Глава 5
Крах Лиги Наций
Страна жила в обстановке ожесточенной конфронтации с не по дням, а по часам растущей агрессивностью германо-итальянского фашизма. Во всем мире противостояли объединенные силы Коминтерна, руководство которым осуществлялось из Москвы. Первая схватка произошла, когда вспыхнул контрреволюционный мятеж генерала Франко в республиканской Испании.
Гитлер и Муссолини оказали прямую военную помощь мятежному генералу, а Сталин — скрытую — республиканскому правительству, организовав под флагом Коминтерна посылку в Испанию добровольцев, из которых на месте формировались интернациональные бригады бойцов. И конечно, они в основном состояли не из плохо обученных сторонников мирового коммунизма, а из кадровых военных Красной Армии, и немецкой и итальянской военной технике противостояла только советская.
В этой ожесточенной схватке скоро выяснилось, что фашисты оказались все же сильнее. Интернациональные войска терпели поражение за поражением и в основном объяснялось это тем, что советская военная техника уступала немецкой и итальянской. Об этом рассказал своим родственникам вернувшийся из Испании Борис.
— Наши бойцы, особенно летчики и танкисты, показывали просто образцы мастерства и героизма! Но что поделаешь, когда наша техника здорово им уступает? — сокрушался он, описывая события, свидетелем которых оказался. — Красной Армии надо срочно перевооружаться! Если фашисты нападут, не выстоим.
— А что ты там делал, Боря? — задала ему вопрос, который интересовал всех, Анна Михеевна. — Неужто воевал на стороне республиканцев?
— Можно считать и так, — кивнул он. — Республиканская армия была очень слаба, а о ее оборонительных укреплениях и говорить не приходится. Вот меня в числе других военных строителей и послали помочь их создать. — И не скрывая гордости добавил: — Зачастую нам приходилось работать под огнем противника. Было много убитых и раненых, но, как видите, я цел и невредим. Надо за это выпить, — потянулся к графинчику с водкой. — Ты как считаешь, Анечка?
По случаю его возвращения в арбатской квартире Наумовых было устроено небольшое застолье. Борис пришел с женой Ирой и двухлетним сынишкой. Были тут и Илюша с Димой, Инна и Римма с Леночкой. Всем хотелось повидаться и поговорить с «испанцем». Не хватало только хозяина дома — ему редко удавалось вырваться домой с далекой стройки.
— А почему тебя тогда отозвали? — спросила Римма, когда все выпили и закусили. — Разве там дела так хороши?
— Республика в Испании обречена, — с горечью ответил Борис. — Потому и вернули. По нашему ведомству и здесь скоро предстоит много работы.
Все уже знали, что он служит в строительных частях НКВД и имеет звание, хотя дома формы не носит из-за секретного характера своей работы. Поэтому расспрашивать о том, что будет делать, не стали. Но Борису, видно, хотелось выговориться.
— Война в Испании — серьезный урок для всех нас, — объяснил он, наливая себе и остальным водки, так как в отсутствие старшего брата выполнял роль хозяина. — И сейчас необходимо взяться за строительство мощных укреплений, которые станут непреодолимыми для современной техники. — Борис с усмешкой взглянул на братьев.
— Мне снова придется подолгу отсутствовать. Поэтому прошу почаще наведываться к моей Ирочке, — лукаво, с явным намеком подмигнул, — чтоб не скучала!
— Ты уж прямо скажи: чтоб не загуляла, — с обидой отозвалась Ирина. — Зря беспокоишься, Боря! Раз уж выдержала, когда бросил надолго меня, одинокую, — спохватившись, перевела все в шутку, — то теперь, я надеюсь, будешь хоть иногда навещать свою семью.
Все дружно рассмеялись, но отвлечься от испанской темы не смогли. Инна с беспокойством спросила:
— Так что, Боря, вполне вероятно, что, победив в Испании, фашисты нападут уже на нас? Неужто они так сильны? А зачем тогда Лига Наций?
— Зачем нужна Лига Наций и почему она бессильна укротить фашистскую агрессию, пусть тебе объяснят на комсомольском собрании, — насмешливо улыбнулся Борис. — Но в Испании я убедился, что им дали вооружиться до зубов, — добавил уже серьезно. — Наверное, для того, чтобы натравить на нас и уничтожить СССР их руками. — И уверенно заключил: — И Гитлер, и Муссолини хорошо подготовились к войне, Инночка, и хотят развязать ее в мировом масштабе. Их армии очень сильны. Они непременно на нас нападут, если не примем срочных мер.
