— Это лейтенант Рощин и его экипаж. Из нашей эскадрильи, — глухо сказал младший лейтенант Сорокин.
— Мы думали его мессеры еще там у границы сбили, а оно вон как. Похоже он на скорости перелетел на бреющем границу и где-то сел, а тут… Бл.ди. Твари. Я их… — вдруг вскочив заорал Сорокин. Но его так же скрутили, как и меня до этого.
Убедившись, что он немного успокоился, его отпустили.
Посмотрев на него, я достал последний магазин с семью патронами и стал выщелкивать их.
Поставив шесть патронов рядом с Сорокиным, я глухо сказал:
— Это парням, от меня.
— Да ты что? Сдурел? Да как тебе такое в голову могло придти? Сопляк!! Мальчишка!! — сразу же заорал он.
— Ты их видел? — спросил я у него, спокойным тоном.
— Видел, — уже тише сказал он.
— Ты бы захотел жить ТАКИМ?
Сорокин молча склонил голову, постояв несколько секунд он развернулся и шатающейся походкой отправился к остальным в сарай. Рябой со вторым бойцом поспешили вслед за ним.
Около меня остался один Курмышев, который звякнув стаканом стал наливать в него самогон.
— Не советую, — хмуро посмотрев на алкоголь, сказал я.
— Почему? — спросил лейтенант поднося полный стакан ко рту.
— Думаешь парни просто так дали себя взять? Наверняка он «заряжен».
— «Заряжен»?
— Снотворное, или еще что, — пожал я плечами, шинкуя дольками лук.
— А ведь некоторые успели хлебнуть, — припомнил он, ставя стакан обратно на стол.
Ел я смотря в столешницу, поэтому не видел кто подошел к столу, хотя шаги слышал. Подняв голову, я увидел стоящего рядом майора Тонина.
Посмотрев на него, я вернулся к разглядыванию рисунка на скатерти, поведя мокрыми плечами.
Прочистив горло, майор постояв еще пару секунд, развернулся и направился обратно.
Подняв голову, я посмотрел на пустой стол. Патронов не было. Поглядев вслед майору, который медленно шел ссутулив спину я взял нож и встав посмотрел на старика, он был пока еще жив.
Я успел сделать к старику всего пару шагов под слова лейтенанта:
— Не стоит Вячеслав. Он того не стоит… Да, оставь нам хоть немного. Знаешь ли тоже нервы не на месте…
Как услышал быстрые бухающие шаги. Обернувшись, я увидел вбегающего во двор Васечкина, с винтовкой в руках.
Заметив за столом только лейтенанта Курмышева, он быстро доложил:
— Машина, вроде сюда едет!
— Я посмотрю. Предупреди майора, — быстро сказал я Курмышеву. Идти к сараям у меня не было ну никакого желания. Хватит, насмотрелся. Молча кивнув, лейтенант, вскочив, бегом скрылся за сараями, я же в это время положив нож обратно на стол, энергичным шагом шел к воротам, к которым вела от леса слегка заросшая дорога.
— Где? — спросил я у Виктора, доставая из чехла бинокль.
— Вон там, где опушка! Поработал и замолк, — указал рукой Виктор.
— Угу. Вижу что-то белеет… — тихо сказал я всматриваясь в непонятное пятно, и когда оно шевельнулось и опустило такой же бинокль, как и у меня я понял что вижу милиционера.
«Додумался по лесу в белой гимнастерке шастать. Ее же за километр видно!» — подумал я, недоуменно покачав головой.
— Суворов, что там?
Голос майора был уставший и какой-то без эмоциональный, как мне показалось.
— Похоже, что наши, товарищ майор. Один в форме милиционера. Белая гимнастерка, и синие галифе. Больше не видно, но кто-то там еще есть.
— Где, не вижу? — Спросил он, вставая рядом. Мы стояли так чтобы кусты вишни скрывали нас наполовину, так что издали нас не должно было быть видно.
— От того места где мы вышли, метров триста направо.
— Теперь вижу. Действительно милиционер, — согласился майор.
— Товарищ майор уходить надо, и как можно быстрее. Через несколько минут стемнеет, как бы не вляпаться. Лучше посмотреть в доме, что с собой брать, и уходить, — закинул я удочку. Меня действительно озаботила та анархия, что творится сейчас в группе. Один часовой остальные заняты у раненых. Я понимаю, что нужно позаботиться о них, но не всем же. Пару человек мне не помешает подготовиться к отходу. Припрется кто-нибудь, как вот сейчас и бери нас голыми руками.
— Мародерничать? Не допущу!! — начал было заводиться майор, но я прервал его спокойным тоном.
