— Дженна, — поправила она и настороженно прищурилась. — Ты же никому не скажешь? Потому что, если собираешься меня сдать, мне придется тебя убить, а тело скормить своим мальчикам.
Стивена передернуло.
— Обещаю, от меня твой арендатор не услышит ни слова.
Она кивнула.
— Тогда ладно. С этим выяснили. Отлично, вот и они. Почему так долго, ребята?
К удивлению Стивена, оба пса притрусили назад, один с кроссовками в зубах, второй — с парой огромных пушистых тапочек с изображением птички Твитти.
— Если бы не видел сам, никогда бы не поверил. Наверное, они много времени провели в школе дрессуры.
Она улыбнулась. Его сердце ухнуло куда-то вниз.
— Я пыталась научить их приносить из холодильника пиццу и пиво, но они постоянно по дороге все экспроприировали. — Она поочередно почесала каждого пса за ушком.
— Но в школе дрессуры их не учат защищать.
Она покачала головой, надевая на перемотанную бинтом ногу Цыпленка Твитти.
— Когда я только-только сюда переехала, по соседству прокатилась волна ограблений, поэтому я нашла школу дрессуры за Пайнвиллем. — Она оторвала взгляд от кроссовка, который надела на здоровую ногу и зашнуровала.
Пайнвилль. Стивен взглянул на часы и нахмурился, когда она встала и, прихрамывая, направилась к гардеробной. Его сегодня ждали горы бумажной работы, и он до сих пор не поговорил с Брэдом.
— Значит, ты решил не мешкать? — поинтересовалась она откуда-то из недр шкафа.
Стивен нахмурился.
— О чем ты?
Она вылезла из гардеробной с клюшкой для гольфа в руке.
— Ты все откладывал разговор с Брэдом. — И, бросив обвинение, она улыбнулась. — Бывает. Я и сама сегодня прятала голову в песок, все откладывала проверку его контрольной; потом позвонила тебе. Опасаться — совершенно нормально для человека. И я не против при сложившихся обстоятельствах временно тебя отвлечь. Но уже пора возвращаться домой, Стивен. — Она взяла поводок со столика с лампой и прищелкнула языком. Один пес вскочил, и она пристегнула поводок к ошейнику. — Хороший мальчик. — Она открыла дверь и подождала, пока Стивен последует за ней.
— И ничего я не мешкаю.
Она пожала плечами.
— Ладно. — Оглянулась через плечо. — Проверь, чтобы дверь захлопнулась.
Стивен захлопнул дверь и поспешил за ней по лестнице, пес радостно трусил рядом с хозяйкой. Спустившись, она остановилась на тротуаре рядом с его «вольво».
— Я не мешкаю, — повторил он, на этот раз не так уверенно. — Как мне кажется.
Дженна вновь улыбнулась.
— Что ж, либо так, либо я крайне интересный и удивительный собеседник, — а я знаю, что это не так. — Она помолчала, коснулась его руки и пожала. — Смелее, Стивен.
Она стояла достаточно близко, так, что до него доносился слабый запах кокоса. Без этих туфель ее макушка была вровень с его подбородком. Она создана для его объятий. Он это чувствовал. Так же как знал, что в одном она точно ошибалась. Он считал ее просто удивительной. Когда она подняла голову, ее лоб оказался всего в нескольких сантиметрах от его губ. Он посмотрел ей в глаза и на секунду подумал о том, чтобы запечатлеть у нее на лбу поцелуй, но мысленно отступил. Это было безумие. Настоящее помешательство. Но ему все равно хотелось ее поцеловать.
Одному Богу известно, что он не всегда получает то, что хочет.
— Спасибо, — сиплым голосом поблагодарил он. — За Брэда.
Она отступила на пару шагов назад, опираясь на клюшку для гольфа, пес шел с ней нога в ногу.
— Поезжай домой, Стивен. И береги себя.
Пятница, 30 сентября, 19.30
Стивен свернул к своему дому, остановил машину и минуту просто сидел, пытаясь обуздать роящиеся в голове мысли. Он уже измучился, пытаясь сконцентрироваться на чем-либо. Мысли перескакивали с Брэда на Саманту Иглстон, потом на фиалковые глаза Дженны Маршалл, на ее мягкий голос, который подбадривал его. Затем снова на Брэда — и чертов калейдоскоп начался сначала под аккомпанемент пульсирующей боли в висках. Он опустил голову на рулевое колесо и закрыл глаза.
Брэд. Его сын изменился на глазах. Его сын, который был сейчас самым важным человеком на земле. Его сын, который так в нем нуждался. Его сын, который за последний месяц на любые попытки наладить контакт отвечал враждебно и воздвиг защитную стену, которую Стивену пробить не удавалось.
Он едва не выпрыгнул из штанов, когда в окно машины постучали. Но пришлось улыбнуться веснушчатому личику, которое носом прижималось к стеклу, — рот был растянут маленькими пальчиками в ужасную гримасу. Стивен прищурился, потом сам скорчил страшную рожу: оттянул назад веки, оскалился, вывалил язык.
