Что ещё за слова такие?! Не успел я об этом задуматься, как этот идиот поднял меня на руки и понёс.
— Ты что творишь, Август?! Поставь меня немедленно! — возмутился я.
— Да ладно, ты же лёгкий как пушинка. Темно, никто не увидит. А если увидят, то примут такую малявку за девушку.
Как он меня обозвал? Верзила хренов! Поставив меня у дверей подъезда, Август открыл дверь. Потом он снова поднял меня на руки и занёс в лифт. Уже в квартире помог мне раздеться. Потом быстро скинул свою верхнюю одежду и повёл меня на кухню.
— Посиди тут. Я сниму липкую рубашку, а потом налью тебе тёплого молока, — он зачем-то взъерошил мне волосы на макушке.
Август ушёл в ванную. Я услышал, как шумит вода. Вероятно, смывает сок с груди. Сел на маленький диванчик. Стоило осмотреться в его квартире. Красивый кухонный гарнитур с ромашками. Остальная мебель в этом же стиле, смею предположить, что он заказывал специально. Я перевёл взгляд на стол и обомлел. В вазочке лежало печенье. Такое же, неизвестный подарил мне в институте. Тут в дверях появился Август. Он вытирал грудь полотенцем. Когда он кинул его на стул, я увидел у него в районе сердца, ту самую лямбду, о которой говорила Юлька.
— Что ты на меня так смотришь ошалело? Хочешь спросить, я отвечу, — улыбнулся он.
— Откуда ты взял это печенье, Август?
— Напёк его для тебя. Хотел прийти завтра в гости, но судьба распорядилась иначе. Теперь ты у меня дома.
— А твоя девушка? — от волнения стал кашлять сильнее.
— Просто подруга.
— Знаешь, Август, спасибо за всё. Я, пожалуй, позвоню кому-то из друзей. Может в институт в общагу… — я начал мямлить как дурак.
Он подошёл ко мне и присев на корточки, обнял.
— Вить, ну какая общага. Не городи чушь. Или ты боишься меня? Вот такой взрослый дяденька, двадцатилетнего парня испугался? — ласково произнёс он.
— Хах, ты на себя и на меня посмотри, — усмехнулся я.
— Вот видишь, я тебя уже рассмешил. Витя, пойми ты, ничего не будет, если ты не дашь согласия. Всё эти письма, что я тебе писал, правда. Вот теперь, когда ты у меня дома, думаешь, я тебя просто так отпущу. Ты заболел, нуждаешься в заботе и ласке.
— Я не люблю, когда обо мне чересчур заботятся, это напрягает, — заявил я.
— Хорошо, если я буду навязчив, ты меня одёргивай. Витечка мой, хороший, любимый. Ну, не уходи. Сейчас тёплого молочка с печеньем попьём, — он поднял мою ладонь и поцеловал внутреннюю сторону.
Вот зачем он так говорит. Меня эти письма чуть с ума не свели, а тут в живую. И такая нежность в глазах читается, что у меня дыхание перехватило.
— Хорошо. Только не приставать ко мне. Ты, парень красивый, правда, но я не готов к таким поворотам судьбы, — смущаясь, сказал я.
— Я понял тебя. Давай, мой руки, прямо здесь, на кухне. Я пока молоко подогрею.
Вот это жесть! На кого бы я в последнюю очередь подумал, что он гей, так это на Августа. Теперь я сижу у него на кухне и заедаю стресс печеньем, которое он испёк для меня. А дальше что? Вдруг у него одна кровать? Мы что спать вместе будем?! Пока кушал, слышал, как он чем-то гремит в комнате. Поставил себе градусник, который он оставил на столе. Опять лихорадит. Замёрз, как будто голым на мороз выставили. Август прав, куда бы я сейчас пошёл в таком состоянии. Но подлечусь, а потом начну искать новое жильё.
— Давай градусник, — парень подошёл ко мне и протянул руку, — Ого, тридцать девять. Пошли в уборную и в кровать.
Он довёл меня до сортира, но не стал прикрывать дверь.
— Не смотри! — покраснел я.
— Подумаешь, у меня всё то же самое. Я отвернусь.
Примечательно, что санузел у него в квартире был раздельный, а в просторном туалете стояла раковина. Я сполоснул ладони, и Август снова поднял меня на руки.
— Ты прекратишь меня сегодня, как младенца таскать? У меня ноги есть.
— Ты же на них еле стоишь, любовь моя, — он посадил меня на край большого дивана, — Вот, моя майка вместо пижамы. Твои вещи разберём завтра. Пока ты переодеваешься, я быстро положу продукты в холодильник.
