генераторы гравитации вконец вышли из строя…»
Часть 7
15 января 1 года
Обстановка в «Пыльце феи» сильно отличалась от той, что была во «Вдохновении». Прежде всего, никакой сцены. Да и столики стояли вдоль стен, оставляя центральную часть свободной. Но не для танцев, а для ринга, где проходили самые настоящие бои без правил! Это было настолько шокирующее зрелище для пережившего совсем недавно музыкальный шок Макса, что он не мог глаз отвести от катающихся по мягкому полу ринга бойцов. Их рычание, могучие удары — всё выглядело таким диким, таким… невозможным! Ведь не может же так близко уживаться нереальное волшебство достающей до самых глубин души музыка и примитивный мордобой? Или может?
— Не стой! Столик займут, пока ты здесь зависаешь! — привёл в чувство окрик Чжан Гёна.
Их уменьшившаяся на одного лубасири компания устроилась в углу. Макса посадили прямо в центр, зажав с обеих сторон. Теперь он не смог бы уйти, даже если бы захотел. Впрочем, подобного желания у него и не появлялось. Схватка на ринге близилась к развязке, и Мэд, захваченный общим возбуждением толпы, не мог отвести от неё взгляда.
На первый взгляд, бойцы явно были неравноценны. Один — широкоплечий, высокий лубасири, с бритой головой и длинными руками, которыми орудовал с невероятной скоростью. Второй — низкорослый, слегка полноватый чонкигешит, проигрывающий не только в размерах, но и в массе. Если бы у Макса спросили, поставив бойцов рядом друг с другом, кто из них выиграет, гоп однозначно отдал бы победу лубасири. Но теперь, наблюдая за разворачивающимся на его глазах побоищем, он уже не был настолько уверен в первоначальном впечатлении.
Чонкигешит был быстрым и ловким. Ему удавалось уходить от захватов противника, но не от ударов. Длиннорукий лубасири раз за разом впечатывал кулак то в лицо, то в живот. Звук этих ударов разносился по всему залу, заставляя впечатлительного Макса всякий раз вздрагивать. Стоило заметить, что в прошлой жизни он избегал драк. Будучи толстым, слабым подростком, он по всем признакам уступал хулиганам. Единственной возможностью для него избежать взбучки стала тактика осторожного передвижения как по школе, так и за её пределами. Да ещё, пожалуй, философски воспринимаемые насмешки одноклассников. Максим просто пропускал их мимо, никак не выражая, что обидные слова задевают его. Это привело к тому, что никому, по большому счёту, не было дела до неуклюжего толстяка. К чему приставать к тому, кто тебе и слова в ответ не скажет, кто не будет плакать и причитать? Скучно. Всегда можно найти более «отзывчивую» жертву. Поэтому реальной рукопашной схватки Макс никогда раньше не видел. Фильмы и боксёрские матчи по телевизору в счёт не шли. Всё-таки вживую многие вещи ощущаются совершенно по-другому.
Чонкигешит пропустил очередной хук в челюсть. Любого другого такой должен был без сомнений сбить с ног. Но коротыш лишь хрюкнул, помотал головой и снова упрямо полез в бой. Казалось, он просто не замечает ударов, словно он не живое существо, а какая-то неубиваемая боевая машина.
— Как? Как у него получается устоять после таких ударов? — изумлённо произнёс Макс. — Он что, под наркотиками какими-то?
— Не, здесь с таким строго. Если хочешь посмотреть на бои настоящих берсерков, под боевыми стимуляторами и другой химией — тебе в другое место, — ответил ему Прайл.
— Но как же тогда?
— Это проделки дивека.
— Кого?
— Не кого, а чего, — отозвался Прайл. — Дивек — это крайне опасная наркотическая штука.
— Ты же сказал, что наркотика нет!
— Сейчас — нет. Его кровь чистая. Вся фишка дивека в том, что он вызывает мутации. Чаще всего плохие, но некоторым везёт. Вот и этому парню повезло. Он не чувствует боли. Совсем. Такая мутация. Потому и сражается, как зверь дикий. Конечно, в большом спорте это бы не сработало, но здесь… Здесь такие трюки в порядке вещей.
Чонкигешит сумел проскользнуть под бьющей рукой противника и нанёс сокрушительный апперкот. Высокорослый лубасири отшатнулся, отступил на шаг. Ему понадобилось почти две секунды, чтобы прийти в себя. За это время чонкигешит обрушил на него целый град ударов по корпусу. Один из них совершенно точно что-то сломал внутри. Длинные руки попытались обхватить врага, раздавить его, как яйцо, но пузатый ловко ускользнул от смертельных объятий.
Теперь, в свете новых знаний, неравенство бойцов, которое мнилось Максу, уже не было настолько большим. Возможность без особых потрясений переносить самые жестокие удары — такое, пожалуй, будет посерьёзнее превосходства в массе и длине рук. Только Мэд успел подумать такое, как чонкигешит допустил ошибку. Подойдя слишком близко, он упустил из виду, всего на мгновение, руки врага. А когда стальные пальцы сомкнулись на запястье, было уже поздно. Лубасири немедленно вывернул руку, беря противника на болевой приём. Во всех других случаях это сработало бы на все сто процентов. Но против бойца, полностью лишённого ощущения боли… Чонкигешит просто проигнорировал действие противника! Взятая в захват рука противно хрустнула, сломанная кость проткнула кожу, показав белоснежный острый край. Зрители дружно ахнули, увидев такое. Толстячок же, словно и не заметив тяжёлой раны, немедленно ударил костяшками пальцев в открытое горло противника. Раз, а потом ещё раз! Лубасири отступил, хватаясь за шею. Из приоткрытого рта хлынула кровь. Боец пошатнулся, глаза его закатились, и он упал.
Чонкигешит поднял здоровую руку, принимая восторженный рёв толпы в качестве награды за победу. К лежащему без сознания лубасири уже мчались одетые в белое мужчины. Судя по всему, они были медицинской бригадой, ждущей рядом. Макс мысленно пожелал, чтобы им удалось спасти лубасири. Он не заслужил смерти. Драка была достойной. Именно так думали и товарищи.
— Какой бой, а? — громко воскликнул Прайл, вставая со стула и поднимая маленькую стопку. — Выпьем же за настоящих мужчин! И за развлечения, достойные мужчин!
— За мужчин! — дружно поддержали его остальные.
Макс машинально взял стоящий перед ним сосуд и опрокинул его содержимое в рот одним решительным движением. О чём пожалел в ту же секунду. Жидкий огонь заполыхал во рту, пищеводе и желудке, куда докатился этот самый глоток крепкого алкоголя. Дыхание перехватило, на глазах выступили слёзы. Макс закашлялся, пытаясь справиться со взбунтовавшимся организмом. Дружеский хохот подсказали молодому гопу, что приятели рассчитывали на подобную реакцию и сейчас с радостью наблюдали за новичком.
— Дождётесь вы у меня, — проворчал Мэд. — Да я вас ещё всех перепью!
— Ого! Это же вызов! — крикнул Прайл. — Наливаем ещё по одной!
Макс взял наполненную рюмку, поднял её ко рту и, глядя прямо в глаза улыбающемуся Фиссо, опрокинул её
