— Да потому что с мужьями они несчастливы, сколько мы уже с тобой об этом переговорили. Лучше уж одной жить, ни под кого не подстраиваться, никого не терпеть… Сделала свое дело, и ты — свободная, ни от кого не зависящая.
Подруги поднялись в дом, устроились в светлой кухне за большим белым столом, Люба с видом хозяйки разлила кофе по чашкам, поставила перед гостьей тарелку с печеньем.
— Сама пекла? — поинтересовалась Валюша, женщина неопределенного возраста, смахивающая на постаревшего подростка. — Прелесть! Прямо рассыпается во рту! И орехов много! А я вот всегда передерживаю его в духовке, и оно становится твердым… В чем секрет?
— Да я же тебе давала рецепт. Скажи, ты мне принесла?
— Ах да, конечно! Еще с вечера положила. Вот, держи. Пока только четыре штуки. — И она достала завернутые в салфетку красные таблетки. — Это мои принимают. Каждый вечер, представляешь? Хозяин мучается бессонницей, не знает, как деньги заработать, а она — как бы их потратить. Вот так и мучаются!
И подруги расхохотались.
— Нам бы их проблемы, да? — сказала Люба и вздохнула.
— Ну, а ты-то чего не спишь? — шепотом спросила Валюша, словно их могли подслушать.
— В доме никого нет, — так же шепотом, улыбаясь, ответила ей Люба. — Говори нормальным голосом.
— Так вот я и спрашиваю… Что с нервами-то? Чего тебя беспокоит?
— Сны.
— Какие? Кошмарные?
— Да. Понимаешь, несколько лет тому назад все было иначе, этот дом достраивался, и Оксана жила в городской квартире. Я и носилась из одного дома в другой, Власов не хотел брать никого чужого, я тебе уже рассказывала. Я хоть и упаривалась тогда, но и платили мне хорошо, очень хорошо. Мне удалось тогда накопить денег и купить дом в деревне. Правда, все никак туда не доеду, проведать…
— Так у тебя же там сестра живет, вот пусть и присматривает.
— Так она и присматривает, я разрешила ей сажать на огороде картошку и лук, а она за это обещала меня обеспечить овощами на зиму.
— Вот дуры мы, бабы, честное слово! Живем на всем готовом, а все туда же, что-то заготавливаем, словно нас кто заставляет, какой-то стадный инстинкт, скажи? Вот тебе, к примеру, зачем картошка зимой, если ты здесь останешься и будешь есть хозяйскую картошку и огурцы?
— Понимаешь, Валя, не все так просто, как кажется. Я не уверена, что останусь тут. Сердцем чувствую приближающуюся беду. Думаешь, Оксана ничего не знает о своем Витюше?
— А откуда ей знать? Она живет своей жизнью, занимается собой, своей внешностью, ходит по магазинам… Что еще? Любовника-то у нее нет, сама говоришь.
— Да, она не такая. Может, любит мужа, а может, просто такая по натуре своей, понимаешь? Не может она с другим мужчиной. Она очень несчастна. Я ведь живу здесь, и хотя моя комната наверху, все равно иногда до меня доносятся звуки из ее спальни… Плачет она, особенно, когда Виктора Владимировича дома нет, когда он на своей даче. Плачет прямо в голос. Я однажды даже не выдержала, постучалась к ней. Спрашиваю: что случилось? А она, сквозь слезы, отвечает: все хорошо, мол, Любаша, иди спать. Ей бы по-бабски выплакаться мне, освободить душу, а она молчит. Но не из-за гордости, ты не подумай, она не ставит себя выше, просто она, я думаю, все знает, переживает и страдает. Но и изменить ничего не может.
— Был бы сын здесь, при ней, может, ей было бы легче. А то взяли моду — отправлять детей учиться в Англию! Там же одни дожди да туманы! И чего они забыли в этой Англии?
— Как чего — престиж! Но они разговаривают по скайпу, и после этих разговоров она просто летает по дому, такая счастливая. Даст бог, выучится Сашенька, останется там работать, да и заберет мать к себе. Вот тогда она будет по-настоящему счастлива.
— А сейчас она не может туда поехать? У них же там, в Лондоне, квартира.
— Не знаю, может, и уедет. Как невтерпеж станет. Думаю, им обоим станет от этого легче, и он прятаться перестанет…
— Вот скот! Ну а ты-то чего не спишь? Тебе зачем снотворное? Какие сны тебя мучают? Может, тебя сглазил кто или порчу на тебя навели?
— Валь, ну что ты такое говоришь? Кому я нужна? Нет, дело не в этом… Просто на той неделе я повстречала одного человека. Увидела его, он в машине сидел, и мне прямо дурно стало. Давление сразу же поднялось, затылок заломило!
— Ба! Да кто же это такой!