— Какое мародерство? Вы эту ночь на земле провели? Много народу дохает? А у Кислова подошва оторвалась, ходит с бечевкой перевязанной? А раненого долго собираетесь на руках нести, если есть телега и лошадь? А мясо? Продовольствие? Вон куры, козы, взять на веревке и когда надо – на убой!!
Я начал заводиться. И мне было пох, что он майор и командир. Пускай сначала присягу потребуют, тогда и козырять начну и говорить как с командиром.
— Кхм, действительно. Ну хорошо, назначаю тебя по хозчасти, раз такой умный.
«Зашибись! Я теперь еще и интендант! Хотя… Действительно, а кого еще?»
Позади нас собралось человек шесть бойцов с оружием. Быстро распределив их по местам Тонин, сказал:
— Нужно как-то показать, что тут свои.
— Выйти, да рукой помахать. У них бинокль, разглядят, — сказал я почти сразу, так как успел об этом подумать.
— Васечкин… — сказал было майор, как Виктор вышел на открытое место, прямо в проем ворот, и подняв над рукой винтовку, махнул ею туда-сюда. Я присмотрелся. Опустив бинокль, милиционер обернулся и скрылся за деревьями.
Потянулись минуты ожидания. Почти совсем стемнело, и лес стал плохо виден. Рассмотрев, что в прямой видимости что-то появилось шевелящееся, я поднес к глазам бинокль. Линзы были непросветленные, поэтому было плохо видно, но то что к нам приближаются двое бойцов в фуражках, я рассмотреть сумел.
— Идут. Двое в фуражках. Не милиционеры… Пограничники вроде, — сказал я, опустив бинокль.
— Иванов, давай кого-нибудь навстречу, пусть встретят! — скомандовал сержанту, Тонин.
— Есть! — козырнул тот, и так же пригнувшись, когда подходил, отполз к своим.
Через несколько секунд две тени вышли из ворот и подошли к подходящим фигурам. О чем был разговор я не слышал, но вернувшийся Иванов доложил, что там действительно свои. Семь человек. Трое милиционеров на машине, и четверо пограничников.
— Давай-давай! — командовал Иванов водителю, протискивающего полуторку в узкий проем ворот.
Наконец въехав во двор, машина свернула налево и почти сразу заглохла, что позволило мне слышать редкие крики боли от сарая с раненными.
Было темно, но командира что разговаривал с майором, я рассмотреть сумел. Это был лейтенант, если судить по кубарям, и сейчас он внимательно слушал что говорит майор объясняя находку на хуторе и последствия этого. Бросив на меня быстрый взгляд, милиционер козырнул и стал командовать своими людьми.
Во-первых их сразу посадили за стол. Они были голодны, только предупредили насчет спиртного, да и других напитков.
Во-вторых, я попросил лейтенанта, представившимся Стоговым, помочь в обыске дома и сараев, надеясь на их опыт. Наверняка где-то было спрятано оружие, которое нам было остро необходимо. Также, пока милиционеры и пограничники быстро ели, я попросил у Иванова, который был в курсе относительно моего назначения, четырех бойцов, желательно из деревни. Молча кивнув, он скрылся с глаз, и через пару минут около меня, стояло четверо бойцов, старшим из них был тот самый рябой, по фамилии Горин.
Дальше я развил бурную деятельность. Нарезал бойцам круг задач. Двое шарили по дому, остальные впрягали в телегу коня и готовили транспортное средство к долгому переходу, смазывая оси найденной смазкой и проверяя ступицы. После чего они должны были заняться козами и курами, подготавливая их к транспортировке.
— Подох! — ткнув стволом винтовки в старика сказал один из пограничников, сержант Слуцкий. Он только что вернулся от сараев, и сейчас был в не самом лучшем настроении.
— Держи, — сказал Курмышев, протягивая мне мой пистолет. Взяв его я спросил у Васечкина тряпочку, оружейное масло, и смахнув со стола объедки, вытащил из кармана оба запасных магазина. Тот, что упал на землю, я успел подобрать. Достав из вещмешка узелок с патронами, я снарядил магазины, после чего занялся чисткой пистолета. Стеклянная лампа стоящая на столе, давала мало света но мне хватало.
— Так это ты их? — спросил лейтенант-милиционер, усаживаясь напротив.
Его люди вместе с двумя пограничниками уже начали обыск дома и пристроек, кроме двух погранцов сменивших Васечкина на посту, который сейчас набивал желудок на другом конце стола.
— Ну я! — хмуро сказал я. Разговаривать у меня не было никакого желания.
— Хорошо стреляешь. Ловко.
— Дядя научил, — все также хмуро ответил я.
— Он военный? — не отставал летеха. Его явно направил ко мне Тонин, прощупать кто же я все-таки такой. Поэтому я ответил чистую правду.
— Да. Он начальник особого отдела корпуса. У него ординарец, бывший старшина осназа… после ранения дядя его к себе взял, так вот он и научил меня.
