– Кстати, сколько вы собирались запросить с Сергея Аркадьевича за жизнь его сына?
– Не за жизнь! Мы не собирались причинять мальчишке никакого вреда!
– Хорошо, сформулируем по-другому. За возвращение. Так сколько?
– Ну…
Ларикова снова задумалась, явно пытаясь высчитать, какую сумму выгоднее назвать. Чтобы ей и поверили, и не показаться слишком жадной, и… да мало ли какие еще тонкости она держала в уме. Наконец Елена приняла решение.
– Пятьсот тысяч долларов, – отчеканила она. – Мы подумали, что пятьсот тысяч баксов Сережа вполне в состоянии заплатить и не разориться. И милиция не стала бы из-за этого дела суетиться. Игорь дома, все живы, здоровы, а на то, что Сергею кубышкой тряхнуть пришлось, ментам наплевать. Вот и получилось бы, что искать Татьяну некому.
– Сергей Аркадьевич мог обратиться к нам. Мы бы нашли.
Елена несколько мгновений смотрела на Баринова, потом отвела глаза в сторону.
– Да, – неохотно признала она. – То, что Сережа может обратиться к частным сыщикам, нам в голову не пришло. Но все равно… это вы думаете, что нашли бы ее. А как? Откуда вы бы узнали, что Таня в Москву подалась, а не в Питер, например? А если бы и узнали! Найти человека в этом муравейнике – нереально.
Шеф покачал головой:
– Извините, но вы рассуждаете даже не как дилетант, а как… – Он замялся.
Откровенно назвать Ларикову идиоткой Александру Сергеевичу не позволяла неоднократно мной упомянутая деликатность, а подобрать менее обидное определение словарного запаса не хватало. На помощь шефу пришел Готттка.
– Как человек, не совсем адекватно воспринимающий действительность, – лихо сформулировал он.
– Вот именно, – с облегчением кивнул Баринов. – Спасибо, Гоша. Так вот, вы, Елена, рассуждаете как человек, неадекватно воспринимающий действительность. Если бы мы взялись искать Кораблеву, то нашли бы, вне зависимости от того, где она собиралась начинать новую жизнь – в Москве, в Питере или в Крыжополе. Вы тоже были уверены в собственной неуязвимости, а сидите сейчас здесь и отвечаете на мои вопросы.
– Это случайность, – упрямо пробормотала Елена. – Просто я не сообразила, что телефон Игоря нужно спрятать подальше.
– Это профессионализм, – строго поправил ее Александр Сергеевич. – Если бы вы даже утопили телефон мальчика в Волге, мы бы все равно вас нашли. Потому что мы знаем, как надо искать, и умеем это делать. Вы же… Можно подумать, вы спланировали свои действия только до момента получения денег. Как будто после этого все проблемы сами собой решились бы.
– Да не было никаких проблем! – горячо воскликнула Елена. – Я ведь уже сказала: Таня уехала бы, и никто никогда ни до чего не смог бы докопаться!
– Извините, но ваша наивность граничит со слабоумием, – не выдержал шеф. – План Кораблевой скрыться в Москве нелеп, смешон и не выдерживает никакой критики! Я отказываюсь даже обсуждать его.
– А Таня считала свой план прекрасным!
– Вы в этом так уверены? – Шеф был сама язвительность. – А по-моему, одно из двух: или у Кораблевой был совсем другой план, в который она не сочла нужным вас посвящать, либо другой план был у вас.
– Другой план? – растерянно переспросила Елена. – У меня? Что вы имеете в виду?
– Например, именно вы могли попытаться уехать в Москву, оставив Кораблеву расхлебывать кашу, заваренную вами вместе. И должен заметить, что в этом случае смерть Кораблевой пришлась бы вам весьма кстати.
Ух ты! Похоже, что «наше все» подозревает Елену не только в киднеппинге, но и в убийстве. Странно, с чего вдруг? Хотя… если делать выводы только на основе логики, картина получается недвусмысленная. Ларикова и Кораблева вместе проворачивали аферу по получению крупной суммы денег, Ларикова и Кораблева собирались полученные деньги поделить, причем поделить поровну, а дальнейшая безопасность Лариковой целиком зависела от умения Кораблевой держать язык за зубами. Логика в рассуждениях шефа, несомненно, присутствует. Но Баринова ведь не было там, в квартире, на месте событий. А я была. И я видела лицо Елены, когда она смотрела на труп Кораблевой! И заявляю совершенно ответственно: Ларикова не убивала!
Я перевела взгляд на Гошу – интересно, а как он отнесся к такой идее? Судя по тому, что напарник меланхолично дожевывал бутерброд, – без особого восторга. Нет, напрасно «наше все» усложняет.
До Елены не сразу дошло, на что намекает шеф. Несколько секунд она просто хлопала ресницами, потом лицо ее начало стремительно бледнеть.
– Но вы… но я… вы же не думаете… вы не можете думать!
