так и не смогла припомнить, кому это он дал подобное обещание.
— Туда! Смотри, папа! — Дэниел барабанил по стеклу и, оживленно жестикулируя, показывал на представительского вида автомобиль, выезжавший с парковки.
— Правильно. — Марри стиснул зубы и завел мотор, распугивая идущих впереди людей. — Поберегись! — прорычал он и, опередив несколько нацелившихся туда машин, уже через секунду занял освободившееся место. — Вот так! — Он выключил зажигание и повернулся к дочери. — Вот так, — повторил он уже менее уверенно.
Она взяла его за руку и сказала:
— Я знала, что ты доставишь меня в лучшем виде.
Корабль был гигантским. Вытянувшийся во всю длину причальной стенки, он заслонял собой небо и море, так что люди, осаждавшие ограждения, чтобы еще раз попрощаться с уезжавшими девушками, видели только плоские серые поверхности. Он казался таким огромным, что у Маргарет перехватило дыхание.
На бортах были установлены орудийные башни, выступавшие словно балкончики. На полетной палубе, не слишком хорошо видной издалека, расположились самолеты трех типов: «корсары», «файрфлаи» и, должно быть, «валрусы». Маргарет, которую брат заразил своим увлечением авиацией, могла назвать их все до одного. На борту уже находилось около сотни девушек, они стояли на полетной палубе, сидели на орудийных башнях, махали с мостика и на фоне махины авианосца казались совсем крошечными. В туго завязанных на голове шарфах они зябко кутались в пальто, ежась под порывами сердитого морского ветра. Некоторые выглядывали из иллюминаторов, чтобы беззвучно сказать «прощай» оставшимся внизу. Но расслышать хоть что-нибудь в этом адском грохоте было нереально.
Слева играл духовой оркестр. Маргарет узнала «The Maori’s Farewell» и «Bell-bottomed Trousers», насколько можно было различить в стоявшем вокруг гвалте. Она увидела, как вниз по трапу сводят какую-то рыдающую девушку, к ее пальто прилипли длинные полоски разноцветного серпантина.
— Она передумала, — услышала Маргарет слова одного из офицеров. — После того, как ее отвели к остальным в ангар.
Маргарет не позволила легкому беспокойству перерасти в нечто большее, поскольку прекрасно знала, как легко можно взвинтить себя до истерического состояния.
— Нервничаешь? — спросил отец. Он тоже заметил ту девушку.
— Не-а, — ответила она. — Мне просто не терпится снова увидеть Джо.
Похоже, отца вполне удовлетворил ее ответ.
— Твоя мама могла бы тобой гордиться.
— Мама сказала бы, что мне следовало бы надеть что-нибудь понаряднее.
— И это тоже. — Он слегка пихнул ее в бок, она ответила ему тем же, а затем поправила шляпку.
— Есть еще невесты? — Мимо них протискивалась представительница Красного Креста с блокнотом в руках. — Невесты, пора на посадку. Приготовьте ваши документы.
Каждую девушку, поднимавшуюся по трапу, осыпали серпантином, а докеры — то ли в шутку, то ли нет — кричали им вслед: «Ты еще пожалеешь!»
Отец понес ее чемодан на таможню. Она отыскала глазами младшего брата, он стоял спиной к кораблю, демонстративно от нее отвернувшись.
— Ты там присмотри за моей кобылой, Дэниел. — Теперь ей уже приходилось кричать. — Даже близко не подпускай к ней наших тяжеловесов. — (Он упорно глядел себе под ноги, отказываясь поднять на нее глаза.) — И постарайся не снимать с нее уздечку. Сейчас она уже не дергает. И вообще, погоняй ее подольше, только следи за тем, чтобы у нее рот оставался мягким.
— Дэниел, ответь своей сестре, — подтолкнул его локтем отец.
— Ладно.
Маргарет бросила взгляд на худые плечи Дэниела, на его угрюмое лицо, которое он упрямо от нее отворачивал. Девушку переполняло желание обнять брата, сказать ему, как сильно она его любит. Но он находил беременность сестры просто отвратительной, а узнав о том, что она уезжает, вообще перестал с ней общаться. Словно считал, что всему виной не Джо, к которому она уезжала, а вот этот большой живот.
— Ну что, не хочешь пожать мне руку?
В воздухе повисла длинная пауза, которую в любую секунду мог грубо нарушить отец, затем Дэниел все же протянул руку и, обменявшись с сестрой коротким рукопожатием, поспешно отдернул ее.
— Я напишу, — сказала она. — И очень советую все же ответить, черт бы тебя побрал!
Брат промолчал.
Затем к ней подошел отец и крепко обнял:
— Передай своему мужу, чтобы присматривал за тобой. — Он уткнулся носом ей в волосы, голос его звучал совсем глухо.
— Папа, и ты туда же. — От его парадного пиджака пахло нафталином, а еще коровами и сеном. — У вас все будет хорошо. А Летти приглядит за вами лучше, чем я.
— Ну, это как раз нетрудно, — натужно пошутил отец, а Мэгги только крепче прижала его к себе. — Я желаю… Я желаю…
— Папа… — остановила она отца.
— Ладно. — Он резко отстранился и огляделся по сторонам, будто мысленно был уже далеко. Потом тяжело сглотнул. — Пожалуй, тебе пора на посадку. Хочешь, понесу твои вещи?
— Я справлюсь.
Самую большую сумку она повесила на плечо, корзинку и продуктовую посылку сунула под мышку. Сделала глубокий вдох и повернулась в сторону корабля.
— Держись, девочка! Учти, сначала надо пройти таможенный досмотр, — остановил ее отец.
— Что?
— Таможню. Прежде чем посадить на корабль, они сперва всех посылают туда.
Она проследила за его рукой и увидела на пристани здоровенный ангар из рифленого железа.
— Так говорили женщины из Красного Креста. Сначала таможня.
Какие-то две девушки разговаривали с офицерами на входе. Один из них со смехом показывал на ее сумку.
Отец бросил на Мэгги обеспокоенный взгляд:
— Все в порядке, девочка? Ты почему-то ужасно побледнела.
— Пап, я не могу, — прошептала она.
— Я тебя не слышу, девочка. Что случилось?
— Папа, я неважно себя чувствую.
— В чем дело? Может, хочешь присесть?
— Нет… Слишком много народу. У меня кружится голова. Скажи им, чтобы сразу посадили меня на корабль. — Она закрыла глаза. Потом услышала, как отец что-то отрывисто бросил Дэниелу, и тот сразу рванул с места.
И через несколько минут рядом с ней уже стояли два морских офицера.
— Вы в порядке, мэм?
— Мне просто надо поскорее подняться на борт.
— Хорошо. А вы уже прошли…
— Послушайте! Вы же видите, что я в положении. Мне нехорошо. Ребенок давит на мочевой пузырь. Я боюсь оконфузиться. И больше ни минуты не могу оставаться в этой толпе. — У нее на глаза навернулись слезы отчаяния, и она заметила, что они смутились.
— Это совсем на нее не похоже, — озабоченно произнес отец. — Вообще-то, она сильная девочка. И до сих пор еще не падала в обморок.
— Ну, у нас уже несколько случаев было. Всему виной суматоха, — заявил один из офицеров. — Мы посадим ее на корабль. Позвольте ваши вещи, мэм.
