Это был прекрасный корабль, стройный и элегантный. Он не выставлял, как "Бисмарк", напоказ ни агрессивность своих линий, ни массивность, демонстрирующую запасы силы. Но был у него один большой недостаток: слабое бронирование верхних палуб. Все крупные корабли, построенные после Ютландкой битвы, несли усиленное бронирование. "Худу" броню усилили на бортах, но не на палубах.
В период между мировыми войнами, "Худ" демонстрировал флаг Британской империи по всему миру. Кругосветное плавание, совершенное в 1923-1924 годах "Худом" вместе с "Рипалсом" и пятью крейсерами, расценивалось как "самый успешный поход эскадры военных кораблей в истории военно-морского флота".
За одиннадцатимесячное плавание "Худ" увидели миллионы людей, а счастливцам повезло попасть на его палубу. Этот корабль, воплощавший силу и красоту, стал конкретным и наглядным символом военно-морской мощи.
В Англии люди тоже имели возможность осмотреть корабль. Весной и летом народ тянулся в Форт, Клайд, Инвергордон, Плимут, Портсмут и Ливерпуль. В дни "открытых дверей" на палубу поднимались толпы экскурсантов.
В тридцатые годы война стала постоянной темой разговоров. Уже прорвались к власти Гитлер с Муссолини, кризис следовал за кризисом, и казалось немыслимым лишить "Худ" боеготовности на целые месяцы. Поэтому перед самой войной выполнили только самые необходимые работы, в частности, установили зенитные орудия на верхней палубе. Эти нововведения вместе с некоторыми другими на 3000 тонн увеличили водоизмещение линкора, так что корма его теперь сидела глубже, чем было принято у таких кораблей. При сильном волнении вода перехлестывала через кормовую палубу.
Знак судьбы.
...В заливе Кальванес "Принц Ойген" весь день пополнял запасы топлива с танкера "Воллин", а миноносцы - с танкеров в бергенской гавани. "Бисмарк" не стал дозаправляться вовсе, хотя вышел в море с неполными цистернами и за время перехода израсходовал свыше тысячи тонн. Правда, до танкера "Вайсенбург" в Арктике оставалось не больше дня ходу, и им почти не угрожала возможность столкнуться там с неприятелем. Однако решение Лютьенса в случае ошибочной оценки ситуации или её неожиданной перемене вполне могло не оправдаться. За этот просчет Лютьенсу предстояло заплатить очень дорого...
Весь день команды перекрашивали корабли, меняя пятнистый немецкий камуфляж на шаровый цвет английских ВМФ. Над кораблями непрерывно барражировали истребители, отгоняя слишком близко подходившие норвежские каботажные суда; патрульные катера непрерывно пенили воду фьордов, и норвежцы с берега видели, как впередсмотрящие то и дело перегибались через борт.
Примерно в половине восьмого "Бисмарк" снялся с якоря, развернулся и двинулся в сторону зенитных батарей. В Бергене его ждали эсминцы Шульце-Хинрихса, которые заняли место в авангарде. В Кальванесе был наготове "Принц Ойген", пристроившийся сзади. Все пять кораблей на скорости двадцать узлов прошли Хьелтефьорд и Федйосен. Перед выходом из Федйосена высадили на берег норвежского лоцмана, потом приняли влево, миновали береговые утесы и направились в открытое море.
Незадолго до полуночи, примерно в то же время, когда "Худ" с "Принцем Уэльским" выходили из Скапа Флоу, немецкая эскадра взяла курс на север, в сторону Северного Ледовитого океана. И тут наблюдатели заметили, что далеко на юге вражеские самолеты сбрасывают над Корсфьордом осветительные бомбы...
В пять утра Лютьенс отдал приказ Шульце-Хинрихсу уводить эсминцы в Тронхейм.
...О том, что "Бисмарк" и "Принц Ойген" вышли из фиордов, удалось узнать только на следующий день. Инициативу проявил капитан Генри Сент Джон Фанкорт, командир базы морской авиации в Хатстоне на другом берегу залива.
Хатстон служил тренировочным аэродромом, но была там и эскадрилья торпедоносцев типа "Альбакор". Когда капитан Фанкорт узнал, что в Бергене стоят немецкие корабли, он запросил у берегового командования разрешение перебросить их на Шетленды, на 100 миль ближе к Бергену, чтобы оттуда атаковать немецкие корабли. Разрешение было дано, и теперь для "альбакоров" Фанкорта информация о неприятеле была ещё важнее, чем для Тови и командования береговых сил.
На разведку на старом американском самолете "мэриленд" вылетел Джефри Ротерхем, опытный наблюдатель и авиационный штурман, за штурвал сел Ноэль Годдар, командир эскадрильи буксировщиков. Нашелся и доброволец на место стрелка-радиста.
