всем нам ракету? Выходит, что она родилась сначала как мечта в воображении гениального учёного, а уже потом воплотилась в металле.
Но для чего Константин Циолковский мечтал о полётах в космос? Не для того ли, чтобы Россия могла захватить и присвоить себе соседние планеты? Или чтобы подготовить будущие «звёздные войны»? Нет, не агрессия, не алчность, не жажда славы или денег вдохновляли великого учёного, а бесконечная любовь к человечеству и желание ему добра.
Чем старше он становился, тем больше он трудился на благо науки и людей. Перечислим лишь некоторые из его работ, которые он написал уже будучи серьёзно больным, в пожилом возрасте, когда ему было больше семидесяти лет: «Космическая ракета», «Реактивный прибор», «Ракета в космическое пространство», «Космический корабль», «Будущее Земли и человечества», «Цели звездоплавания», «Космические ракетные поезда». Всего за свою жизнь он написал более 730 бесценных научных работ!
Но самая большая заслуга Константина Эдуардовича Циолковского – это, пожалуй, его ученики. Он зажёг мечту о космосе и космических полётах в сердцах многих молодых современников. И не только: он поделился с ними своими знаниями в области астрономии, физики, химии, механики. Некоторые из этих людей сами впоследствии стали великими конструкторами космических кораблей, как Сергей Павлович Королёв, о котором ещё пойдёт речь в этой книге. Или Валентин Петрович Глушко – будущий конструктор ракетных двигателей. Ученики Циолковского воплотили в жизнь мечты своего Учителя. Они построили первые в мире космические корабли и вывели их на космические орбиты.
Константин Эдуардович, к сожалению, сам не увидел запуска первой космической ракеты, он умер раньше – в 1935 году. Но человечество и родина не забыли его. Его именем назван большой кратер на обратной стороне Луны. В Калуге, где он прожил последние годы жизни, ему установлен памятник. В доме, где он жил, был создан музей. И Государственный музей истории космонавтики в Калуге также носит его имя.
Сила чёрной земли
Василий Докучаев
(1846–1903)
1877 год. Ставропольская губерния. Черноземье.
Лето, июль месяц. Степной ковыль шевелится под ласковым дуновением жаркого летнего ветерка. По степи идут двое мужчин: один широкоплечий, высокий, осанистый, с бородой. Он идёт, широко шагая, а за ним торопится другой, худенький. Оба одеты скромно, но видно и по одежде, и по походке, что не крестьяне. Да и заняты они делом довольно странным, некрестьянским: каждую версту останавливаются, встают на коленки, достают из заплечных мешков маленькие лопатки и начинают ими ковырять землю, а потом кусочки этой жирной, чёрной земли бережно, словно это не земля, а драгоценность, кладут в стеклянные колбочки и убирают их обратно в мешок.
Здесь требуется небольшое пояснение. Эти двое учёных – почвоведы. Того высокого, осанистого, зовут Василием Васильевичем Докучаевым. С него-то и началась эта наука – почвоведение. Второй – его ассистент.
Не то чтобы до Докучаева люди не обращали внимания на землю. Обращали, и стихи про неё слагали, и песни, и пословицы, и в былинах упоминали «мать – сыру землю».
Бывало, что и учёные люди интересовались землёй: Михаил Васильевич Ломоносов даже книгу написал, в которой утверждал, что чернозёмы – это результат «согниения» животных и растительных останков. Да, всё это было, и всё же наука о почвах, то есть глубокое, основательное исследование, началась только с Василия Докучаева. Он же определил почвы как самостоятельное «природное тело», которое нужно изучать отдельно от минералов.
Василий Васильевич, как и многие учёные, вышел из низов общества, из бедной семьи сельского священника. Он родился в Смоленской губернии, под Вязьмой, и там же был определён в бурсу – так в Малороссии и на юго-западе России назывались начальные учебные заведения, в которых учились будущие священники. Это было что-то вроде интерната или детского дома с жестокими порядками. Учёба сводилась больше к чтению и зубрёжке Священного Писания, педагоги регулярно били детей чем попало, и те ожесточались, привыкали к побоям и даже спиртным напиткам. Большинство из учеников бурсы недалеко уходило в своём умственном развитии. Но Василий Васильевич не был похож на других. Он тянулся к знаниям, как подсолнух тянется к Солнцу, и не удивительно, что, в конечном счёте, он попал в число студентов Петербургского университета.
Для него природа была как открытая книга. Он любил разгадывать тайны – исследовать прошлое нашей Земли по минералам, по структуре и составу почвы, и поэтому он стал геологом, говоря современным языком. Только тогда эта профессия называлась немного иначе – геогнозия.
Начал полевые исследования он в своём родном Смоленском крае, потом продолжил в Петербургской губернии, потом в южной Финляндии, затем обошёл пешком все южнорусские губернии, Кавказ и Крым, Поволжье, особенно подробно изучив Нижегородскую губернию. Повсюду он собирал образцы почвы, проводил анализ химического состава, а результаты публиковал, выступал с докладами в научных обществах.
Василия Васильевича больше всего интересовали чернозёмные почвы – самые плодородные, которые всегда служили и до сих пор служат основой российского земледелия. Его основной научный труд так и назывался «Русский чернозём». Ему было поручено сделать карту почв России для государственных нужд. Но Василий Васильевич не просто составил карту, а ещё и ответил на вопросы, которые волновали в то время многих: почему в одной губернии одни почвы, а в другой другие? Почему в Смоленской губернии нет чернозёма, а в Орловской есть? Почему орловские чернозёмы отличаются от воронежских, воронежские от ставропольских, а ставропольские от алтайских? И чем они различаются?
Оказывается, что для чернозёмов непременно нужна сухая степь, под лесом или в болотистой местности они не образуются. Чернозёмы бывают разные в зависимости от степени содержания в них гумуса, фосфорной кислоты, азота, глины. Докучаев придумал специальную классификацию чернозёмов. Он же первым догадался, что тип чернозёма напрямую зависит от климата, от продолжительности и суровости зимы в той или иной местности.
Институт почвоведения имени В. Докучаева был создан в Москве учениками Василия Васильевича в 1927 году – уже после революции и спустя годы после его смерти, однако благодаря его работам и его научному наследию. Не было бы Докучаева – не было бы и института.
Хотя во времена Василия Васильевича Докучаева не существовало такого слова, как экология, и никому в голову не приходило изучать вредное влияние человека на окружающую среду, однако профессора Докучаева можно было бы по справедливости считать первым экологом.
Дело в том, что в 1891 году Россию постигла страшная засуха. Она охватила все чернозёмные губернии, привела к полной гибели всего урожая
