главою которой был Николай Михайлович, – отмечал В. И. Роборовский, младший товарищ Н. М. Пржевальского. – В семье этой царствовала дисциплина самая суровая, но нравственная, выражающаяся в рвении каждого сделать возможно более для того святого и великого дела, которому каждый подчинялся добровольно. Каждый солдат и казак старался служить чем может и как умеет: тот принесёт ящерицу, другой цветок, третий укажет ключ, где можно поймать рыбу…»
Характерно, что в дальних странствиях Николай Михайлович никогда не забывал о родине. Одно из крупных открытых им озёр он назвал Русским. В Тибете он назвал один из открытых им горных хребтов Московским хребтом, одну из высоких гор – Кремлём, а другую – Шапкой Мономаха.
Оставаясь всю жизнь на воинской службе, Пржевальский заслужил чин генерал-майора, получил высшие научные награды не только России, но и Германии, Швеции, Англии, Франции. Он был избран почётным членом Российской академии наук и получил звание доктора зоологии Московского университета.
Смерть сразила отважного исследователя в начале его пятой экспедиции в Центральную Азию, на берегу озера Иссык-куль в Киргизии, где он и был похоронен. Ближайший город Каракол в честь путешественника был переименован в Пржевальск.
Антон Павлович Чехов так оценил деятельность Николая Михайловича Пржевальского: «…один Пржевальский… стоит десятка учебных заведений и сотни хороших книг… идейность, благородное честолюбие, имеющее в основе честь родины и науки… делают его в глазах народа подвижником, олицетворяющим высшую нравственную силу».
Человек с крыльями
Николай Жуковский
(1847–1921)
Представьте себе такую картину. Русская деревня, Владимирская губерния, конец XIX века. Поля, перелески. Небольшой пруд. По пыльной дороге едет велосипед. Но не обычный: к велосипеду, чуть повыше головы велосипедиста, прикреплены в два ряда крылья из тонких деревянных реек, между рейками перепонки. Крестьяне усмехаются в бороды: «Барин-то наш молодой Николай Егорыч – чудак. Желает взлететь. Да никак в толк не возьмёт, что человек не может летать».
Но барин Николай Егорович, а фамилия его, кстати, была Жуковский, имел самые серьёзные намерения полететь. Он не только разъезжал по округе на чудном велосипеде, но и подолгу наблюдал за птицами, как они парят в воздухе, как изменяют скорость и направление своего движения.
Будучи преподавателем математики в Московском высшем техническом училище, он пытался переложить на строгий язык математических формул всё то, что наблюдал в птичьем мире. Конечно, он, как математик, признавал правоту крестьян: человек сам по себе не может взлететь. Однако, мечта о воздушном пространстве не оставляла его.
В 1882 году он издал книгу под говорящим названием «О парении птиц». В ней можно прочесть такие пророческие слова:
«Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы, но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума».
В этой же книге мы можем увидеть много формул, там же описаны виражи, мёртвые петли, другие фигуры высшего пилотажа. Напомню, что летательных аппаратов тяжелее воздуха ещё не существовало. Современники заинтересовались книгой, хотя многое в ней просто не поняли. Николай Егорович намного опережал своё время.
Узнав об опытах немецкого инженера Отто Лилиенталя, который соорудил первые в мире планеры (к сожалению, талантливый изобретатель впоследствии разбился во время одного из полётов), Жуковский бросился в Берлин и приобрёл там на свой скромный заработок преподавателя диковинное изобретение. Он перевёз планер в Россию и начал его усовершенствовать. Постепенно от планера он перешёл к аэроплану – то есть планеру, оснащённому двигателем.
В 1905 году Россия переживала тяжёлое время. Военное поражение в войне с Японией на Дальнем Востоке, утрата части территории, крестьянские восстания, забастовки и беспорядки в городах, расстрел солдатами безоружных демонстрантов в Петербурге, виселицы и казни. Казалось, что наступает время беспросветное, время тьмы и страданий. Но даже в самые мрачные периоды истории сквозь тьму иногда пробивается луч света.
Таким лучом было выступление Николая Егоровича Жуковского на заседании Московского Математического Общества. Жуковский представил собравшимся формулу подъёмной силы крыла. Согласно Жуковскому, подъёмная сила сегмента крыла бесконечного размаха равна произведению плотности газа (жидкости), скорости газа (жидкости), циркуляции скорости потока и длины выделенного отрезка крыла. Отныне любой человек, хоть немного знакомый с математикой и физикой, теоретически мог рассчитать и построить способную к полёту воздушную машину.
Так родилась наука аэродинамика, а Николай Егорович Жуковский стал её отцом.
Но для развития науки мало одной теории, требуется ещё и практика, ведь практика – это критерий истины. Нужны были испытания, а для них требовались оборудование и площадки. Денег на это у скромного преподавателя, конечно, не было.
Помог богатый купец и промышленник Рябушинский, он спонсировал постройку первого в России аэродинамического института в Кучино. Идея института заключалась в следующем: прежде чем запускать аэроплан в полёт, создавалась его точная модель, которую испытывали на земле в условиях, максимально приближенных к условиям полёта. Для этого была сооружена так называемая аэродинамическая труба – тогда её называли галереей для протока воздуха. В конце трубы устанавливался мощный (по меркам того времени) вентилятор, который имитировал завихрения и потоки ветра в небе. Любопытно, что вентилятор был сильно подержанным, и Николай Егорович приобрёл его на барахолке, на Сухаревском рынке в Москве, где воры обычно сбывали краденые ювелирные украшения, а торговцы продавали старые сапоги и овечьи полушубки.
Надо сказать, что круг интересов Николая Егоровича был очень широк. Он занимался не только проблемами авиации, но и теорией качки для морского флота, где также требовалось глубокое знание математики. Жуковский совместно с талантливым инженером и генералом Алексеем Крыловым разработал новую форму военно-морских судов, устойчивых в любых погодных условиях, при любом волнении моря.
Также Николай Жуковский успешно занимался проблемой гидравлического удара (это резкий скачок давления в трубе, заполненной жидкостью). В то время водопроводы в городах были несовершенны и часто случались разрывы труб. Жуковский установил, что для устранения опасности гидравлического удара требуется поменять систему запорных кранов – самоварного типа краны для этих целей не годились. Городские власти воспользовались советом, и с тех пор гидравлические удары прекратились.
И всё же главным делом всей жизни Николая Егоровича оставалось самолётостроение.
В 1914 году брат царя, великий князь Александр Михайлович обратился к Жуковскому с просьбой испытать новый военный самолёт «Святогор». Самолёт был испытан в аэродинамической трубе, как и многие другие. В то время в погоне за скоростью летательного аппарата конструкторы часто забывали о прочности. От этого в полёте то ломалось
