Мысли Конора закрутились с такой скоростью, что он почувствовал головокружение.
— Растения поистине удивительны, разве нет? — продолжала мама. — Мы так много делаем, чтобы их извести, а они потом нас спасают.
— Так это лекарство спасет тебя? — спросил Конор. Больше он ничего сказать не мог.
Мама снова улыбнулась.
— Надеюсь, — сказала она. — Я в это верю.
Может ли такое быть?
Конор вышел в больничный коридор. Мысли его неслись по кругу. Лекарство из тиса. Исцеляющее лекарство. Лекарство вроде того, что Провизор отказался делать для пастора. Хотя, честно говоря, Конор до сих пор так и не понял, почему нужно было разрушить дом пастора.
Если только…
Если только у чудовища не было на то какой-то причины. Если только оно не пришло излечить мать Конора.
Конор едва смел надеяться. Он старался не думать об этом.
Нет.
Конечно, нет. Так не может быть, не будь идиотом. Чудовище — сон. Все, что оно рассказывает, — сон.
А листья? А ягоды? И деревце, проросшее из пола? И разгром в бабушкиной гостиной?
Неожиданно Конор расслабился, ему даже показалось, что он не идет, а плывет по воздуху.
Может такое быть? Может все это оказаться правдой?
Конор услышал голоса и посмотрел в коридор. Похоже, бабушка и его папа сцепились.
* * *
Конор не слышал, о чем они говорили, но бабушка яростно тыкала пальцем в грудь отца.
— И чего вы от меня хотите? — потребовал ответа отец, достаточно громко, чтобы другие люди, находившиеся в коридоре, обратили на них внимание. Конор не слышал, что ответила бабушка; она, словно порыв бури, пронеслась мимо него и, даже не взглянув на внука, исчезла в палате матери.
Отец подошел к Конору, выглядел он поникшим.
— Что происходит? — поинтересовался Конор.
— Твоя бабушка рассердилась на меня, — ответил отец, попытавшись выдавить улыбку. — Как обычно.
— Почему?
Отец скорчил недовольную гримасу.
— У меня плохие новости, Конор, — начал он. — Сегодня вечером я улетаю.
— Сегодня вечером? — переспросил Конор. — Почему?
— Малышка заболела.
— Ого, — пробормотал Конор. — И что с ней?
— Возможно, ничего серьезного. Но Стефани как безумная, отвезла ее в больницу и хочет, чтобы я летел назад прямо сейчас.
— И ты полетишь?
— Да, но я вернусь, — пообещал отец. — В воскресенье через неделю, или нет, через две. В следующий раз они отпустят меня на более длительный срок, чтобы я смог побыть с тобой.
— Две недели, — пробормотал Конор себе под нос. — Ладно. Мама сейчас начинает новый курс лечения. Ей должно стать лучше. Так что к тому времени, как ты вернешься…
Он замолчал, когда увидел лицо отца.
— Почему бы нам не пойти прогуляться, сынок? — предложил отец.
* * *
В больнице был свой маленький парк — дорожки среди деревьев. Пока Конор и его отец искали свободную скамейку, они разминулись с пациентами в больничных халатах, которые бродили по парку с родными или вышли прогуляться в одиночестве, чтобы украдкой покурить. Из-за них парк напоминал огромную больничную палату под открытым небом. Или место, где собрались на отдых призраки.
— Хочешь поговорить со мной? — спросил Конор, когда они присели на скамейку. — В последнее время все хотят со мной поговорить…
— Конор, — начал отец. — Новый курс лечения, который проходит твоя мама…
— … ей поможет, — уверенно заявил Конор.
Отец мгновение сидел молча.
— Нет, Конор, — наконец возразил он. — Возможно, вовсе нет…
— Поможет, — настаивал Конор.
— Это последняя соломинка, сынок. Мне жаль, что все происходит так быстро.
— Это вылечит ее. Я уверен.
— Конор, — продолжал его отец. — Конор, бабушка злится на меня ещё и потому, что думает, будто мы не говорим тебе правды. О том, что сейчас происходит.
— Да что бабушка об этом знает?
Отец положил руку ему на плечо.
— Конор, бабушка…
— Мама всё делает правильно, — Конор встал и покачал головой. — Этот новый курс лечения — тайна. Он поможет, есть причина. Я знаю, что говорю.
Отец, казалось, смутился.
— Какая ещё причина?
— Возвращайся в Америку, — продолжал Конор, — Возвращайся к своей новой семье, нам будет хорошо здесь без тебя. Лекарство поможет.
— Конор, не…
— Да! Оно поможет.
— Сынок, — продолжал отец, подавшись вперед. — В жизни не всегда всё кончается так хорошо, как в сказке.