Они так и продолжали корчить рожи, ожидая, кто первым сдастся, пока Ники не согнулся пополам от беззвучного хохота и не отстранился от окна. Очень долго Ники не мог играть. Он до сих пор редко смеялся и часто просыпался по ночам. Стивену оставалось только надеяться, что скоро этим ужасам придет конец и больше они никогда не повторятся. Он выбрался из машины, подхватил сына на руки и крепко обнял. Ники оттолкнул отца, попытался вырваться из объятий — Стивен тут же отпустил его. Так происходило уже полгода, после того «случая». Физически его сын не пострадал, но дух его был сломлен. Стивену так не хватало веселого смеха Ники, его беспричинного хихиканья…
Но больше всего он соскучился по его объятиям.
Стивен высоко подбросил Ники.
— Прости, малыш.
Ники поджал губы.
— Я не малыш.
Стивен вздохнул.
— Прости, я забыл. Ты все продолжаешь расти, как бы я ни просил тебя остановиться.
Ники изумленно приподнял бровь.
— И книга не помогла.
Стивен засмеялся. Это стало их любимой забавой: он грозился, что положит на голову Ники книгу и тот перестанет расти; мальчик хватал самую тяжелую книгу, которую только мог поднять. Его ручки становились все сильнее — на прошлой неделе он схватил с полки Стивена самый толстый словарь.
— Придется взять книжку побольше.
— Не получится. Большей книги в доме у нас, папа, нет.
— Тогда придется сходить в библиотеку. — Он усадил Ники себе на плечи и побежал к дому — сын подскакивал на отцовских плечах, как на лошадке. — Утка, — сказал Стивен, еще не успев войти в дом. Оказавшись внутри, он глубоко вздохнул. — Пахнет отлично. Что на ужин?
— Жаркое с пюре. — Ники извивался, пока Стивен не поставил его на паркетный пол. — Тетя Хелен оставила тебе тарелочку. Она говорит, что ты растолстеешь на бутербродах из забегаловок.
— Не слишком любезно с ее стороны, — сухо ответил Стивен.
Ники пихнул его в живот. У Стивена был очень плоский живот.
— Она уверяла, что ты никогда не найдешь себе хорошую жену, если растолстеешь.
Стивен закатил глаза. Найти ему жену — главная цель в жизни Хелен. Он присел, поманил Ники.
— Мы, мужчины, должны держаться вместе. Скажи правду. У Хелен опять кто-то есть на примете?
Ники прикрыл рот ладошками и подмигнул.
Стивен засмеялся, несмотря на то что побаивался ссоры с тетей. Она никогда не сдается — упорная сваха. Он взъерошил рыжие волосы Ники.
— Бенедикт Арнольд.
— Кто это?
— Предатель. — Стивен выпрямился, огляделся. Двух старших сыновей нигде не было видно. — А где твои братья, солнышко?
— Мэтт играет в видеоигры. — Его лицо осунулось. — Брэд у себя в комнате.
Стивен посмотрел на лестницу, жалея о том, что не знает, что сказать, когда достигнет вершины.
— Ники, можно тебя попросить об одолжении? Передашь тетушке Хелен, что мне нужно принять душ и сразу уходить?
— Но… — начал Ники, потом вздохнул. — Хорошо, папочка.
Покорное принятие действительности ранит больнее, чем вспышки гнева. В последнее время он все больше времени проводит вне дома.
— Ники, что скажешь, если на выходных мы сходим на рыбалку?
Детское личико чуть просветлело.
— Обещаешь?
Принимая во внимание дело Иглстон, обещание сдержать будет непросто.
— Могу пообещать, что буду стараться.
Ники отвернулся.
— Ладно. Я все передам тетушке Хелен.
Жалея о том, что не может давать честных, выполнимых обещаний, Стивен смотрел вслед младшему сыну, который плелся на кухню. Ах, если бы усталость не была такой смертельной! Он поднялся по лестнице и постучал в дверь спальни старшего сына.
— Брэд!
— Что?
Стивен прикрыл глаза.
— Сынок, мне нужно с тобой поговорить.
— Я не хочу с тобой разговаривать.
Стивен медленно закипал, и ему с трудом удалось справиться с раздражением.
— Грубо. Однако придется.
Он толкнул дверь и вошел, закрыл ее за собой и оперся о дверь спиной. Обвел взглядом комнату, пытаясь обнаружить вещи не на своих местах, точно не зная, что будет делать, если обнаружит их. Но все выглядело как обычно, за исключением разобранной постели и неопрятного сына, сидящего в грязных высоких кроссовках прямо на мятом одеяле. Темные волосы Брэда были грязными и нечесаными, лицо заросло темной щетиной, покрасневшие глаза подозрительно щурились. Чистый и причесанный Брэд был копией матери. А сейчас его сын напоминал статиста из фильма о байкерах.