– И чего мы, по-вашему, не можем думать? – любезно поинтересовался Баринов.
– Что я… Таню… да нет, какая ерунда! – У нее вырвался короткий хриплый смешок. – Ее же убил этот алкоголик, ее брат! И в милиции так считают! А я ни при чем! Я же не маньяк какой-нибудь, я не умею убивать! Да и зачем мне?
– Деньги и безопасность, – еще более любезно подсказал Гоша, который наконец наелся и решил поучаствовать в разговоре. – Причины уважительные.
– Не уважительные, – поморщился Александр Сергеевич, – но серьезные. А что касается умения… затянуть веревку на шее оглушенной женщины – тут большого умения не надо. Достаточно иметь крепкие руки и крепкие нервы. Насколько я могу судить, – он окинул Ларикову внимательным взглядом, – ни тем ни другим вы не обижены. Так что и мотив у вас имеется, и возможности. Кстати, где вы были сегодня с десяти до двенадцати часов?
– Я была… я не помню… в парикмахерской, кажется? – Бледность Елены сменилась нервным багровым румянцем. – Нет, я по магазинам… точно, я почти все утро ходила по магазинам! Гуляла!
– А в квартиру брата Кораблевой, значит, не заглядывали?
Пальцы Лариковой сжались в кулаки. Она сделала глубокий вдох и ответила мрачно, решительно и твердо:
– Нет. Я даже понятия не имела, где эта квартира находится. Я там никогда не была. Вы не можете, вы не имеете права меня обвинять! – Она все-таки не выдержала и сорвалась на крик.
– Я не обвиняю. Я рассматриваю одну из версий. И если вы действительно сумеете подтвердить свое алиби…
– Ничего я не должна подтверждать! Сережа! – неожиданно вспомнила она о муже и повернулась к нему: – Сережа, скажи ему! Скажи, что он не имеет права так со мной говорить!
– Мне наплевать, как с тобой разговаривают. – Сергей говорил тихо, явно сдерживая себя. – Меня сейчас волнует только одно: где Игорь?
Словно в ответ на этот вопрос, у него в кармане зазвонил сотовый. Лариков выхватил телефон, взглянул на экран и побледнел.
– Это она… Таня. Не может быть.
– Сухарев, наверное, – предположила я. – Телефон Кораблевой он забрал.
– Но… зачем? – Сергей растерянно смотрел на мерцающий экран мобильника. – Зачем ему мне звонить?
– Ты ответь, – посоветовал Гошка. – Только мобильник к уху не прижимай, чтобы и нам слышно было.
– Ответь, – шепотом повторила Елена. Резким движением она вместе со стулом передвинулась поближе к мужу и нервно ухватила его за полу пиджака, около кармана.
– А? Да, конечно. – Лариков дрожащим пальцем нажал на кнопку и неуверенно сказал: – Алё? Слушаю.
– Правильно делаешь, – пророкотала трубка густым басом. – Слушай и запоминай. Твой мальчишка у меня.
Не могу сказать, как на это отреагировали остальные, – не смотрела. Но сама я ахнула и вскочила.
– Игорь! – испуганно вскрикнул Сергей. – Что с ним?
– Пока с ним все в порядке, а вот что будет завтра, зависит от тебя. Слушай внимательно и не мешай мне. Приготовь миллион долларов и сиди дома. Завтра в пять утра я перезвоню и скажу, куда доставить деньги. Все понял?
– Но я столько… я не успею!
– Завтра к пяти. Я знаю, сколько ты можешь достать и за какое время. И еще, рядом с тобой никого не должно быть. Ни ментов, ни сыщиков, ни друзей, ни знакомых, никого!
– Я! – неожиданно заверещала Елена и, отпустив карман Сергея, вцепилась в его рукав. – Я с тобой!
– Кто это у тебя голосит? – опешил голос. – Что за баба?
– Же… жена.
– А, мамашка, значит. Ну ладно, ее можешь взять. Но больше никого. Гони всех, иначе получишь пацана по частям. Все.
Некоторое время мы молча слушали короткие гудки. Потом Сергей выдохнул:
– Но как же…
Он судорожно нажимал на кнопки, вызывая номер телефона Татьяны. Ошибся, выругался, снова ошибся и, наконец, замер, по-прежнему держа трубку так, чтобы нам всем было слышно.
– Абонент находится вне зоны, – бесстрастно сообщил женский голос.
– Это был не Сухарев, – констатировал Гошка.
– Но как? – Я все еще стояла, вцепившись руками в спинку стула.
Сергей наконец выключил телефон и убрал его в карман. Тихо повторил, глядя в окно:
– Миллион долларов.
– Это невозможно! – Нина незаметно проскользнула в кабинет. – Найти такие деньги – просто нереально!
– Нереально? – Сергей повернул голову и почему-то посмотрел на меня. – Похитители осведомлены лучше вас. Миллион – это максимум, который я могу получить под свой бизнес в такой срок.
