– Виктор! Со мной сегодня произошло ужасное! Я видела…видела…
Она вся дрожала, а руки у нее были холодные, как лед.
– Что? Что ты видела?
– М-мертвеца…
– Где? – удивился Виктор.
– У…у него дома…Я ездила к нему на дачу. Вернее, у него там не дача, а загородный дом, где он проводит много времени. Он… Я хотела взять у него интервью, для журнала. А он…мертвый! Я так испугалась, Виктор, я так кричала, так бежала прочь из той страшной комнаты, где он лежал…с синим лицом…
– Подожди, я ничего не понимаю. Ты что, была там одна?
– Ну, да…или нет, я не знаю. Мы приехали…
– Кто «мы»? – перебил ее Виктор. Он уже понял, что Аглая не шутит и что она действительно попала в странную и страшную историю.
– Я и таксист! Я взяла такси, потому что не люблю ездить электричками, ты же знаешь! Тем более, что было довольно поздно, около девяти вечера. Мы заранее договорились на это время… Ну и…я пошла в дом, дверь оказалась открыта…горело только одно окно, в той комнате, в той…
– Успокойся, – Виктор взял ее руку в свою и мягко сжал ее. – Принести тебе горячего чая?
Аглая отрицательно покачала головой.
– Нет! Я…хочу рассказать, как это было… Мне так страшно!
– Хорошо. Ты пошла в дом одна?
Она кивнула.
– Я попросила таксиста, чтобы он подождал меня. Мне не хотелось задерживаться надолго, потому что было поздновато, стемнело, и я.. мне… было не по себе. Не знаю, почему! Я прошла в темноте через коридор и пару комнат, туда, где горел свет…
– Почему ты не позвала хозяина?
– Я звала, но никто не откликался. Я подумала, что он не слышит, мало ли…всякое бывает. Ну и… зашла, а он…лежит, на полу… Виктор! У него было такое ужасное, синее лицо…
– А…отчего он умер, по-твоему?
– Его убили! – Аглая сказала это с полной убежденностью, глядя на мужа широко открытыми глазами, как будто у нее не было по этому поводу ни малейших сомнений.
– Ты уверена? – на всякий случай переспросил Виктор, хотя это было лишнее.
– Конечно, уверена!
– А как? Застрелили? Ножом…или…
– Нет, я ничего такого не видела. И крови не было. Мне кажется, его ударили по голове, чем-то тяжелым. Я очень испугалась и убежала, но…там, рядом с ним, валялась бронзовая статуэтка…
– Статуэтка?
– Ага… очень изящная, что-то вроде Венеры… в стиле Фальконе[3] . Ты знаешь, как я обожаю такие вещи, я невольно…запомнила. Мне хотелось посмотреть на эту Венеру поближе, но я…побоялась…
– Ты ничего там не трогала?
– Боже, Виктор, если ты об отпечатках пальцев, то… – Она повернулась и в упор уставилась на мужа. – Неужели ты думаешь… Ты что? Этот человек был мертв давно, он… был уже холодный.
– Ты что, прикасалась к нему?
– Ну да! Я сначала не поняла, что случилось, подумала, он просто упал…Может же стать плохо человеку? Вот я и… наклонилась и потрогала, а он… Ужас! Тут я закричала и бросилась на улицу. Слава Богу, что таксист не уехал! Он все еще ждал меня, и мы…позвонили в милицию. Пришлось долго ждать… А потом…все эти расспросы… Еле-еле нашли понятых, привезли каких-то пенсионеров, чуть ли не с окраины поселка. Оказывается, там почти все дома пустуют в это время года.
Аглая Петровна вздохнула и замолчала. Молчал и Виктор, обдумывая услышанное.
– Хорошо, что со мной был водитель такси, – сказала она. – Он подтвердил, что мы только что подъехали, и что я была в доме пару минут, не больше… Там полно всяких красивых и старинных вещей! – неожиданно воскликнула Аглая, и ее лицо просветлело. – Как он не боялся держать их там?
– Почему он должен был бояться? – спросил Виктор, думая про себя: «Она неисправима! Обращать внимание на какие-то вещи в такой момент! Господи, что за женщина!»
– Потому, что там очень уединенное место, все дома вокруг пустуют… Этот человек жил один, и кто угодно…
– Его убили с целью ограбления?
– Милиционеры сказали, что не похоже… Вроде, ничего не пропало! Хотя… У него были собаки! – снова неожиданно переменила направление мысли Аглая Петровна. – Два откормленных буль-терьера, они всегда свободно бегали по территории дачи. Они бы никого не впустили в дом просто так!
– Откуда ты знаешь?
– Хозяин предупредил меня, когда мы договаривались о встрече. Он сказал, что сам встретит меня у калитки.
– А как же ты тогда вошла? – удивился Виктор.
– Собаки были закрыты в вольере!
– Странно…
Аглая Петровна согласно кивнула. Ей тоже показалось странным это обстоятельство.
– Но, может быть, он ждал меня и закрыл собак, чтобы не выходить на улицу…
– Может быть! – сказал Виктор. Ему захотелось выпить.
– Но милиции я об этом не сказала! – заявила супруга. – Пусть сами думают! Почему я должна им помогать? Они ехали целую вечность! Какого страху мы натерпелись, там, в темноте, одни… рядом с домом, в котором лежал мертвец…
– Она такая впечатлительная! – подумал Виктор, а вслух произнес: «Ты так и не сказала, кто был тот человек, которого убили».
– Разве? А… сейчас… – Аглая задумалась. – Принеси мою сумочку!
Виктор подал ей сумку, сам себе удивляясь. Ему было так приятно что-то принести ей, подать, услужить… Он смотрел, как она роется в сумочке, и таял от нежности. Черт! Что она с ним делает! Аглая была не причесана, не накрашена, с красными, опухшими глазами и лицом, в старой махровой футболке, – но все равно оставалась необыкновенно красивой, загадочной в этой своей открытости страха и горя, растерянности, интимности слез, которую Виктор мог видеть, потому что был с ней рядом. Он был счастлив, несмотря ни на что! Глупо, по-дурацки, счастлив!
– Чему ты улыбаешься? – спросила Аглая, мельком глянув на мужа. – Тебе что, весело?
– Нет! – поспешно возразил Виктор, поддавшись привычному опасению огорчить супругу. – То есть, да! Я рад!
– Что же, позволь спросить, вызывает у тебя такую радость?
– То, что я тебя вижу! Что ты рядом со мной… Что я могу обнять тебя, утешить, подать тебе сумочку…
– О, Виктор! – глаза Аглаи Петровны внезапно снова наполнились слезами. – Почему? Почему ты никогда раньше не говорил мне этого?!
– Ну… – господин Дунаев пожал плечами. А действительно, почему?
