Не шедевр, конечно, больше проходное, но вполне пригодное для печати. Но не это сейчас важно.
— Я сказала твоему отцу правду.
У Кости изменилось лицо. Он прищурил глаза, поджал свои целовальные губы в узкую линию.
— Вы же мне обещали.
— Знаю! — выдохнула Марьяна. Встала, прошла, открыла холодильник и достала оттуда банку пива. Костя от барной стойки напряженно наблюдал за тем, как она пьет ледяной, пенистый и совершенно безвкусный напиток. Как там говорят: вино на пиво — это диво, а пиво на вино — это… Как-то так, да. Дерьмовая ситуация, что верно, то верно.
— Я не знаю, как так получилось, — Марьяна с остатками пива устроилась на прежнее место. — Правда, не знаю, Кость.
Марьяна судорожно соображала. Что сейчас можно придумать? Как выкрутиться? Идей не было, и это стало для Марьяны полнейшим сюрпризом. Впервые, наверное, за свою профессиональную карьеру она оказалась в тупике.
Впрочем… При чем тут профессия? Дела Кости Тамма ее никаким образом не касаются. Для спасения ее профессиональной репутации вполне достаточно той папки, которую для Марьяны подготовил разлюбезнейший Герман Гергардович. А Костя…
— Извини меня. Я знаю, что подвела тебя. Я попробую это как-то… исправить.
Костя какое-то время смотрел на нее уже без прежнего напряжения, а с некоторым любопытством.
А потом махнул рукой.
— Да ладно. Все и так херово, сильно хуже не станет.
— Правда? — как-то глупо переспросила Марьяна.
— Правда, — Костя встал, достал себе вторую банку с пивом, открыл и тоже отхлебнул. — По учебе засада, машину уже забрали. Ну что он мне еще сделает? Без куска хлеба все равно не оставит, а остальное… — Костя снова махнул рукой и еще раз отхлебнул пива. — Пороть меня все равно уже поздно.
Марьяна поняла вдруг, что вот это чувство стыда… за то, что не сдержала данное Косте обещание — оно, во-первых, для нее новое. А во-вторых, ощущать это чувство Марьяне не нравилось. Но идей о том, как это все можно поправить, по-прежнему не было.
— Не знаю, как так получилось… — снова пробормотала она, прихлебывая пиво. Скорее себе, чем Косте.
— А я знаю, — усмехнулся он. — Бабы так всегда на моего батю реагируют.
— Чего?! — Марьяна поперхнулась пивом. До кашля и выступивших слез. Костя Тамм снисходительно смотрел на нее, а потом протянул упаковку с бумажными платочками.
— Я все это видел много раз. Бабы на него сразу стойку делают. Ну а как же — видный, холостой, богатый. Лакомый кусок. А еще такой, сука, не-при-ступ-ный! — протянул Костя. — Вот у баб крышу и сносит.
Марьяна вытерла лицо. Выдохнула.
— Баба — это ты про меня?
— Ну, извини, — Костя ухмыльнулся. — Бабы — это я в общем. Конкретно ты — не баба. Но башку тебе все равно сорвало, так?
— Ну, знаешь что?!
Домофон разразился мелодичной трелью. Марьяна замерла.
— Ты кого-то ждешь?
— Ага. Палача.
* * *
Ту пару минут, пока Марьяна и Костя ждали Германа Тамма, они провели по-разному. Марьяна судорожно просчитывала варианты. И параллельно кипела возмущением на слова Константина про баб, которые делают стойку. Это вообще не про Марьяну! Она если и сделала стойку на Тамма — то исключительно профессиональную! Костя же был невозмутим. Возможно, напоказ. Отхлебнул пива, взял коробку с пиццей, протянул Марьяне.
— Будешь?
Она отрицательно замотала головой. Костя взял последний кусок, закинул его в рот, прожевал и запил пивом. Засунул пустую коробку в шкаф под раковиной. И в это время подал голос дверной звонок.
* * *
— Так.
— Давно не виделись, пап.
— Зря вы не стали есть кундюмы, Герман Гергардович.
Тамм переводил взгляд с Марьяны на сына и обратно. Просто какое-то дежавю. Как в тот раз, у университета. Интересно, где это Тамм шлялся, если Марьяна опередила его практически на полчаса?
— Где вы были так долго, Герман Гергардович? Мы с Костей вас заждались.
Марьяна понимала, что ее несет. И что она уже не просто ступает по тонкому льду. Марьяна вышла на тонкий натянутый над бездной канат. Любой неосторожный шаг — и она полетит в пропасть. Но это чувство ей парадоксальным образом только нравилось.
Тамм резким движением расстегнул пальто.
— Чай будешь, пап? Пиццу съел, пиво мы с Марьяной выпили, но есть мартини.
— Я так понимаю, мне никто не скажет правды о том, что вы тут делаете вдвоем?
— Почему не скажем? Скажем, — быстрым и цепким движением Костя привлек Марьяну за талию к себе и прижал. — Или ты сам догадаешься, папа?
У Марьяны впервые в жизни отнялся язык. Ее профессионально работающий журналистский язык! Так, что она просто не знала, что сказать. Только что рот не открыла. А так стояла, прижатая к крепкому молодому мужскому телу, и молчала. Вот же гадныш… Марьяну… ее же оружием!
Костя отдувался за двоих, не разжимая крепких пальцев и все так же прижимая Марьяну к себе.
— Ты знаешь, я наконец-то повзрослел, папа. Как ты и хотел. И понял, какой это кайф — взрослые опытные женщины.
— Ах ты! — прошипела Марьяна. Ее наконец отпустило это нелепое оцепенение. Она принялась яростно вырываться из цепких Костиных пальцев, и у нее это получилось. Марьяна судорожно вздохнула, нервно одернула платье. — Пороть тебе может, и поздно, но необходимо!
— Ну, погоди, Марьяш. Папа сейчас уйдет — и мы с тобой поиграем госпожу и раба.
— Тамм, я тебя сейчас убью!
— Это, между прочим, и моя фамилия. И я решительно против того, чтобы меня убивали.
Марьяна резко обернулась к Герману Тамму.
— Что вы на меня так смотрите? — он уже знакомым сардоническим жестом вздернул бровь. — Есть какие-то еще изумительно правдоподобные объяснения того, как вы оказались здесь, дорогая Маша Пупкина?
Марьяне показалось, что ее ударили под дых. Все-таки собирал информацию. Но не в этом дело. А в том, как он ее применил. По всем законам военного дела — внезапно. Вероломно.
— Почему — Пупкина? — раздался озадаченный голос Константина. — У Марьяны фамилия — Левандовская.
— Никакая она не Марьяна. Никакая она не Левандовская. Все это фальшивка. Как и она сама.
После этих слов повисла тишина. Которую нарушила Марьяна. Она быстро прошла к входной двери, сдернула с плечиков тренчкот.
— Знаете, что? Идите вы, Таммы, оба в жопу!
* * *
Кипела Марьяна неделю. Правда, это кипение не помешала ей подготовить материал — абсолютно проходной, без изюминки, но вполне пристойного качества. Материал согласовал Тамм и одобрил Тимур. Ну вот, и все. Сдать в печать и забыть. Про Тамма. Про Таммов.
Но не получалось. Сцена в квартире Константина Тамма никак не выходила у Марьяны
