И какие — Матвей!
— Вый ди отсюда немедленно! — потребовала я, прижимая к груди полотенце, которое не очень-то надёжно на мне сидело.
Матвей же разглядывал меня внаглую какое-то время, а потом переключил моё внимание на кровать.
— Погоди. Ты сначала скажи мне, откуда у тебя это?
Только сейчас я заметила, что он меня ещё и снимает на камеру телефона.
А на моей кровати…
Под подушкой лежало какое-то украшение.
Золотое, очень дорогое.
— Что это такое? — даже растерялась я, пытаясь понять, что тут происходит. — Матвей, немедленно выключи камеру!
— Нет, ты сначала расскажи, как к тебе в постель попало колье моей мамы, которое она ищет уже несколько дней, — усмехнулся он, направляя камеру на меня. — Так ты не только бедная и ущербная. Ты ещё и воровка! Интересно, что скажут на это однокласссники, когда увидят это видео? Да и мама с папой удивятся… Приютили на свою голову наглую воровку!
Я так и застыла с открытым ртом…
Ничего я не брала!
Понятия не имею, какое украшение искала Тамара.
Это не я!
Но…
Тогда кто?
Матвей?
Зачем он это сделал?
И что теперь захочет за то, чтобы это видео никто не увидел?
— Так… — выдохнула я. — Выйди отсюда! Мне как минимум нужно одеться.
— Зачем? Мне так нравится разговаривать, — неожиданно заявил Матвей и начал наступать на меня.
Я уперлась спиной в стенку. Пальцами вцепилась в это чертово полотенце, чтобы оно не упало вдруг.
Матвей же возвышался надо мной и нагло ухмылялся.
Это его игра со мной. Я поняла.
Ему нравится, что я сейчас перед ним столь беззащитна и именно в таком виде.
Засранец!
Как бы я хотела утереть ему нос за всё, что он успел сделать и ещё успеет!
Но что я могу в своём положении, да ещё в этом полотенце, которое еле закрывает всё, что я не хотела бы показывать парням, тем более…этому!
— Матвей, ну прекрати издеваться… — прошептала я, отвернув голову от него. Больше ничего не смогла бы отвернуть — парень не дал бы мне и миллиметра свободы…
— Это только начало, милая, — улыбнулся он словно питон, готовящийся задушить кролика.
— Ты же понимаешь, что я не брала это украшение! — посмотрела я на него. Прямо в глаза ему. — Мы оба знаем, кто его взял, и подкинул мне.
— Кто? — изогнул он одну бровь, словно насмехаясь надо мной.
— Ты!
— Да? Как докажешь? У меня вот видео есть, как я его у тебя под подушкой внезапно нашел. А у тебя есть видео, как я брал его у матери, подкидывал тебе?
— Н-нет…
— Вот именно. Так что ты виновата, Лина.
— Не виновата! Ничего я не брала.
— Но видео всё равно есть, и его увидит весь твой новый класс! — продолжал давить меня морально Матвей. — Они не станут разбираться, кто и зачем снимал это видео — факт кражи на лицо. Представь только, как они после этого будут к тебе относиться?
Я опустила ресницы. Меня трясло от злости, обиды, отчаяния, беспомощности перед ним…
— Ну… Если хочешь, я сделаю так, что видео исчезнет.
Я робко подняла на него взгляд снова.
Он предлагает сделку или шантажировать меня собрался.
Скорее второе.
— Как именно? — осторожно уточнила я.
— Удалю его. Не за бесплатно, конечно. Моё молчание будет кое-чего стоить…
И его взгляд вдруг оказался в районе груди, там где её закрывало полотенце.
Меня пробила дрожь, кинуло в жар.
На что он намекает?
Совсем уже обалдел?
— Ну-у-у… — он придвинулся ещё ближе, практически впечатав меня в стенку своим телом. Глаза его, обычно ледяные и безразличные, горели каким-то странным огнём. Он смотрел на мои губы, и их закололо от такого взгляда…
Что же с ним происходит?
— Поцелуй меня, и я забуду об этом недоразумении, удалю виде, — договорил он, подняв глаза на меня. — Только понежнее… Ведь это твой первый поцелуй, не так ли? Хочу твой первый поцелуй, убогая.
24
Я даже впала в самый настоящий шок.
