Ребекка Маккиннон:
«[Телебригада] видела, как еще четверо подожгли себя. Они медленно ходили по площади с высоко поднятыми руками, а их одежду пожирало пламя.
Бригада видела, как одного из пострадавших увозят в автозаке. У него были сильные ожоги по всему лицу. Продюсер CNN Лайза Уивер рассказывает, что, когда автозак проехал мимо них, запахло горелым мясом. Тела четверых людей оставили лежать на тротуаре, когда полицейские уже потушили огонь. Через некоторое время на площади поставили щиты, закрыв тела от посторонних взглядов»[101].
Сразу же после этого события государственное информационное бюро «Синьхуа» выпустило на своем англоязычном канале (но не на внутреннем китайском) сообщение, где говорилось: пятеро с площади – один мужчина, две взрослые женщины и их дочери-подростки – были последователями «Фалуньгун» из города Кайфэн провинции Хэнань. Их обманом привлек к своим опасным заблуждениям Ли Хунчжи[102]. Тут же последовало опровержение представителей «Фалуньгун», в котором отмечалось: учение Ли прямо запрещает самоубийство[103]. Даже после того, как по государственным телеканалам показали жуткие кадры с самосожжением и ужасными ожогами пострадавших, которым удалось выжить (одна из демонстрантов погибла на месте, еще одна скончалась в больнице), представители «Фалуньгун» упорно отрицали свою причастность. Они отметили ряд странных нестыковок в репортажах государственных каналов. В частности, на площади во время самосожжения были огнетушители[104], а сообщение «Синьхуа» вышло подозрительно быстро, хотя обычно материал для иностранной аудитории проходит несколько этапов согласований[105]. По всей видимости, на месте происшествия заранее была бригада государственного телеканала, которая записала происходящее. На это власти ответили, что кадры были изъяты у бригады CNN. Американский канал это опроверг: журналистам не удалось ничего записать, а потом их задержала китайская полиция[106]. Репортеры Washington Post разыскали в Кайфэне знакомых и родственников одной из жертв, и они не могли вспомнить, чтобы она выполняла какие-либо упражнения из школы Ли или вообще была как-то связана с «Фалуньгун»[107].
Скорее всего, как часто случается в Китае, правды мы никогда не узнаем, если только партия внезапно не откроет доступ к засекреченным материалам. За пределами Китая к официальной версии происшествия отнеслись скептически. Внутри страны самосожжение окончательно переубедило тех, кто сочувствовал «Фалуньгун». Теперь общественное мнение было настроено к движению исключительно негативно[108].
Осознавая, какой урон происшествие на Тяньаньмэнь нанесло их репутации, представители «Фалуньгун» стали еще более резко критиковать официальную версию событий. Прошло почти два десятка лет, но на одном из главных интернет-представительств «Фалуньгун», «Минхуэй», до сих пор существует раздел «Инсценировка самосожжения». Как пишут на сайте, это событие до сих пор является одной из главных причин неприязни к «Фалуньгун» среди населения Китая[109].
В стратегическом плане уже не так важно, было ли самосожжение инсценировкой спецслужб, как считают последователи «Фалуньгун», или же демонстранты действовали по своей воле, неправильно истолковав призыв Ли и не обратив внимание на то, что их вера запрещает самоубийство. Чаша весов склонилась в пользу государства.
После события на Тяньаньмэнь появился известный всем в Китае карикатурный образ адепта «Фалуньгун» – зомбированного сектанта, способного на что угодно.
Во многом успех кампании по борьбе с «Фалуньгун» был заслугой Великого файрвола. Государство теперь могло оправдывать цензуру интернета тем, что в стране существовали вот такие террористические организации. Кто бы стал спорить, что контент опасных сект вроде «Фалуньгун», где детей учат сжигать себя заживо, нужно удалять и подвергать цензуре?
Отголоски кампании против «Фалуньгун» ощущаются и сегодня, даже за пределами Китая. Иностранная пресса и телеканалы освещают деятельность движения во многом в соответствии с линией партии, а если в репортажах используются рассказы самих последователей «Фалуньгун», то их не воспринимают всерьез как слишком ненадежные. Когда я как журналист занимался деятельностью движения, был свидетелем, как самые непримиримые противники партии не придают никакого значения заявлениям «Фалуньгун», даже если они подтверждаются объективными фактами. Люди, называющие себя либералами, что в Китае, что на Западе, поддерживают запрет на въезд в Китай или Гонконг для сторонников «Фалуньгун» из других стран. Хотя, например, снос церквей или ограничения на празднование Рамадана вызывают у них возмущение.
Впрочем, сами сторонники «Фалуньгун» мало что делают, чтобы изменить мнение о себе. Стремясь привлечь внимание к притеснениям (что вполне можно понять), они не гнушаются преувеличениями и фальсификациями. Например, в Гонконге и других городах за пределами Китая на демонстрациях они разыгрывают в кровавых подробностях, как в китайских больницах из живых людей достают органы[110]. Это отпугивает прохожих и никак не помогает проникнуться сочувствием. Встречались мне и такие люди, которые считали, что адепты «Фалуньгун» сами продают товарищей на органы. Столь топорная пропаганда от «Фалуньгун» объясняется как раз отголосками самосожжения на Тяньаньмэнь. Когда вы уверены, что трагедия была инсценировкой, а государство всех убедило в том, что виноваты только вы, наверное, вам не особенно захочется высказываться сдержанно и заниматься поисками объективной истины.
Несмотря на массовые акции протеста в Гонконге и по всеми миру, мало кому известно, какой вклад внесло движение «Фалуньгун» в борьбу с Великим файрволом. Вот уже много лет сторонники «Фалуньгун» активно пытаются ослабить файрвол и минимизировать ущерб от цензуры интернета. В этом деле их союзниками стали консервативные конгрессмены, настроенные против коммунизма, борцы за свободу интернета и программисты.
Кое-кого им все-таки не удалось привлечь на свою сторону, и эти кое-кто зачастую действовали против них и вместе с интернет-цензорами. Это были крупные компании Кремниевой долины.
Глава 5
В поисках бреши в стене
Как Google, Yahoo и другие компании Кремниевой долины пошли на сделку с совестью в Китае
Небольшая группа людей в теплых пальто, шапках и шарфах – в Пекине зимой бывают трескучие морозы – собралась 12 января 2010 года на заснеженном пятачке возле десятиэтажного бизнес-центра, где располагалась штаб-квартира китайского офиса Google. Кто-то возлагал цветы к разноцветному скульптурному логотипу компании, кто-то читал заупокойные речи. Вечером на логотип поставили свечи, как на похоронах[111].
В самом офисе Google царила еще более похоронная обстановка. Сотрудникам компании давно было известно, что между руководством Google и правительством Китая нет никакого согласия. Утром офис поразило неожиданными новостями. Многих сотрудников разбудили тревожные звонки: коллеги из США просили их прочитать официальный блог компании[112]. Старший вице-президент Дэвид Драммонд выложил пост с заголовком «Новый подход к работе в Китае». В посте говорилось, что руководство компании приняло решение пересмотреть целесообразность ведения деятельности в
