имел государь шах Аббас много земель и городов, но превыше всей страны полюбил он Фахрабад и город Ашраф. И когда он был свободен от ратных дел, отправлялся в Ашраф, и там отдыхал, и там жил. Случилось, что после взятия города Багдада прибыл он в Исфахан, но не понравилось ему там, и отправился он в Фахрабад, в город Ашраф, и заболел он смертельной болезнью. И понял, что недуг этот — его смерть и что больше не поднимется он [на ноги]. И призвал он внука своего, что был сыном Сефи-мирзы и звался Сефи, с ним и
эхтимал-довлата, /
53б/ которого звали Сарутаги, и Сефи-хана, что был правителем Багдада и прибыл в то время повидать шаха и находился там. В их присутствии позвал он внука своего и сказал: “Дитя мое, я любил отца твоего [и хотел], чтобы стал он после меня царем. Но он вознамерился погубить меня мечом, поэтому сам принял смерть, а ты стал наследником царства нашего. Слушай, что скажу: будь покорен мне до тех пор, пока умру, [потом] отправляйся в Исфахан и начни царствовать. Но от тех, кто моим повелением стали князьями и правителями, избавься, дабы не причинили они тебе какого-нибудь вреда. Сефи-хана же отправь на его место в Багдад, /
54а/ а Сарутаги пусть будет твоим наставником и советчиком, и, что бы ни сказал тебе, ты слушайся его”. Столько сказал и спустя несколько дней умер в 1078 (1629) году, процарствовав 50 лет[94].
Глава XXV
О ЦАРСТВОВАНИИ ШАХА СЕФИ
Пора рассказать и об этом царе Сефи[95]. Спустя 40 дней после смерти шаха Аббаса отправился внук его Сефи в Исфахан вместе с эхтимал-довлатом Сарутаги и с Сефи-ханом, и стал он там царем. И три дня глашатай, то есть джарчи, кричал: “Стал теперь царем шах Сефи, слушайте все и остерегайтесь!” Шаху Сефи было 13 лет, /54б/ когда он воцарился. Однако хотя и был он летами мал, но совершенен был в науках, очень умен и сладкоречив, и все, что он говорил, было приятно слушавшим его, и никто в мыслях своих не осуждал его, ибо никому не было худа от сказанного им. Поэтому любили его все за ум.
Однажды, взяв с собою Сефи-хана, пошел он в сад, а на уме имел сказанное дедом его, шахом Аббасом. И, глядя на дерево чантари, то есть тополь, сказал: “Слишком высокими и толстыми стали они, следует их срезать и посадить новые саженцы, /55а/ чтобы хорошо росли”. И Сефи-хан догадался по смыслу этих слов, что он хочет исполнить наказ шаха Аббаса. И говорит Сефи-хан: “Да, государь, ты хорошо сказал, поступи так, как говоришь”. И, пав на колени, склонил шею и сказал: “Я твой слуга, отсеки сначала мою [голову]”. Говорит шах: “Ты не то дерево, что должно быть срублено. Отправляйся на свое место”. А затем вынул меч и трижды взмахнул над шеей [его], но не приблизил к ней. Говорит: “Считай себя срубленным”. И вложил меч свой в ножны. А Сефи, поднимаясь, поцеловал ноги шаха.
И вот призвал он по одному всех вельмож и /55б/ перебил всю знать, и должностных лиц, и слуг, вплоть до метельщиков, мусорщиков и птичников. И так истребил он всех князей, сначала корчи-баши, а [затем] и других, как было сказано.
Имел он по отцу одну тетку, дочь шаха Аббаса. У нее было два сына, которые возроптали на шаха: “Что делает, мол, этот сумасшедший, уничтожил он воинство племени ариев. Услышат об этом османы, придут и разрушат страну нашу. Кто сможет противостоять им, если этот безумный хан истребил всех мужей ратных?” Пришли и сообщили об этом шаху. Тайком от матери их послал он [людей], /56а/ и принесли головы обоих братьев и спрятали. “Пойдите, — сказал он, — и позовите мать их ко мне и ничего не говорите [ей] о детях”. И, когда пришла она и села, сказал шах: “Матушка! Есть у меня два врага, как теперь поступить мне с ними?” Говорит тетка: “Да сгинут твои враги, как сгинули и прочие”. Говорит шах: “Сейчас предстанут они перед тобой, и посмотри на них своими глазами”. И велел принести головы детей ее на блюде и поставить перед матерью. И говорит: “Вот они, враги мои”. Когда она увидела головы детей своих, закричала от гнева и, поднявшись, ухватилась за губы шаха /56б/ и исцарапала [его]. Охваченная материнским чувством, она причитала, плача, и говорила: “Да изольется кровью твой рот, разве они были тебе врагами! Да как посмел ты это сделать?” Рассердился из-за этого шах и приказал раздеть ее и, в чем мать родила, бросить вниз головой в нужник.
И так страх перед ним объял всех[96]. Поэтому персидские певцы пели плачевную песнь о гибели князей. А шах назначил других на место убитых и, нагнав ужас, царствовал над всей страной ариев.
Глава XXVI
О ВОЗМУЩЕНИИ СЫНА ШАХА АББАСА
/57а/ Шах Аббас, великий государь персидский, имел много сыновей от разных жен. Их отдавали на воспитание в разные места, но не сообщали им, что они сыновья царя.
Однако один из сыновей его, которого звали Баба, появился в царствование шаха Сефи. Звали его как ласкательным, так и настоящим именем — Шах Баба. Собрал он вокруг себя немного войска, отправил гонца к шаху Сефи и говорит: “Будь себе сам судьей. Вот я — сын шаха Аббаса, а ты его внук, и отец твой умер раньше моего, а закон не дозволяет передать [что-либо] из имущества отца датамахруму; /57б/ты же овладел царством силою, а не по закону. Посему отдай мне царство и живи себе тихо в каком-нибудь месте. Если не послушаешь меня, быть большому вреду для племени персов. Вот сказал я согласно истине, а ты подумай, что лучше [для тебя]”. Шах вернул гонца, говоря: “Я не сын шаха Аббаса, не внук его и совсем не из рода Шейх-оглы, получил царство свое силою и вот живу и господствую над ним. А если ты шахзаде, приди и займи место отца твоего, если же ты чужеземец, не пустозвонь издали. Вот и получай то, что слышишь”.
Баба /58а/понадеялся на свою небольшую рать и думал, что с помощью ее сумеет добиться того, чего хочет. И послал он немного мужей в села, и захватили они скот разных деревень. И вновь послал к шаху гонца и говорит:
