Неожиданно для себя самой выжившая Волусия теперь спокойно стояла под вражескими ударами. Солдаты замахивались снова и снова, но бестолку – они не могли к ней прикоснуться.
Волусия подняла свой кинжал и заколола одного и вонзила его одному из нападавших в сердце. Она очертила лезвием круг в его грудной клетке, затем потянулась и голыми руками вытащила сердце из груди, упиваясь последним криком повалившегося наземь мужчины. Сердце ещё билось на её ладони.
"Я – Богиня Волусия", – сказала она тихо умирающему.
Волусия обернулась к Вокину, понимая, что нужно было принять какое-то решение.
"Если вы не можете обрушить стены, – обратилась она к нему сквозь гул битвы, – то наложите какое-нибудь другое заклятье. Причините им вред любым способом".
Тот понимающе кивнул, развернулся к своей армии зелёных воков и подал им знак. Все, как один, они сделали шаг вперёд и подняли ладони.
Из их рук вырвались сферы зелёного света и устремились вниз, в сухую пустынную землю. Как только сферы коснулись цели, по земле под ними поползли трещины, которые с каждым мигом становились всё шире и глубже. Образовавшиеся расселины вскоре достигли двадцати футов в ширину и отрезали поток вражеских солдат от войска Волусии.
Отряды имперцев, мчавшиеся вперёд, не видя препятствия, спотыкались и падали траншеи – и люди, и кони. Те, кто свалились первыми, кричали от боли, когда на них сверху обрушивались новые и новые живые слои.
Десятки тысяч солдат Империи замерли на полном ходу. Им, наверное, казалось, будто сама земля пошла против них и теперь глотает их заживо.
Имперцы, попавшие в ловушку на другой стороне траншеи, в ужасе оглядывались назад, осознавая, что они остались отрезаны от своих основных сил.
"В АТАКУ!" – приказала Волусия.
Её люди издали полный воодушевления боевой клич и ринулись вперёд с удвоенной мощью. Они кололи и рубили неудачливых имперцев, выкашивая их ряды и оттесняя назад. Волусия достала свой трёхчастный кистень, раскрутила его над головой и раскрошила затылки сразу полудюжине солдат, широко улыбаясь от полученного удовольствия.
Напуганные имперцы пустились в бегство.
"СТРЕЛЫ И КОПЬЯ!" – крикнула Волусия.
Её люди заняли позиции и выпустили копья и стрелы в спины убегавших солдат. Сотни имперцев упали и больше не поднялись.
Это была промежуточная победа, но Волусия знала, что преимущество у неё ненадолго – траншеи уже под завязку набились человеческими и лошадиными телами, и вскоре перестали быть препятствием.
"ПЛАМЯ!" – скомандовала Волусия.
Вокин и его соплеменники снова вышли вперёд и выставили ладони. На этот раз из них вылетели шары красного цвета, которые загнали в траншеи остатки имперских солдат. Когда же они сами достигли траншей, все, кто был там внутри, вдруг вспыхнули пламенем. Столбы искр взметнулись до небес, разревелся всепожирающий пожар, и из огня послышались леденящие душу вопли горящих заживо людей. Столица оказалась в огромном огненном кольце.
"В АТАКУ!" – крикнула Волусия.
Волусия первой побежала вперёд прямо к центру кольца, к траншеям, ко всем горящим людям, безо всякого страха. Она быстро ступала им по плечам, рукам, головам, используя их тела вместо моста и наслаждаясь их страданиями у себя под ногами. По людям и коням она легко пересекла траншею, а её армия устремилась за ней.
Волусия по другую сторону уже мчалась к дверям столицы. Солдаты Империи, стоявшие перед ними, кашляющие от дыма и ошеломлённые видом её войска, наступавшего на них из-за стены огня, наконец сдали позиции. Они развернулись и побежали в укрытие за городскими воротами.
Имперский главнокомандующий, наблюдавший сверху за всем, что произошло, нахмурился и отдал приказ. Затрубили рога, и золотые двери столицы начали медленно закрываться. Он наплевал на всех своих людей, которые ещё не успели попасть внутрь, и захлопнул двери у них перед носом. Он принял решение отстоять город любой ценой.
Ярость Волусии передалась её воинам, и со звериным рыком они разрывали на части сотни имперских солдат, оказавшихся в ловушке между врагом и закрытыми дверями. Им некуда было деваться, и их безжалостно уничтожали, заляпывая тысячелетние двери кровью.
Волусия убивала больше всех, кромсая врагов на куски, её люди не отставали, и вскоре драться было больше не с кем.
Тяжело дыша, Волусия оглянулась, поняла, что все враги мертвы, и перевела взгляд на запертые двери.
"ТАРАН!"