Конор замер. А ведь отец прав. Разве нет? Именно это пыталось объяснить чудовище. Его истории были словно дикие, дикие звери и уводили в такие дебри, о которых ты и не подозревал.
Отец покачал головой.
— Похоже, я хочу от тебя слишком многого. Так и есть. Это несправедливо и жестоко… Такого быть не должно…
Но Конор не отвечал.
— Я вернусь через неделю, в воскресенье, — заверил отец. — Ты помни об этом, ладно?
Конор заморгал от яркого солнечного света. Октябрь в этот году выдался и в самом деле теплым, словно лето никак не хотело прощаться.
— И на сколько ты приедешь? — наконец спросил он.
— Как смогу.
— А потом ты снова уедешь.
— Да, я…
— К другой семье, — закончил за отца Конор.
Отец попытался снова коснуться плеча Конора, но тот развернулся и пошел назад, к больнице.
Лекарство сработает, именно поэтому чудовище и рассказывало все эти сказки. Оно должно сработать. Если чудовище настоящее, все так и будет.
Перед тем как войти в больницу, Конор посмотрел на часы на ее фасаде.
Еще восемь часов до 00:07.
Без истории
— Ты можешь ее вылечить? — спросил Конор.
— Тис — лечебное дерево, — ответило чудовище. — Именно эту форму я чаще всего выбираю для прогулок.
Конор нахмурился.
— Это не ответ.
Чудовище лишь злобно ухмыльнулось.
* * *
Бабушка отвезла Конора домой, когда мама, пообедав, уснула. Она до сих пор не разговаривала с ним о разгромленной гостиной. Похоже, она вообще собиралась как можно меньше с ним говорить.
— Я поехала назад, в больницу, — объявила она, когда тот вылез из машины. — Сам себе приготовишь поесть. Знаю, что, по крайней мере, это ты умеешь.
— Как думаете, папа уже в аэропорту? — спросил Конор.
Вместо ответа бабушка только нетерпеливо вздохнула. Конор закрыл дверцу, и она уехала. Он поплелся в дом. Там теперь остались только часы на кухне — дешевые, на батарейке. Они отсчитывали время, которое приближалось к полуночи, а бабушки всё не было. Он даже подумывал ей позвонить, но вспомнил, как та накричала на него, когда таким звонком он разбудил маму. Конор ждал, пока часы не показали 00:07. А потом вышел наружу и позвал:
— Где ты?
— Я здесь, — ответило чудовище и с лёгкостью перешагнуло через флигель, в котором бабушка устроила себе кабинет.
* * *
— Ты сможешь ее вылечить? — спросил Конор.
Чудовище посмотрело на него сверху вниз.
— Это не моя забота.
— Почему нет? — спросил Конор. — Ты разрушаешь дома и спасаешь ведьм. Ты говорил, что каждая твоя часть — лечебная, если правильно её использовать.
— Если твою мать можно вылечить, то тис поможет ей, — ответило чудовище.
Конор скрестил руки на груди.
— А её можно вылечить?
Тогда чудовище сделало то, чего раньше никогда не делало.
Оно село. Поместило свой огромный вес на крышу бабушкиного флигеля. Конор слышал, как затрещало дерево, и видел, как просела крыша. Его сердце едва не выскочило из груди. Если чудовище разрушит и кабинет, то неизвестно что бабушка сделает с ним. Может, отправит в тюрьму. Или хуже того, в школу-интернат.
— Ты до сих пор так и не понял, почему вызвал меня? — спросило чудовище. — До сих пор не понял, почему я снова вышел на прогулку. Я ведь не каждый день это делаю, Конор О’Молли.
— Я тебя не звал, — ответил Конор. — Может, только во сне. Даже если и звал, то для того, чтобы ты помог маме.
— Так ли?
— А для чего же еще? — спросил Конор, и голос его стал таким пронзительным, что даже звенел. — Уж точно не для того, чтобы слушать твои жуткие истории.
— Ты не забыл про гостиную твоей бабушки?
Конор не смог сдержать улыбку.
— Так я и думал, — продолжало чудовище.
— Я не шучу! — возразил Конор.
— Так и я не шучу. Но мы ещё не готовы для третьей, последней истории. Хотя скоро время придет. А после этого ты сам расскажешь мне свою историю, Конор О’Молли. Ты расскажешь мне свою правду, — и чудовище наклонилось к нему. — Ты понимаешь, о чем я говорю.
Неожиданно их снова окружил туман, и бабушкин двор растаял. Мир изменился, стал серым и пустым, а потом Конор понял, где он — он очутился в собственном кошмаре.
