Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как они выбежали за дверь. Прекрасно, у Кайлы будут огромные неприятности за то, что не послушалась меня.
Живот скрутило узлом беспокойства, пока я ждал, когда появится голова с растрепанными темными волосами моей сестры. Надеюсь, папа разрешит ей сегодня съесть торт. Надо будет сказать им, что это моя вина, если не разрешат. Мне не хотелось испортить ее праздник.
На поверхности пруда появилась голова моего отца, от которой рябью расходились постепенно расширявшиеся круги. Потом я увидел ее. Крошечное тело на руках отца выглядело так, словно она была все еще младенцем.
Босые ноги мамы практически соскользнули с причала, когда она забирала Кайлу из папиных рук, чтобы он смог забраться на старый деревянный помост.
Положив ее тело на землю, папа начал лихорадочно давить ей на грудь. Мама периодически переставала плакать и наклонялась к лицу Кайлы. По телу прошел озноб, и я начал дрожать, понимая, что-то не так. Кайла не притворялась. Мама с папой были в ужасе. Я никогда не видел, чтобы папа чего-то боялся, даже тогда, когда Рэдлейсы превратили свой гараж в дом с привидениями на Хэллоуин два года назад.
- Давай же, Кайла, - пробормотал я себе. Не в состоянии ждать, бросился к задней двери и завозился с ручкой.
Справившись с препятствием, направился к ним, чувствуя, что должен сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ей. К тому времени, как я добрался, мама уже рыдала, прикрыв лицо руками. А папа, ссутулившись, положил руки на колени и смотрел на мою младшую сестренку, в то время как вода стекала с его подбородка.
- С ней все хорошо, пап?
Он не ответил.
- Что мне сделать? – Спросил я, чувствую, как меня заволакивает ужасом. – Пап? Что мне сделать?
Папа не выдержал, и его плач присоединился к маминому. Опустившись на колени, я взял крошечную холодную ладошку Кайлы в свою.
- Все будет хорошо, Кайла, - сказал я.
Мама завыла.
Я сидел в тишине, желая сделать больше. Но не знал, что ей нужно. Все мы беспомощно сидели вокруг Кайлы. Ее красивые кудри намокли и разметались по траве. В глазах защипало от слез, пока я ждал, когда же она, наконец, проснется, хотя глубоко внутри понимал, этого не произойдет.
- Кайла? – Последний раз позвал ее я, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
Не понимая, почему мы не смогли спасти ее, сидя на траве рядом с сестрой, я поклялся, что больше никогда не почувствую себя беспомощным.
***
С приклеенным к недавно исписанному ребру целлофану, я поплелся обратно в квартиру, надеясь урвать несколько часов сна. У меня осталось не так много времени до звонка Куинна, который захочет развлечься, и, честно говоря, мне хотелось немного отвлечься от реальности. Последние несколько дней пробудили давно подавленные воспоминания. Смерть Кайлы сложно было пережить; последнее чего мне хотелось, чтобы и остальное вернулось во всей красе.
Завалившись на свою двуспальную кровать, я застонал, когда Дэкс перепрыгнул мой живот и прижался к боку.
Мне удалось проспать целых четыре часа, когда из-за жара от маленького тела Дэкса стало очень жарко. Было настоящим безумием думать, как такой малыш заставлял меня чувствовать, будто я находился под электрическим одеялом. Стянул с себя одежду и неуверенным шагом направился в ванную, чтобы принять теплый душ.
Когда я смазывал новую полоску мазью, на телефон пришло сообщение от Куинна. Он прислал мне фотографию вывески бара «Корнер Хоул», а затем еще одну. Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобрать, что на ней изображено: затылок Эйвери.
Усмехнувшись про себя, написал в ответ, что скоро буду, и пошел переодеваться в чистую футболку и джинсы. Я вышел на ночную улицу, двигаясь быстрее, чем мог себе представить. Единственное что мне нравилось на Севере, бары работали по воскресеньям, хотя Пенсильвания был очень странным штатом, в котором алкоголь продавался только в барах и государственных магазинах. Не так как в Джорджии, где можно купить упаковку пива на любой заправочной станции.
«Корнер Хоул» был заполнен предполагаемыми посетителями: докторами и медсестрами, свободных от работы и еще несколькими работягами, затесавшихся среди местных алкашей. Я кивнул Куинну, который держа бутылку пиву в руках, кивнул налево. Я проследил за его взглядом и встретился глазами с Эйвери, которая смеялась над словами своей подруги Дэб. Она заправила волосы за ухо, прикусив нижнюю губу зубами, чтобы подавить широкую улыбку.
Я смотрел на нее какое-то время, не в состоянии отвести взгляд. До тех пор, пока Куинн не перекрыл мне вид.
- Не хочу быть козлом, но брюнетка моя.
Я посмотрел ему за спину на Дэб, которая по-прежнему была увлечена беседой с Эйвери. Чего нельзя было сказать о самой Эйвери, тайком поглядывающей в мою сторону.
- Она вся твоя, приятель, - похлопал его по плечу, прежде чем отправиться к бару, стараясь из всех сил подавить смех. Дэб была пробивной девушкой, и она съест Куинна со всеми потрохами, но, возможно, подобная женщина была единственной, кто сможет поставить его на место, помимо матери.
Наклонившись к бару, я показал барменше Джинджер два пальца. Она кивнула и, взяв два «Будвайзера» из холодильника, открыла их.
- Присмотришь за этим придурком сегодня? – Спросила она, кивнув в сторону Куинна головой.
Он пробормотал что-то неприличное, когда забирал свое пиво. Его улыбка стала шире, когда Джинджер закинула свои крашеные каштановые волосы за плечо.
- Сделаю все возможное. – Я вытащил бумажник из заднего кармана и, вытащив две двадцати долларовые купюры, бросил их на стойку. – Могу я сделать заказ для тех девушек. То, что они обычно пьют.
Джинджер изогнула бровь, а затем достала два шота для коктейля «Ковбой-минетчик».
Я поднял пиво в сторону Эйвери, и она улыбнулась в знак благодарности. Дэб взяла в руки стопку и, подмигнув Куинну, пробежалась языком по губам, прежде чем выпить свой напиток.
- Эта на сегодня моя. Как насчет подкатить к ее подружке? – Сказал Куинн, его язык уже заплетался.
- Я уже подкатывал к ней в прошлый раз, не помнишь? – Засмеялся я, и свежая полоса татуировки на моем боку соприкоснулась с футболкой, напоминая, что в данной ситуации нет ничего смешного. Не было тогда, и определенно не сейчас. Отношения с Эйвери опасны – для нас обоих. Она может пострадать – на этот раз гораздо серьезней – и у меня есть стойкое ощущение, что меня это сломает.
