— Витрума, — металлическим голосом поправил парня Адам, — Это моя супруга.
— Что она делает в Диалоне?
Двое ребят, выполнявших отключение панели, исчезли в строю, а втором командующий похлопал блондина по плечу.
— Ну так чего?
— Она помогала ребенку. Забирала жизненно необходимые лекарства.
Второй командир носил длинные густые усы. Был полноват, но при этом физически силен. Он одет, как и Адам, в белую форму и защитный жилет, напичканный вооружением. Тонкие провода ползли вдоль шеи. Один к уху, второй к рации на груди. Командир хмыкнул на историю с помощью ребенку и как-то незаинтересованно ответил Адаму, — И ты отпустил? Хотя… Ваши дела, разбирайтесь сами.
Мужчина повернулся к солдатам.
— Пора поработать. Группа «А» -выходим на позиции по периметру Диалона. Не допускать никого и близко к поселению. Группа «Б» устанавливайте систему отражения ракет. Остальным организовать лагерь.
— Тебе нужно время?
— Нет, Рон, — ответил Адам, когда тот подошел к нему ближе, — Я отведу женщин в укрытие и вернусь. Семь минут.
— Давай, парень. Жена ведь.
Адам не убирал оружие. Он держал что-то наподобие автомата, только короче и с установленной по периметру ствола световой панелью белого цвета, при себе.
— Лекарь при исполнении?
— Нет, — ответила Бри, — Я закончила смену и сейчас мирная.
— Нарушение регламента. В военное время и при осадах вы должны заступать на смену и работать на опережение, не позволяя мирным покидать безопасную зону.
Бри согласилась. Мы прошли вперед. Двое впереди, я за ними и следом Адам. Теперь он даже не смотрел на меня. Держался до последнего, пока мы проходили подорванный повторно котлован, постройки и только у входа в бункер, сломался. Я обернулась, прежде чем войти и крепко прижалась к его груди, перед которой блондин сдерживал оружие. Парень сдавленно простонал. Едва слышно, но я не отступила.
— Эмбер, ступай внутрь. Оставайся там до утра.
— Прости!
Я подняла к нему взгляд. Оборона пала. Голубые глаза блестели, а губы парень плотно сжимал, перебарывая себя.
— Ты злишься, знаю. Злись, но хотя бы говори со мной.
Мгновение застыло, превращаясь в вечность. Адам смотрел мне в глаза, но не говорил ни слова. Он так крепко вцепился в свое оружие, словно оно помогало удерживать маску холодности. Я знала, супруг недоволен. Он зол и подавлен. Я хотела его переубедить, но сейчас командующий при исполнении и у него есть возможность помучить меня. Именно так Адам и поступил. Убедившись, что я в пещере, он покинулее без слов.
Мне остается только ждать утра в компании Ханы. Бри теперь при исполнении.
— Твой муж? — Прохрипела женщина, протянув ноги вдоль пледа, на котором мы обе сидели, — Красивый парень.
— И гордый, — с досадой выдохнула я, — Он ведь не знал, что я здесь. Теперь не простит. — Простит. Конечно простит. Только время нужно.
— А времени у нас и нет.
В помещении влажно, пахнет плесенью. Освещение тусклое, но взрывов почти было слышно. Я смотрела на высокий потолок и сильно сомневалась, что быть в пещере так уж безопасно. Видимо это единственная вынужденная мера.
К утру грохот более не доносился до нас. Все стихло и мне удалось немного поспать. Когда дверь укрытия открыли, Адама не было. В госпитале восстанавливался привычный порядок, а я оставалась в стороне. Вечером придет машина, нужно забрать лекарства для Томаса и ехать в Витрум. Но планы нарушены. Теперь я не знала, как поступить. Зато Хана нашла для себя занятие. Бри договорилась, чтобы ее мама осталась помогать за лежачими на ближайшие несколько дней. Это устроило временную администрацию.
— Что ты мнешься у входа? — спросила женщина, надевая халат, — Смотри, надо же! Теперь я одна из них.
— Вам очень повезло, — неубедительно порадовалась я, стоя у одного из боксов.
— Ждешь мужа? Или того, второго?
Мы переглянулись. Вид у Ханы был довольный. Она воспринимала мою ситуацию с задором и игрой, а до событий вчерашней ночи женщина казалась серьезной.