Её войско расступилось, и дюжина солдат выкатила в проход огромный железный таран на колёсах. Они оттянули его немного назад, а затем изо всех сил толкнули вперёд, и таран с оглушительным лязгом врезался в двери. Звук был такой, будто кто-то ударил в гигантский колокол.
Удар за ударом, они таранили двери, но те никак не поддавались.
Уголком глаза Волусия заметила, как что-то падает сверху и её солдаты начинают кричать. Она подняла голову и увидела, как высоко вверху имперцы поставили на парапеты огромные котлы и теперь поливали её людей кипящим маслом. Вместе с этим они бросал вниз зажжённые факелы, и её таранщиков, как и само орудие, вдруг охватило пламя.
Волусия вскрикнула, вне себя от гнева. Она была полна решимости прорваться в эти двери. На горизонте показалось подкрепление имперских сил, и она понимала, что её время ограничено. Ей необходимо было попасть внутрь, поразить столицу в самое сердце, отрезать имперскому монстру голову, оставить армии без командования. Она знала, что если не откроет этих дверей, всё будет потеряно.
Пришло время отчаянных действий.
Волусия обернулась и кивнула своим генералам.
"Человеческие катапульты!" – приказала она.
Командиры ответили ей изумлёнными взглядами, но пролаяли указания своим людям.
Из арьергарда медленно выкатились и выстроились в длинную линию дюжины катапульт, меньших по размеру, чем обычные, с соломенными подушками в чашах вместо снарядов. Волусия смотрела, как члены элитного подразделения её войска взбирались в чаши, пристёгивали подушки ремнями к животам и садились, ухватившись за края.
"Моя госпожа", – с паникой в глазах обратился к Волусии Гибвин, главнокомандующий её армии. "Это безрассудный план. Вы погубите хороших бойцов. Это не сработает. Все эти люди умрут".
Она холодно взглянула на него в ответ.
"Некоторые умрут, – сказала она, – а некоторые, самые отважные, выживут. И я в их числе".
Он смотрел на неё, не веря своим ушам.
"Вы?" – переспросил он. "Вы хотите к ним присоединиться?"
Волусия улыбнулась.
"Я пойду первой", – ответила она.
"Вы погибнете", – выдохнул он.
Она улыбнулась ещё шире.
"А когда это я боялась смерти?"
Волусия побежала к катапультам, опоясала себя подушкой и встала чаше в полный рост. Она обернулась по сторонам и увидела, что дюжины солдат, каждый в своей катапульте, смотрят на неё в напряжённом ожидании. Она посмотрела вверх, на стофутовые стены, и поняла, какой безумной была её идея. Но если уж ей было суждено умереть в этой битве, то она предпочитала сделать это именно так.
"ОГОНЬ!" – приказала она.
Раздался звук лопающейся верёвки и скрип деревянных рычагов, и у Волусии перехватило дух, когда она вдруг на бешенной скорости взлетела в воздух. Она взмывала всё выше и выше, как комета, описывающая в небе дугу, и дюжины её людей с соломенными подушками на животах летели рядом с ней. Волусия едва могла дышать, захваченная необычным ощущением. Её глаза слезились от ветра, а внутренности сжимались в комок. Она никогда не чувствовала себя такой беззаботной. Такой живой. В первые в жизни, она была свободной. Свободной от страха смерти.
Волусия перелетела через городскую стену, оставив её в двадцати футах под собой, и успела заметить обескураженное выражение лица генерала, наблюдавшего за её полётом.
Она была в числе счастливчиков: многие из её людей с катапульт не долетели до верхушки и врезались в стену, с криками полетев вниз, к своей смерти.
Стена осталась позади и летящая Волусия увидела под собой улицы имперской столицы. Когда она достигла верхней точки своей траектории, её полёт замедлился, и в ту же секунду началось стремительное падение. Её желудок поднялся к самому горлу, когда она с бешеным ускорением полетела отвесно вниз вдоль внутренней стороны стены.
Она болтала в воздухе руками и ногами, пытаясь принять такое положение, чтобы приземлиться на привязанный к животу тюк соломы. Она молилась, чтобы нехитрая подушка безопасности выдержала удар, и чтобы ей удалось упасть на живот, а не как-то иначе. Всюду вокруг неё с криками кувыркались в воздухе её воины.
Она летела вниз и смотрела, как булыжники столичной мостовой становятся всё ближе и ближе…
Её люди были тяжелее, чем она, и многие приземлились раньше. Тем, кого видела Волусия, не повезло. Большинство из них не смогли упасть на сено, слишком раскрутившись в воздухе, и мгновенно разбились о камни. Воздух будто стал вязким от хруста ломающихся костей и хлюпанья крови. Волусия испугалась бы, если бы у неё было на это время.