О таком меня никогда не просили. Тем более, как плата за что-либо…
И да — он прав, это мой первый поцелуй.
И я не собиралась дарить его кому ни попадя.
Тем более ЕМУ!
Только не ЕМУ.
Никогда ЕМУ.
Но чёрт возьми, как же обидно и унизительно, что он в принципе это просит.
Совсем с ума сошёл?
Он понимает, что я не игрушка, а живой человек?
Или вообще уже связь с реальностью потерял?
Разве можно ТАК с живыми людьми?
И, по-моему, я ему казалась некрасивой, недостойной и прочее?
С чего же вдруг ему тогда понадобились мои поцелуи?
Чтобы просто унизить и отнять самое ценное в жизни каждой девушки — первый поцелуй?
Что же ты за чудовище такое, Матвей?
Я всегда искала в людях свет, хорошее, оправдание их проступкам…
Но здесь я ничего найти не могу.
Только тьма, только корысть и жестокость.
Матвей ещё хуже, чем я о нём думала…
Красивый, но такой жестокий и бессердечный мальчишка!
— За что ты так со мной? — прошептала я сквозь слёзы. — Я же ничего тебе не сделала…
— Ты не сделала? — возмутился он. — Да ты мою семью разрушила! Отец от матери отдалился, все о тебе да о тебе говорит! Мешаешь ты мне, ясно?
Так вот в чём дело… Он ревнует меня к отцу!
И мою мать к нему же.
Он уверен, что между Романом Петровичем и моем мамой были непростые отношения, и она много значила для него, раз он взял на попечение его дочь.
Так оно и было: Роман Петрович любил мою маму. Только она выбрала моего отца и вышла замуж за него.
Спустя несколько лет, как родилась я, он погиб в авиакатастрофе, когда возвращался к нам с мамой под новый год из командировки…
Я его почти не помню, очень смутно.
Мама так и не вышла замуж. Любила папу…
А Роман Петрович, хоть и женился, но продолжал иногда звонить маме.
Я об это знала и слышала эти звонки, только не знала Романа Петровича лично.
Так что отчасти Матвей прав — косвенно я влияла на его семью.
Дочь любимой женщины его отца оказалась рядом…
Конечно, Роман Петрович вспоминает её, как ни крути, и я невольно стала напоминанием любви его к моей маме.
Но я же не виновата в том, что всё вышло так!
Отец Матвея женился на Тамаре, у них семья.
Родился Матвей.
Но в чём моя вина, что чувства отца его оказались сильнее расстояния и времени?
Что же ему, не надо было жениться и пытаться строить свою жизнь?
Не сложилось у Романа Петровича с моей мамой, он пытался жить дальше.
Хотел семью, ребёнка, потому и женился.
И моё появление уже не столь сильно влияет, как думает Матвей — ведь моей мамы больше нет. Она всё равно не сможет уже вклиниться в отношения между Романом и Тамарой…
Но разве я смогу что-то доказать этому твердолобому?
Вряд ли…
— Так что? Видео показываю или как?
— Или как… — ответила я, пытаясь что-нибудь придумать.
Только ни одной идеи не было в голове. От близости Матвея и его такого наглого вторжения в моё пространство мысли мои путались…
— Тогда делай, что сказал, — придвинулся он ещё ближе и слегка разомкнул губы, словно уже представляя как я дарю ему свой первый поцелуй.
Я лихорадочно пыталась что-нибудь придумать, ведь целовать его я не собиралась даже под страхом смерти, но меня спасла сама судьба…
За дверью послышались шаги, и Матвей вынужден был меня отпустить…
— Стой тихо, — скомандовала я, быстро подбегая к двери и закрывая её на засов. — Не хватало ещё, чтобы твои родители нас вот так вместе увидели!
— Ангелина? — позвала меня Тамара, когда постучала в дверь и дернула за ручку, но та не поддалась. — Ты ужинать идёшь?
25
— Да-да, иду! — ответила я громко. — Спущусь через пару минут.
— Ну, хорошо… А Матвей где — не знаешь?
Неожиданно парень прошёл мимо меня и отправился прямиком к двери.
— Ты куда? — спросила я, понимая, что он сейчас откроет дверь. Нас увидят вместе, а я — в полотенце.
