жизнью тоже.
— Нет, ты ничего не будешь придумывать. Ты сядешь на дно и заткнешься. Скоро учеба твоя начнется, вот и учись. А сюда больше не суйся. Понял? — Он говорил серьезно, и я вздрогнул.
Наконец-то смог поднять на него глаза. Лицо его было свирепым, находилось рядом с моим. Дядя наклонился, чтобы смотреть мне в глаза. Темные зеленые смерчи поглощали меня, и язык не поворачивался, чтобы возразить. Я был парализован и крепко связан по рукам и ногам.
— Мне нужны деньги, чтобы собрать Катю в школу, — прошептал я, и лицо дяди вытянулось.
— Деньги? А ты заработал? Заслужил? — Он рассмеялся на весь зал.
А я вновь отвел взгляд в сторону. Не могу пойти против него. Я ничего не могу. Он управляет мной, как марионеткой. Дергает за нужные ниточки, и ведь сука знает каждую. Знает, какую дернуть, чтобы я плясал.
— Убирайся. И жди звонка. — Дядька открыл передо мной дверь, и я пулей рванул на улицу.
Бежал прочь как можно быстрее. А куда? Куда я мог уйти? Домой? Если меня ищут люди олигарха, то дома сейчас опасно. Нападут на след, и я приведу их к своей семье. К Кате. Я не мог рисковать ей. До первого сентября осталась пара дней, а у меня ни копейки, чтобы купить ей все, что обещал.
Осознание своей никчемности давило тяжелым грузом. Сел в парке на скамью, закрывая лицо руками. На улице уже темнело, а воздух остыл чуть ли не до нулевой температуры. Что за гадский август? Что за холодное лето? Ветровка совсем не грела, как бы я в нее не кутался. Ночевать тут, на улице, и просто замерзнуть на смерть, это единственное, что сейчас приходило на ум. Мне действительно некуда было пойти. Звонить тем, с кем я работал, наемникам моего дяди вовсе не выход. Это смешно. Прятаться там, где дядя будет видеть меня насквозь, знать каждый мой ход, чем я питаюсь и сколько раз за час вдыхаю воздух.
Был только один человек, которого мне было совсем не жалко.
Достал телефон, набрал ее номер, после чего нервно сглотнул.
Сколько я ей не звонил? Месяца четыре? И если бы не эта ситуация, не позвонил бы. Стер бы номер из телефона, из памяти. Игнорировал бы каждую ее попытку со мной флиртовать на учебе.
— Матвей? — Ее голос согрел изнутри. Теплый. Тонкий. Такой, что душа моментально разорвалась на миллиарды маленьких вселенных и тут же склеилась обратно, все встало на свои места в этот момент. В звуках из трубки столько нежности, и я сразу понимаю, что она ждала моего звонка. Все эти гребаные месяцы ждала.
— Привет, Лена. Что ты делаешь? — Хотел показаться уверенным, но все не получалось. Она чувствовала меня, словно я был с ней одной частью.
— У тебя проблемы? — Какая проницательность.
— Да, мне нужно спрятаться. Скрыться и не высовываться некоторое время. — Признался, а после этого пожалел о сказанном.
— Ну кто бы сомневался, ты всегда звонишь мне, когда у тебя проблемы. Пользуешься мной, а потом уходишь. А я вынуждена подыхать без тебя. От любви к такому грубому существу, как ты. — Голос Лены дрогнул, и я услышал нервное напряженное дыхание.
— На этот раз я не брошу тебя. Все будет по-другому. — Врал сам себе, и от этой лжи звенело в висках.
— Приезжай. — Мягко произнесла она, словно пропела. Сбросил вызов, встал со скамьи и направился в сторону остановки.
У меня не было другого выбора. Я должен был сделать это, должен был поехать к ней, давать лживые надежды на счастье, обманывая не только ее, но и себя. Даже если я постараюсь быть рядом с ней, любить ее в полном смысле этого слова, с нежной заботой, с трепетным отношением к ее существу, у меня бы ничего не вышло. Это в любом случае окончилось бы провалом. Сколько раз мы пробовали быть вместе? Уже и не припомнить, определенно много. Громкие расставания, ссоры.
Когда мы познакомились, ей было всего шестнадцать.
Она поступила в техникум вместе со мной, сразу приглянулась мне. Лену невозможно было не заметить. Активистка. Участвует во всех концертах, поет и танцует. Еще и внешностью природа не обделила. Белые длинные волосы, волнистые, непослушные, узкое лицо с огромными голубыми глазами, греческий прямой нос, тонкая талия. Она понравилась мне с первого дня. Точно так же, как и я ей. Страсть нахлынула внезапно, только вот я, в отличие от нее, не влюблялся. Между нами было все, что может происходить между влюбленными, но меня всегда разрывало чувство пустоты возле нее. Лена была звездочкой, яркой и недосягаемой. И ее тепла могло хватить для нас обоих, если бы я ее принял, если бы я смог раскрыться для нее, стать лучшим. А мне это было не нужно.
Лена открыла дверь сразу, будто все это время стояла под дверью и ждала моего прихода. Свет ее голубых укоризненных глаз ослепил рассудок, притупил все чувства, которые меня заполняли прежде.
— Привет, — тихо выдавил из себя, опуская глаза.
Лена все так же смотрела на меня, уничтожительно, бесподобно холодно. Ее руки сплелись под грудью, обтянутой розовой кофточкой с вырезом.
— Привет, — наконец прошептали ее пухлые губы, и я посмотрел на нее, улыбаясь.
Одним движением Лена схватила меня за руку и потянула к себе. Руками обвила мои плечи, вставая на цыпочки, чтобы дотянуться до них, уткнулась лбом в мою шею, лаская дыханием кожу сквозь футболку. Мои руки невольно обняли ее за талию. Идеальную, тонкую.
Я нервно вздрогнул и зажмурился.
Оксана.
Перед глазами она.
С меня ростом, не маленькая и не милая.
Вовсе неидеальная, с хорошей фигурой, но не такой, как у Лены.
Ленка то воплощение ангела, натура полная женственности и сексуальности. Упругая молодая задница, обтянутая тонкой тканью коротеньких шортиков, округлые бедра, грудь торчком.
А у Оксаны бедра с парой маленьких растяжек. Я помнил их, каждую помнил. И мои руки на ее теле тоже помнил. Ладони все еще горели, будто после соприкосновения с оголенными проводами, когда я вспоминал, что прикасался к ней.
Она настоящая женщина, не похожа на манекен, на тощую модель с обложки глянца.
— Я скучала, очень скучала, — прошептала Лена, возвращая меня из сладких грез в реальность.
Что со мной происходит? Почему все мои мысли вертятся возле черноглазой плутовки, почему я каждую девушку сравниваю с ней?
Оксана хорошо засела в моей голове, заняла ведущее место в сердце. Я бы с удовольствием встретился с ней еще раз, и