Береговое командование рекомендовало высоту полета не больше 60 метров, и сообщило, что у противника в Бергене множество истребителей.
Незадолго до расчетного времени пересечения береговой черты Ротерхем посигналил Годдару снизиться. Тучи на мгновение разошлись, и прямо под "мерилендом" оказался остров Марстайнен. Они пролетели над Корсфьордом, заглянули во фьорды Гринстад и Кальваненс и выяснили, что там пусто. Для пущей уверенности они осмотрели и гавань Бергена, пролетели над самыми крышами домов и доками. Немцы открыли по ним огонь из всех видов оружия, но попадания оказались неопасными. "Мериленд" пролетел Хьелтефьордом, чтобы проверить ситуацию и здесь, и развернулся в сторону моря и дома.
Ротерхем опасался, что их могут сбить прежде, чем доклад достигнет Тови, и потому донесение о выходе из фьордов немецкого соединения передал по радио.
Теперь Тови знал, что делать. Он передал на авианосец "Викторьез", крейсеры "Галатея", "Хермиона", "Кения" и "Аврора", и эсминцы "Инглфилд", "Интрепид", "Эутив", "Ренджаб", "Виндзор" и "Лэнс", чтобы те были готовы к выходу в 22. 15.
Кроме того, "Саффолк" получил приказ немедленно присоединиться к "Норфолку" в Датском проливе, а "Эйретос" - к "Бирмингему" и "Манчестеру" в проливе между Исландией и Фарерскими островами.
Линейный крейсер "Рипалс" должен был выйти из Клайда, чтобы утром присоединиться к флагманской эскадре к северу от Гебрид.
Информация Ротерхема дошла и до Лондона.
Уинстон Черчилль понимал, какое страшное опустошение могла бы произвести германская эскадра в Атлантике и как бы это повлияло на ход войны. В декабре 1940 года, когда стало известно, что "Тирпиц" будет спущен на воду сразу вслед за "Бисмарком", он писал Франклину Д. Рузвельту: "Впервые в этой войне нам придется столкнуться с морскими сражениями, в которых неприятель будет иметь два корабля по крайней мере столь же хороших, как два наших лучших и самых современных... Если нам не удастся перехватить их на выходе в океан, придется вступить в дело вашему флоту. Найдите их, дайте нам знать, а мы уж позаботимся об остальном..."
...После ухода эсминцев Шульца-Хинрихса весь день 22 мая эскадра продолжала идти на север со скоростью 24 узла.
В полдень Лютьенс сообщил на "Принц Ойген" о своем намерении идти прямо в Датский пролив, но не заправляться с "Вайсенбурга", если погода не улучшиться.
Решение не заправляться с "Вайсенбурга" было весьма смелым, чтобы не сказать рискованным, если принять во внимание малый оперативный радиус действий "Принца Ойгена" и уже произошедший расход приличной части топлива на "Бисмарке". Но Лютьенс считал его правильным. Потеряй он драгоценное время на заправку с "Вайсенбурга", полагал адмирал, он мог не только упустить шанс, даваемый пасмурной погодой, но дать англичанам время себя выследить. Но как это обернулось очень скоро...
В средине дня эскадра сменила курс с северного на северо-запад. Весь день и вечер они шли в тумане, который иногда сгущался так, что "Бисмарк" полностью тонул в нем и приходилось включать прожектора на корме, чтобы "Принц Ойген" мог держаться следом. В бортовом журнале "Принца Ойгена" появилась запись: "Погода как по заказу для прорыва".
Вечером командование северного округа сообщило, что визуальным наблюдением в Скапа-Флоу обнаружены три линкора, авианосец и несколько крейсеров и миноносцев - точно то же самое, что было установлено аэрофотосъемкой от двадцатого числа. Казалось, никакие силы в море не вышли и ситуация осталась неизменной.
Слеп не тот, кто глаз не имеет...
Это был нередкий пример небрежной работы люфтваффе, когда ей поручалось задание в интересах флота, чем они занимались неохотно. Из трех линкоров, которые разглядел наблюдатель в просветах между облаками, два были макетами из дерева и парусины (третьим был ещё не готовый к выходу в море "Кинг Джордж V"), так что командование Северного округа Кригсмарине осталось в неведении, что "Худ" и "Принц Уэльский" вышли в море. Если бы Лютьенс это знал, наверняка бы изменил свои планы.
Новое подтверждение верности курса пришло в виде второго разведдонесения - столь же ошибочного. От командования Северного округа пришла радиограмма, что корабли мощной британской флотилии Н (линейный крейсер "Ринаун", авианосец "Арк Ройял", крейсер "Шеффилд" и миноносцы), стоявшие в Гибралтаре, вышли в море, вероятно, направляясь на Крит.
В действительности же они все ещё стояли в Гибралтаре и в нужный момент смогли выйти на перехват...
