отставать, вовремя дёргая за руку или хлопая по плечу. Учитывая буйство рекламы вокруг, требовалось это буквально каждые несколько шагов. Будь Мэд один, он уже давно заглянул в один из баров, где имелся свободный столик. Но у Джама Илли, очевидно, имелись на этот счёт другие мысли. Потому как лубасири целеустремлённо вёл их к конкретной цели, не обращая внимания ни на яркие вывески, ни на крики уличных зазывал.
Минут через десять Макс начал привыкать к обстановке. Как-никак, он был городским жителем на Земле и имел опыт пребывания в шумной среде. Сознание опустило «шоры» на глаза и уши, отчего Мэд смог замечать хоть что-то кроме назойливой рекламы алкоголя во всех его формах.
Первым, что обнаружил молодой гоп, когда освоился и даже, можно сказать, адаптировался, была грязь. Грязь и вонь. Учитывая, что в Квартале множество живых существ бесконтрольно поглощали алкоголь, это не было чем-то удивительным или из ряда вон выходящим. Взгляд обнаруживал брошенный на тротуары мусор, странные пятна на серой поверхности, в которых угадывались полупереваренные остатки пищи, вернувшиеся обратно тем же способом, что и попали внутрь. Что же касается вони — пахло не только перегаром разной степени выдержки, но и чем-то химическим. Когда Макс рискнул задать вопрос о неприятных запахах шагающему рядом Прайлу, тот в своей привычно оптимистичной манере объяснил ему, что всё дело в воздушных фильтрах, которые уже давно выработали свой ресурс. Но заменять их никто не спешил. Слишком уж дорогое удовольствие, да ещё и непонятно кто должен отвечать за эту замену.
— По поводу конкретных владельцев, их прав и обязанностей здесь мало кто понимает. Нет, на уровне самой станции всё понятно, но вот когда дело доходит до конкретных уголков, отдельных заведений — тут начинается полная анархия.
— Так что же, никто ни за что вообще не отвечает?
— Нет, если случится серьёзная авария, её быстро нейтрализуют. Но вот в случае мелких неисправностей — никому нет дела. Так что привыкай.
Привыкай. Казалось бы — могущественная цивилизация, покорившая межзвёздные пространства, а тут — не может справиться с банальной очисткой воздуха. Нелепость, да и только! Конечно, в родном городе Максима тоже воздух не был освежающе-чистым, но всё же… И почему эта фантастическая во многих отношениях реальность оказывается примитивной в таких мелочах?
Впрочем, мысли о чистоте воздуха недолго терзали юный разум. Потому как в мелькании света, голографических фигур и слоняющихся по узким улицам посетителей обнаружился островок спокойствия. Небольшой участок тротуара рядом со стеной одного из баров, ярко освещённый столбом света, все идущие по улицам обтекали, будто он находился за невидимым силовым полем. Хотя никакого мерцающего барьера, свидетельствующего о чём-то подобном, Максим не заметил.
Конечно, будь световой столб пуст, Макс просто прошёл бы мимо, не обратив внимания на странность поведения людей. Он просто посчитал бы это некоей разновидностью сигнализации. Но в ярких лучах, призывно выгибая спину и выпячивая отнюдь немаленькую грудь, стояла полуодетая (или полураздетая?) красотка! Голубая кожа мерцала и переливалась, длинные изумрудные волосы распущены по плечам и слегка развевались от слабого ветерка, изящные руки двигались, рисуя сложные узоры, отчего одетые на запястья драгоценные браслеты позвякивали. Взгляд девушки смотрел сквозь проходящих мимо людей. Он пуст и не выражал ничего. Ровно до того мига, как встретился с глазами Макса.
Это походило на удар током. Если в голове гопа до этого момента ещё трепыхались какие-то мысли, то они в одну секунду покинули её, оставив лишь звенящую пустоту. Медовые глаза красотки вспыхнули огнём, пухлые губы чуть раздвинулись в улыбке, обнажая ровные жемчужины зубов. Влажный язычок скользнул по верхней губе и…
Мощный подзатыльник едва не отправил Макса в полёт, который закончился бы целованием со стеной. Ему с трудом удалось устоять. Хотя это не было целиком его заслугой. Сильная рука Аята поймала его за шиворот. Макс замотал головой, приходя в себя. И сразу же услышал довольный голос Прайла:
— Какой же ты зелёный! Что, никогда проституток не видел?
Проститутка?!? Эта красотка зарабатывает тем, что… В лицо словно плеснули кипятком, уши загорелись так, что от них наверняка пошёл дым. Весельчак же продолжил говорить, перемежая слова громким хохотом.
— Вижу, что не видел! Ничего, это мы исправим. А на будущее запомни — к тем, кто стоит на улице, подходить нельзя. Если, конечно, у тебя нет за душой миллиона-другого кредитов! Видишь этот свет? Стоит тебе ступить внутрь или хоть руку протянуть — считай, ты заказал эту девчонку. А услуги её стоят ой как недёшево. Как и номер, где всё будет происходить. Смекаешь?
Макс кивнул. Они как раз проходили мимо. Медовый взгляд продолжал цепко следить за ним, но очарование уже сползало, юноша мог соображать и послушно шагал, куда его тянули приятели.
— По законам станции, оплата услуг таких девиц является обязательной. Если денег нет — тебя забирают на обязательные работы. Считай, в рабство. Будешь горбатиться на станции, пока не отработаешь долг или не сдохнешь.
— А если сбежать?
— Дурак ты, Мэд! Думаешь, девица одна здесь стоит? Тут вокруг полно крепких ребят, готовых любого нарушителя схватить. Не, если тебе нужна девица на часок, лучше взять какую попроще. Не переживай, подберём мы тебе красавицу! Сделает из тебя мужчину в лучшем виде!
Макс только промычал в ответ. Ничего остроумного в голову не приходило. В ней вообще сейчас творилась форменная вакханалия. Образы один другого непристойнее мелькали, словно в сошедшем с ума калейдоскопе. Потому как Прайл был прав. Прав на все сто процентов. Макс был полным и абсолютным девственником. И от осознания этого факта ему почему-то стало безумно стыдно.
Целью их путешествия по царству пьянства и разврата стал бар «Вдохновение». Внешне это заведение ничем не выделялось среди своих соседей, но Джам уверенно и целеустремлённо направился ко входу. Лубасири совершенно точно знал, куда ему было нужно. Скрывшись в дверном проходе, он не оставил подчинённым ни одного шанса оспорить его решение. Впрочем, никто и не собирался. Они дружной гурьбой ввалились внутрь, на несколько секунд полностью перекрыв проход.
Зал бара был уставлен круглыми столиками со светящимися молочно-голубыми столешницами. Стулья больше походили на пуфики, низкие и мягкие. Впрочем, многие из присутствующих и вовсе предпочитали предаваться возлиянием не сидя, а лёжа, чему такой дизайн мебели только способствовал. Зал делился на две части длинным «языком» сцены, которая в данный момент пустовала. В голове Макса мелькнула мысль о стриптизёршах, но взгляд не обнаружил ни одного шеста. Впрочем, может инопланетные раздевающиеся под музыку девицы используют какие-нибудь