— Бри рассказала?
— Да, сказала, что ты передала посылку через лекаря.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Можете не упоминать о нем при Адаме?
Хана вздернула брови от удивления.
— Это секрет?
— Я, итак, приехала в Диалон против его воли. Не хочу, чтобы на мой счет возникли подозрения.
— Как знаешь. Не скажу, если так, — она поморщилась и протянула мне руку, — Пойдем? Не стой тут как неприкаянная. Привлекаешь много внимания.
— Нет, простите. Я дождусь возвращения супруга.
— Как знаешь, дочка.
Женщина выдавила из себя дежурную улыбку и развернулась к палатам. После тяжелой ночи внешний тент частично оплавился. И это несмотря на его свойства. Пахло гарью и жженым пластиком. По коридорам, выложенным каменной плиткой, следы песка и пепла. Следы войны теперь повсюду, но совершенно незаметны на лицах медицинских работников. Они приводили все в порядок так быстро, словно муравьи. Словно происходившее ночью — обычное дело.
Около девяти зазвенел сигнал. Это сирена, возвестившая о поступлении новых раненных. Несколько лекарей подоспели к воротам, а оттуда внутрь на носилках стали заносить солдат. Среди них не было ни Адама, ни Эбена. От сердца сразу отлегло. Жить в новой реальности оказалось нервозно.
В одиннадцать ко мне подошла Бри и настояла на том, что неплохо было бы поесть. Для больных приготовили поздний завтрак. Я согласилась, но смогла проглотить всего пары ложки зерновой каши. Она оказалась густая, пресная, но очень сытная. После, запив это стаканом воды, я решила закрыть вопрос с лекарствами и выбралась на улицу через потайной ход, показанный Эбеном. Проходить через главные ворота, используя метод взлома — опасно.
— Боже! — выдохнула я, увидев масштабы происшествия прошлой ночи. Двухэтажное здание у госпиталя было наполовину разрушено. Все черное от пламени с зияющими окнами-глазницами. За ним вдалеке дымящийся котлован и множество мусора от попадания снарядами в землю и мелкие постройки. Повсюду трудились бригады в черно-оранжевой форме. Собирали в небольшие телеги мусор, сметали с дорог осколки, фиксировали разрушения на зданиях.
Я прошла вперед, мимо трудящихся и военных с оружием в руках. По всему Диалону выставлен патруль. Те самые военные, прибывшие на огромных машинах с Адамом и Роном. В этот раз никто из солдат не обращал на меня внимания.
Светало. Настолько, насколько это возможно. В Пустоши в полдень наступает самое светлое время суток. Я начинала привыкать, раз стала разбираться в ночи, утреннем свете и дневном. Теперь яркое солнце станет обжигающим для непривыкшей к нему жительницы пустыни.
Склад уцелел и работал, несмотря ни на что. Это было длинное здание с подвальным помещением, откуда вежливая девушка принесла по номеру уведомления мою посылку с ценными лекарствами для Томаса.
Теперь у меня хотя бы есть чувство удовлетворенности. Я помогу ребенку, а остальное не важно. Даже если Адам закроет меня в Витруме, без права покидать его в дальнейшем.
Возвращаться в госпиталь не стала. Осталась у котлована, наблюдая за тем, как работают строители, восстанавливая утраченное. Так я хотя бы не встречусь лицом к лицу с Эбеном.
— Эмбер!
Я обернулась на голос. В паре метров от меня стоял высокий блондин. Его оружие висело на ремне за спиной, на форме местами потертости от рыжей пыли и следы крови. Не дожидаясь разговора, я подошла ближе. В этот раз Адам обнял меня, прижавшись щекой к макушке. В теплоте рук и глубоком вдохе я почувствовала прощение. Может ошиблась, но гнев отступил.
— Я вернусь в Витрум с обозом, — прошептала я, отстранившись, — Сегодня вечером. Лекарства у меня.
— Не стану спрашивать почему ты так поступила. Благородство и сострадание хорошая черта, но не в том случае, когда ты совершаешь опрометчивые поступки, — Адам прикоснулся рукой к моему подбородку, поднимая мое лицо к себе, — Когда-то ты просила не обманывать тебя. Я ожидал того же.
— Адам, — прошептала я, — Мне пришлось. Я считала, что так будет лучше. Достану лекарства и вернусь до того, как ты…
