- Ну, доктор Эйвери, продолжайте свое анализирование.
- У тебя определенно есть проблемы из детства.
- И что. У кого их нет? – Его заключение попало в цель, и я попыталась подсчитать года, сколько уже не общалась со своей тетей.
Он не сомневался.
- Я тебе нравлюсь.
- Неправда.
- Чушь. – Его брови поползли вверх, когда он поднес горлышко пивной бутылку к губам.
- Ты прав в том, что я пристрастилась к безответной любви.
- Ты влюблена в него? – Он даже не пытался скрыть отвращение из голоса.
- Нет. Это не то, что я сказала. Совершенно не то.
- Тогда прекрати пялиться на него, - возмутился он.
Я моргнула, осознав, что снова смотрю на доктора.
- Я не пялюсь. Я… я смотрела на Майклс.
- Потому что она стоит рядом с доктором, и ты ревнуешь.
- Не ревную. А возмущена. Возможно, я немного им увлечена, - начала я, наблюдая, как Джош поежился от моего признания. – Но никогда не предприму никаких действий. А Майкл предпримет.
Джош следил за Майклс почти минуту, прежде чем вынести вердикт.
- Да, так и есть. Но Рози уже большой мальчик. Ты не можешь принимать за него решения.
- Он никогда не станет изменять, - заявила я. – Он любит свою жену.
- Тогда почему прямо сейчас он не дома рядом с ней? Даже мужья, которые любят своих жен, способны на измену. Мужчины – животные, Эйвери. Все что требуется, это секс с одной и той же женщиной на протяжении семи лет и чуть больше внимания от правильной, едва достигшей совершеннолетия блондинки.
Я усмехнулась.
- Возможно, для тебя. – И посмотрела на доктора Розенберга с еще большим уважением. – Но не для него. Он из хороших.
- Дай ему выпить пару шотов, и посмотрим, что будет. Он всего лишь человек.
Над барной стойкой вспыхнули разноцветные огоньки, освещая хихикающую и прикасающуюся к Куинну Дэб. Я даже не заметила, как она покинула диванчик. «Корнер Хоул» был забит до отказа. На деревянном танцполе размером десять на десять толпились люди, сталкиваясь плечами, парочки смеялись и целовались, знакомились и влюблялись, а рядом со мной сидел рыцарь в сияющих доспехах, выступавший в пользу супружеской измены. Я заглянула в свою бутылку с удлиненным горлышком и задумалась, может быть, он являлся всего лишь обычным циником в «шапочке из фольги» (шапочка из фольги, якобы способная защищать мозг и сознание от вредных излучений и влияний).
Мои брови сошлись на переносице.
- Не все мужчины поддерживают отсутствие морали, как ты.
От обиды он возмутился.
- Я никогда не изменял.
Я бросила на него безразличный взгляд.
- Потому что никогда не был в отношениях.
- Именно. Я никогда не стал бы привязываться к человеку, если бы не был готов. Это огромное отличие от тех, кто лезет в петлю, не желая образумиться.
Я поставила пиво.
- Ты мне… нравился. Секунды две. Но потом ты заговорил.
Джош тоже поставил пиво, но более решительно.
- Это потому что ты не слушаешь. Ты из тех цыпочек…
Я наградила его суровым взглядом, и он решил перефразировать.
- Ты из тех женщин, которые слушают ответ, но не понимают его. Не мне тебя винить. Я давно понял, что большинство женщин поступают так же. Это заложено в ваших генах или что-то в этом роде.
- В моих генах?
- Ну, знаешь… - наклонившись вперед, он понизил голос. – Если ты позволишь мне залезть тебе в джинсы, тогда, возможно, я пойму лучше.
Я расхохоталась, и с лица Джоша сползла высокомерная улыбка.
- Неужели, это обычно срабатывает? – Я пыталась поймать взгляд Дэб, в надежде, что она уже готова уйти, но та оказалась отвратительным партнером.
- Потанцуй со мной, - заявил Джош.
Я посмотрела на него, ожидая, когда он признается, что пошутил, но его лицо выглядело абсолютно серьезно. В этот раз, у меня не оказалось остроумного отказа. Он встал и протянул мне руку.
- Мы не можем танцевать под это, - сказала я, имея в виду песню Элли Голдинг «Halcyon», которую исполняла кавер-группа.
Джош посмотрел на вокалистку, после чего сунул большой и средний палец в рот и, наполнив легкие воздухом, оглушительно свистнул, прерывая громкие разговоры и музыку. Он указал на меня, в ответ певица кивнула своей группе, и музыка плавно перешла к более медленной песне.
- Ты ее знаешь? – Спросила я.
Он пожал плечами.
– Я всех знаю.
Поднявшись, я пошла за ним на танцпол. Он скользнул рукой чуть ниже моей спины, прижимая пальцы к тонкой ткани блузки. Тепло его прикосновения проникало под кожу, когда он прижал меня к себе. Его другая рука, нежно удерживая мою, окутала ее, начав медленно раскачиваться в такт музыке. Раздалась первая строчка «At Last» Этты Джеймс, и я расслабилась рядом с ним.
- Мне нравится эта песня, - произнесла, когда Джош прижался щекой к моему виску.
- Хорошо, потому что это наша песня.
Я улыбнулась.
- С каких пор?
- С этих самых.
Мои глаза поднялись к его лицу, не желая отпускать этого Джоша, который смотрел на меня, словно искал прощения, а я была единственной женщиной, кто мог даровать ему то.
- Если бы ты всегда был таким, то смог бы мне понравиться.
- Аналогично.
Я сжала губы, пытаясь подавить улыбку.
Он хотел что-то сказать, но передумал.
- Что? – Поинтересовалась я. Когда он покачал головой, снова подтолкнула его. – Говори. Смелее.
Вздохнув, он немного повернул голову и коснулся уголком губ моей кожи, прежде чем заговорить. Мои глаза закрылись от легкого прикосновения.
- Я просто подумал… мы могли бы облегчить друг другу жизнь и играть по правилам.
Мне пришлось отстраниться, чтобы заглянуть ему в лицо, успев отметить в глазах отблеск уязвимости.
- Ты первый. – Неуверенно произнесла я.
Он остановился и опустил на меня взгляд, обдумывая свои следующие слова. – Поужинаем завтра?
- Ты имеешь в виду стрипсы и острые крылышки?
Он посмотрел в потолок и сделал глубокий вдох.
- Я люблю неострые крылья, но думаю, для тебя мог бы сделать исключение.
Уголок его губ поднялся в широкой улыбке, и неважно как сильно я хотела нахмуриться, не смогла не улыбнуться в ответ.
- Хорошо.
- Да? – Уточнил он, явно ожидая другой ответ. Мне было свойственно упрямство, но никак не глупость. Джош, возможно, и слыл известным бабником, но его удивление в данный момент – все, что мне было необходимо. Он тоже менялся.
Я улыбнулась.
- Я заканчиваю в восемь. – И оставила его на танцполе, показывая Дэб, что собираюсь уходить.
- Эйвери, - передо мной неожиданно возник доктор Розенберг. Он смотрел на меня с облегчением.
- Здравствуйте, доктор.
