Айле требовалось побыть одной. Она отвернулась от Хейдена и направилась к двери, как будто не чувствуя боли и не крича внутри.
Никто не остановил ее, когда она открыла дверь и вышла во двор замка.
Когда Брок и Маркейл хотели пойти за ней, Хейден поднял руку.
— Дайте ей немного времени. Она чувствует, будто в нее вторглись.
Гэлен стиснул зубы, пристально глядя на дверь.
— Так и было. Я вторгся.
— А если она попытается убежать? — спросил Фэллон.
Хейден пожал плечами:
— Тогда Брок найдет ее.
Рэмзи вскинул черную бровь и спросил:
— Почему ты так беспокоишься о ней, Хейден? Она же драу.
Хейден бросил суровый взгляд на Рэмзи, гневаясь на него за то, что тот осмелился произнести вслух его собственные мысли. Ему и так было трудно разобраться с противоречивыми желаниями убить Айлу и защитить ее. Ему не нужно, чтобы остальные знали, что происходит у него внутри.
— Нам нужна вся информация, не так ли? После этого, если она все еще будет хотеть умереть, я не вижу причин не давать ей то, чего она хочет.
— Ты говоришь серьезно? — гневно воскликнула Кара.
Хейден посмотрел на Кару и пожал плечами:
— Почему нет? Айла сама признала, что в ней заключено зло. Ты хочешь, чтобы оно отравило этот замок? Ребенка Маркейл? Подумай об этом.
И все это время он думал о том, почему по-прежнему хочет защитить Айлу. Проклятие!
— Я прослежу, чтобы она не покинула замок, — сказал Хейден.
— Я тоже, — объявил Логан и встал.
Вместе они поднялись по лестнице на зубчатую стену. Хейден намеревался дать Айле время побыть одной. Кроме того, он просто не знал, что ей сказать.
Пока они шли по стене, Логан не произнес ни слова. Они быстро обнаружили Айлу, в глубокой задумчивости бродившую по двору.
— Ты веришь ей? — спросил Логан. — Насчет тех предметов, реликвий и всего такого? Думаешь, они действительно там?
Взгляд Хейдена следил за Айлой. Ее черные волосы высыхали, свободно ниспадая по плечам и спине, густые, блестящие и гладкие. Ее голова была наклонена, и волосы скрывали лицо. Хейдену вдруг стало интересно, о чем она думает.
Признание, что они знают о ее мучениях, неприятно удивило ее. А вот верит ли он ей, он не знал.
— Она может говорить правду, — ответил Хейден. — Я понимаю, что Дейрдре хочет удержать под замком все, что помогает — или вредит — ее магии. Если она завладеет этими предметами, никто не сможет использовать их против нее.
Логан кивнул, его каштановые волосы упали ему на глаза.
— Я верю ей. Ее вынудили стать драу против своей воли. Почему ей не желать смерти Дейрдре?
— Если только она не такая же хорошая лгунья, как Дейрдре.
Логан фыркнул.
— Ты же сам сказал, что заглянул ей в глаза и понял, что она говорит правду о том, что Дейрдре жива. Загляни в ее глаза еще раз.
В этом была проблема. Хейден уже сделал это. Он не хотел находить Айлу привлекательной. Не хотел снова вдыхать ее аромат снега и диких фиалок. Но будь он проклят, если не желал страстно и того, и другого.
Что же будет дальше? Захочет ли он поцеловать ее? Переспать с ней? Даже ее красота не могла заставить Хейдена переступить через отвращение к драу. В глубине души он знал, что их связь не может продолжаться.
— Она хорошо держится, — сказал Логан. — Несмотря на вопросы и тяжелые взгляды, она не выглядит испуганной.
Хейден пожал плечами:
— Я уверен, что она приобрела эту черту, общаясь с Дейрдре. Логан, Дейрдре питается слабостью. Ты знаешь это.
— Вот именно. Айла сильная женщина, раз перенесла все, что выпало на ее долю. Через какие мучения заставила ее пройти Дейрдре?
— Ты не захочешь это знать.
Да Хейден и не собирался говорить ему. Если Айла захочет, чтобы Логан знал, она сама расскажет ему о своих испытаниях.
А до тех пор Хейден придержит свое знание при себе.
Глава 7
Айла металась по периметру замкового двора, кипя от ярости. Как могла она позволить себе так разволноваться перед таким количеством народа? Она десятилетиями училась прятать все чувства, и вот все пошло прахом из-за каких-то нескольких слов.
Что-то изменилось, и ей это не нравилось. Она смогла прожить так долго только благодаря собственному уму и способности скрывать свои чувства. Все это пропало, если она не может контролировать себя среди этих Воителей.
Айла остановилась и прислонилась к каменной стене. Только сейчас она увидела небо над своей головой. У нее перехватило дыхание, когда она осознала, что может оставаться на солнце столько, сколько пожелает.
Дейрдре нравилось держать Айлу глубоко в горе, далеко от солнца и свежего воздуха, которые так необходимы для маи. Айла много раз подавляла в себе желание сбежать из Кэрн-Тул. Драу не подобало жаждать света.
— К этому нужно привыкнуть.
У Айлы замерло сердце от звука голоса Брока. Она не слышала, как он подошел. Должно быть, прилетел. Эти его крылья оказались кстати.
— К чему нужно привыкнуть?
— К свободе. Отсутствию зла. Освобождению от Дейрдре.
— Ах, но у меня нет ничего этого. Я все еще драу. Это зло всегда будет во мне.
Брок сцепил руки за спиной и пожал плечами:
— Я думаю, существует доказательство, что ты не драу.
Айла не хотела продолжать этот разговор. Не сейчас. Никогда.
— Могу я покинуть замок?
— Зачем?
— Я бы хотела увидеть море.
Брок хотел ответить, когда дверь замка отворилась и из нее выглянула Кара.
— Время ужинать. Поспешите, пока Гэлен все не съел, — с улыбкой сказала она.
Брок сделал большие глаза и повернулся на каблуках.
— Ты идешь? — спросил он через плечо.
С удивлением Айла обнаружила, что опять голодна. Она оттолкнулась от стены и пошла вслед за Броком, когда вдруг боковым зрением заметила движение, привлекшее ее внимание. На крепостной стене двое Воителей наблюдали за ней. Хейден и еще один с каштановыми волосами. Значит, Маклауды не доверяют ей, хотя их едва ли можно за это винить.
Это означало, что ей, вероятнее всего, не позволят покинуть замок. Она могла бы это сделать, использовав свою магию, и она сделает это, если они продолжат удерживать ее против воли. У них есть время до ночи. После этого она уйдет.
Айла не знала, чего ожидала, вернувшись в зал, но совершенно точно не вида великих и ужасных Воителей, смеющихся и болтающих за столом, пока разносят еду.
Это так отличалось от Воителей Дейрдре, которые жадно пожирали еду и вели себя как звери.
— Ты выглядишь удивленной, — сказал Куин, выходя из кухни с кувшином в руках.