— Работал у Власова. Скотина редкая. Вот знаешь, все плохое, что только можно придумать, все в нем есть, он настоящий дьявол. А с виду и не скажешь. Такой простой парень, грубоватый, неинтересный даже, я бы сказала, а все туда же, с Власовым… Если бы ты знала, сколько он мне лично крови попортил! Сколько я от него натерпелась! Он же был правой рукой Власова, его водитель, его помощник. Его доверенное лицо. Власов без него ни одного решения не принимал, во всем с ним советовался, считал мнение простого мужика правильным. Нет, Власов не то что приблизил его к себе, нет, он умеет держать дистанцию, когда нужно, но все равно был к нему привязан… Да и Павел этот готов был ради хозяина на все! Знаю, что они и наркотиками вместе баловались, и разными другими делами занимались…
— Вот тебе и мэр! — всплеснула руками Валюша. — Ух, что-то больно сладкое печенье, прямо на солененькое потянуло!
— На грибочки мои намекаешь?
— На маслятки! Чудо, как хороши! Я пробовала тоже солить по твоему рецепту, но что-то у меня они не получились.
— Зато ты перцы болгарские отлично солишь и капусту! На-ка тебе, грибков. — И Люба достала из холодильника трехлитровую банку соленых грибов. — Здесь уже мало осталось, я вчера пирожки с капустой и грибами пекла… Оксана попросила меня и курицу пожарить, и вареники с вишней сделать, чтобы туда, на дачу в Сосновку ему отправить… Приехал его водитель, ты знаешь, Егор, и забрал целую сумку.
— Люб, что-то я ничего не понимаю. Вот здесь, в Абрамово, чем не дача? Пригород, леса кругом, речка, свежий воздух, рыбалка, люди скупают здесь землю, чтобы коттеджи себе построить, а твой Власов себе еще одну дачу купил! И где? В богом забытой Сосновке!
— Ну, у богатых свои причуды. Свободы хочет он, чего ж не понятно? Баб Егорка ему туда возит, я уверена. А может, у него постоянная есть, кто его знает.
— А ты-то откуда знаешь? Егор проболтался?
— Нет, Егор — хороший парень, не болтун. Очень дорожит своей работой. У него жена и двое маленьких детей. Он всегда будет держать рот на замке. Просто я своего хозяина очень хорошо знаю. Сколько уж лет у него работаю и живу! Все на виду! Все разговоры, поведение! От меня трудно что-то скрыть.
— Так что тебе этот Павел-то сделал?
— А откуда ты знаешь, что его Павлом зовут? — нахмурилась Люба.
— Так ты сама же и назвала его имя! Сказала, что Павел был готов для хозяина на все!
— А… Ну, тогда ладно. Что сделал? Вот представь. Я работала здесь, когда дом еще только достраивался, готовила еду, прибиралась, мусор строительный, когда нужно было, после рабочих выносила, мрамор драила, плитку там разную, помогала с покупкой матрасов, подушек… Работы было много. И после всего этого еще и в городской квартире работала, хотя там дел было меньше. Оксана, сама знаешь, не привередливая, она хорошая, с ней легко… Иногда говорит мне: чего ты на двух кухнях котлеты жаришь? Пожарь здесь, приготовь, а потом Паша за тобой заедет, и увезете все! Словом, входила в положение. А Павел… Продукты кто покупал? Я, конечно. А он меня на рынок возил. Знал, что у меня при себе всегда деньги были на хозяйство. Вот ни разу такого не было, чтобы он не занял у меня. Да еще такие суммы! Потом — продукты. Я знала, что он один жил, что у него ни семейства, никого. Но как закупим с ним продукты, особенно мясо, деликатесы всякие, которые я на рынке брала по договоренности, понимаешь? Все-таки это для семьи мэра… Разные там копчености, балык, куры домашние… Так вот полную сумку себе эта скотина наберет, говорит, что для шефа, мол… Врал, сволочь! Сам жрал дома, а деньги мне никогда не возвращал. А мне же надо отчитываться перед Оксаной. Не могу же я ей сказать, что хозяйские деньги в долг дала. Да и не давала я ничего! Внаглую из кармана забирал, потом в винном магазине то коньяку себе купит, то шампанского!
— И как же ты отчитывалась?
— Экономила, вот как! В пельмени луку больше добавляла, чтобы скрыть исчезнувший килограмм свинины, к примеру. В кастрюлю вместо целой куры клала половину. Моющие средства тоже тратила экономно, да я на всем экономила! Мне нужно было сделать видимость, что всего много, понимаешь?! А иногда приходилось и свои деньги вкладывать, когда, к примеру, на бензин этому Павлу не хватало. Однажды я не выдержала, разругалась с ним, мы были на парковке, возле рынка… Я кричала, разнервничалась, вообще ни на кого не обращала внимание… И тут он берет меня так, за подбородок, смотрит своими глазищами и говорит: ты, мол, воруешь, тебе кто-нибудь, чего-нибудь говорит? На всем готовом живешь, сладко ешь и сладко спишь, да еще и недовольна! Хочешь, я скажу, что ты воруешь деньги? Я и доказательства найду, сделаю… И тебя быстренько выпрут отсюда…