* * *
Советским правительством, разумеется, принимались всесторонние меры для предотвращения войны, к которой, как выяснилось в Испании, страна не была готова. В то время как на границах спешно возводились мощные железобетонные укрепления, пропаганда также делала все возможное для того, чтобы устрашить врагов и предотвратить фашистскую агрессию. Особенное внимание уделялось созданию ореола непобедимости народа и вооруженных сил СССР в многочисленных фильмах, воспевающих стойкость и героизм бойцов Красной Армии.
«Бить врага на его территории!» — под таким девизом шли фильмы о том, что произойдет в случае, «если завтра — война», целью которых было показать силу боевого духа и подавляющую техническую мощь Красной Армии, которая в действительности еще только создавалась.
Для поднятия патриотического духа народа и демонстрации врагам его сплоченности и готовности к войне выпускались жизнерадостные фильмы о веселой жизни и трудовых подвигах советских людей, которые в любой момент могут дать отпор агрессорам. В таких популярных в то время картинах, как «Большая жизнь» и «Трактористы», герои колхозных полей при необходимости могли превратиться в отличных танкистов, и в звучавших с экрана песнях народ убеждали:
И если к нам полезет враг матерый,Он будет бит повсюду и везде!
И еще в этих фильмах воспевалась счастливая и зажиточная жизнь рабочих и крестьян, успешно выполняющих планы выпуска продукции и собирающих богатые урожаи. В действительности же население испытывало нужду во всем: в продовольственных товарах, одежде, предметах первой необходимости. Все еще слабые после разрухи Гражданской промышленность и сельское хозяйство работали только на оборону. На нее и на оказание помощи Интернационалу уходили все государственные ресурсы, не оставляя ничего на нужды людей.
Впрочем, в столице, которая снабжалась лучше, бедность жизни была не так заметна, и Тёме открылась она лишь во время его первого путешествия по Волге, которое он неожиданно совершил летом вместе с отцом и Лелей.
Вышло так. Анне Михеевне снова пришлось отправиться на лечение в санаторий, а детей оставить было не с кем. Обе ее сестры на лето уехали из Москвы: младшая — на практику, а Римма с дочкой и бабушкой Верой — к родственникам на Украину. Надежда на бабу Аду тоже отпала, так как ее уложили в больницу. И вот, как говорится: не было бы счастья — несчастье помогло. Сергею Ильичу, благодаря сложившейся ситуации, удалось-таки добиться отпуска, и он решил показать детям Волгу, на которой родился и вырос.
В то время канал «Москва — Волга» еще только строился, и большие колесные пароходы до столицы не доходили. Поэтому ехали поездом в город Горький, а там уже совершали посадку на волжские пассажирские суда.
Так поступил и Сергей Ильич, у которого в бывшем Нижнем Новгороде жил товарищ по университету. Был август месяц, они у него только переночевали, и этот вечер запомнился Тёме лишь обилием в его тесной комнате мух, которые очень всем досаждали и за которыми они с Лелей все время охотились.
Зато посадка на огромный пароход бывшего общества «Русь», один из самых больших на Волге, произвела на Тёму неизгладимое впечатление, впрочем, как и все их плавание до Астрахани и обратно. Несмотря на то что каюта была тесной и душной, для них с Лелей новая, необычная обстановка была сказочна и прекрасна. И изумительная по красоте природа Поволжья, и многочисленные поселки и города, с которыми знакомились впервые, и само плавание.
Но наибольшее удовольствие доставляли им сопровождавшие все плавание причаливания, отчаливания и, разумеется, выходы на берег во время стоянок парохода. Особенно волнующими были вылазки на маленьких пристанях, где стояли недолго. Сергей Ильич вел детей на базар, чтобы купить еду, но нервничал, боясь опоздать к отходу.
Импровизированные базары располагались неподалеку от пристани. Чего на них только не было! Люди несли на продажу все, что могли. Но Сергея Ильича интересовало только съестное. Он покупал деревенский хлеб, молоко, домашнюю колбасу, вяленую и копченую рыбу, фрукты. Если позволяло время, кормил детей вкусной стерляжьей ухой, которая готовилась тут же. На барахолке продавали поношенные вещи и всякую домашнюю утварь, изделия кустарей-одиночек и даже предметы антиквариата.
