отчего озябли пальцы не только на руках, но и на ногах. Зато к тушкам кроликов в корзинке прибавились сочные ягоды калины, а также несколько чудом найденных брусничных листьев. Я умудрилась споткнуться и достаточно примять снег, чтобы из-под него выглянула знакомая зелень, которая таковой оставалась даже зимой. Жаль что для ягод уже не сезон. Но, даже листья можно будет заварить и попить душистого чая.
Что, собственно, я и сделала по возвращению домой. Правда, согреться чаем не удалось — времени хватило только на то, чтобы залить сбор кипятком без дальнейшего наслаждения напитком, потому что день неумолимо уходил, а мне ещё надо было в город. Так что пришлось спешить.
Оставив тушки плотно завернутыми в толстую ткань в пристройке, я загрузила лукошко грибами, выделанную шкурку спрятала за пазуху, использовав верхнее платье как карман, и привязав к поясу своё верное оружие, умчалась на встречу с Ирвином. Бабушка только и успела вдогонку посетовать на то, что я ещё толком согрелась. Однако время поджимало — мы с полугномом условились встретиться в полдень, потому греться пришлось уже на бегу.
В этот раз к Ирвину не пришлось пробираться тайком. Мы договорились, что он заберёт “товар” через щель в ограде постоялого двора — такой вариант он сам предложил, видимо используя данный метод торговли постоянно.
— Принесла? — раздалось хриплое между щербатых досок, стоило мне оказаться на нужном месте. Узнав голос Ирвина, поняла, что он наверняка видел, как я шмыгнула в узкий проулок между оградой Неверной Девы и стеной ближайшей к нему оружейной лавки, потому уже дожидался меня.
— Да, вот, — ответила, протягивая ближе к щели лукошко и показывая, что находится под тряпицей. С той стороны послышался одобрительный хмык, затем доска неожиданно отъехала и мозолистая рука утащила в образовавшееся окошко мой товар.
— Стой здесь, сейчас приду, — тихо скомандовал Ирвин, возвращая часть забора на место.
Чувствуя себя торговцем контрабанды, я натянула платок на манер маски, оставляя открытыми только глаза, и закуталась в плащ. Вдруг кому-то приспичит воспользоваться этой тропой, а так меня хотя бы не узнают. Понятия не имею, что там за дела крутят вокруг моего участка, но интуиция мне подсказывает: необходимо прятать все свои действия как можно дольше. Чтобы банально мне не смогли помешать. А что это будут делать, я не сомневалась.
Ждать полугнома долго не пришлось. Ирвин вернулся довольно быстро, так же бесшумно отодвинул доску, возвращая через неё одолженное мне лукошко со словами:
— Будет ещё — приноси, но перед этим оставь сообщение конюху. Он ближе всех к северной калитке двора, так что услышит, если ты позовёшь.
— А звать-то его как? — удивлённо спросила, понимая, что полугном обзавелся своими людьми даже на чужой территории.
— Никаких имён, — последовал короткий ответ, пока тайный ход опять превращался в сплошной забор. — Просто покличь, и он выйдет к тебе.
Не став спорить, пожала плечами на такие тонкости ведения дел и, заглянув в лукошко, обнаружила там два десятка медных монет. Подняла было голову, чтобы поблагодарить полугнома, ведь я рассчитывала на сумму в два раза меньше, но Ирвина уже за забором не оказалось. Поскрипывая снегом под ногами, тот уже спешил вернуться в тепло своей каморки.
Окрылённая неожиданной щедростью я поспешила покинуть сомнительный переулок. Сделка действительно оказалась хорошей, ведь тот же мех удастся сбыть гораздо дешевле, чем чудом оказавшиеся в моём доме грибы. Не удивительно, что впервые в этом мире моё настроение позволило от души улыбаться в платок, пока я с предвкушением размышляла, как поступить дальше.
Прикидывая в уме, сколько стоит сразу отдать ростовщикам, чтобы хотя бы показать свою платежеспособность, быстро шагая, я оказалась на второй по важности улице. При том настолько вовремя, чтобы неожиданно стать свидетелем неприятной сцены.
Недалеко от входа в проулок стояла пара и явно спорила. Крупный мужчина в плаще из дублёной шкуры, что едва не трещал на широких плечах, наступал на девушку, которая тряслась как осиновый лист. Она, к слову, выглядела ещё беднее меня, потому что от холода девушку спасал только старый шерстяной платок, повязанный на манер жилета. Голова и вовсе была ничем не прикрыта. Всё бы ничего, ведь не я одна находилась в бедственном положении, но меня заставил напрячься не внешний вид девушки, а разворачивающееся действо.
Заросший жёсткими волосами, как на голове, так и на подбородке, детина удерживал девушку на месте, используя её собственную косу. Намотав на внушительную лапу смоляной жгут волос той, чьего лица я не видела, мужик, гаденько ухмыляясь, тянул косу на себя, вынуждая лепечущую девушку подаваться ему навстречу. Оставалось буквально полшага, после которых она того и гляди прижмётся к могучей груди.
Вроде бы, что тут такого? Может у парочки игры такие — если обе стороны устраивают правила любовных игр, то остальным нечего вмешиваться — вот только девушка казалась не на шутку испуганной. Она упиралась пятками в притоптанный снег и затравленно вертела головой в поисках помощи.
Пожалуй, надо было просто уйти, пройти мимо как редкие люди и нелюди на этой улице, но… я не смогла. Не так была воспитана. Что точно рано или поздно мне аукнется в этом мире. Но, даже понимая всё это, мне не хватило духу просто остаться в стороне. Иначе, какой я человек после этого?
Повторяя про себя местные законы, чтобы точно не натворить глупостей, я глубоко вдохнула и, стиснув зубы, направилась к спорящей парочке. Точнее несмело спорила только девушка, а вот мужчина от всей души забавлялся ситуацией. Нет, даже не так — он упивался затравленным видом своей жертвы, что меня заставило разозлиться.
Поравнявшись с парой я, неотрывно глядя в маслянистые глаза детины, ухватила его за запястье и сжала. Тем самым мешая охамевшему мужику продолжать тянуть за девичью косу.
— Уважаемый, — холодно обратилась я к тут же возмущённо глянувшему на меня верзиле, — не знаю, в чём тут дело, но руки распускать не стоит.
Моя речь звучала бы внушительнее, если бы не платок, продолжавший закрывать нижнюю часть моего лица. Отодвигать специально не стала, на случай если агрессивный тип окажется очень мстительным. Так