Его майка оказалась мне до колен. Невольно сравнил себя с бабой, которая надела ночную сорочку. Дожился ты, Витёк. Огляделся, комната большая, но мебели минимум. Шкаф купе, журнальный стол-трансформер и два кресла. Так же тут большой диван, на котором при желании четверо уместятся. Я лёг на краешек, а потом укрылся одеялом. Как же холодно, жуть. Через пару минут в комнату зашёл парень. Он выключил свет, а потом залез ко мне под одеяло. Комната тускло освещалась светом уличного фонаря. Я видел, как он снял джинсы, оставшись в одних боксёрах. Вот же хитрюга, больше ничего не надел. А у нас, между прочим, второго одеяла нет. Тем временем, Август придвинулся ближе.
— Чего ты дрожишь? Замёрз? Иди сюда, Вить, я тебя согрею, — он сгрёб меня в свои объятия.
— Ты обещал не приставать, — дёрнулся я.
— Я не пристаю. Просто хочу согреть своим теплом. Не бойся, малыш, всё хорошо, — прошептал он мне на ухо.
— Ты не думаешь, что называть взрослого дяденьку малышом неприлично. Я старше тебя на семь лет, — возмутился я.
— Ну, что ты придираешься? Я же любя. Спи, Вить. Сон самое лучшее лекарство. Спокойной ночи, любимый, — он поцеловал меня в макушку.
— Спокойной ночи, Август, — ответил я.
Вот так, лежу в обнимку с парнем. Когда вообще я мог о таком подумать. Но эти объятия не вызывали неприязнь, наоборот, я пригрелся рядом с ним и вскоре уснул.
Утром проснулся от того, что кто-то целует мою шею, прижимаясь ко мне всем телом. Ммм, как приятно. Стоп, а что это в меня упирается? Сразу вспомнил к кому я вчера переехал и задёргался, как девственница в свой первый раз. Август прижал меня к себе сильнее, перехватывая рукой поперёк груди.
— Хорош брыкаться. Я просто проверял температуру, — сказал он.
— Так температуру не проверяют. Обычно прикладывают ладонь ко лбу. И вообще, сколько времени, — я снова закашлялся.
— Девять утра, мой сладкий.
— Эй, а почему ты не на занятиях? А ну марш в институт, лодырь! — строгим голосом произнёс я.
— Хорошо, хорошо, я пойду, господин преподаватель, но в понедельник. Уже попросил Егора сказать, что у меня заболел живот, и я сижу на горшке, — он перевернул меня на спину и сказал всё это в лицо с весёлой ухмылкой.
И вот как с ним разговаривать? Он меня не воспринимает как мужчину старшего по возрасту. Для него я малыш, которого он любит.
= Август
Это нечто невероятное. Виктор живёт у меня, и мы спим на одном диване. Теперь я могу спокойно прикасаться к нему, хотя бы под поводом просто согреть. А ещё, я могу тайком целовать его, стараясь не разбудить. Сейчас несколько раз прикоснулся губами к его шее. Виктор замурчал как сытый кот. Приятно? Ещё бы, я знаю, как доставить партнёру удовольствие. Неожиданно он проснулся и начал брыкаться, как будто его насилуют. Да, согласен, у меня стоит, но я не виноват. Просто мой «дружок» обрадовался, что, наконец, вожделенное тело лежит рядом. Я соврал, насчёт того, что просто хотел проверить его температуру. А этот, сатрап возмущался ещё, что я не пошёл на учёбу. А как уйти, когда он в таком состоянии? Нет, пускай сначала оклемается немного.
— Что хочешь на завтрак? — я не удержался и провёл пальцем по его губам.
— А вчерашние печеньки есть?
— Нет, их было не много, и ты их все слопал. Хочешь, на ужин будут пирожки с капустой? — улыбнулся я.
— Хочу. А чего ты такой заботливый? В чём подвох? — насторожился он.
— Ага, так я тебе и сказал. Давай сначала температуру мерить, а потом я по-быстрому сварганю омлет.
У Виктора снова была температура, но уже маленькая тридцать семь и две. Я принёс ему тарелку с омлетом прямо в постель, а потом подал сок и лекарства.
— Сейчас тоже поем, потом сбегаю в магазин. Вчера я, между прочим, шёл в магазин чтобы купить тебе фруктов. Говорю же, хотел сегодня напроситься в гости. Ты какие фрукты любишь?
— Я ем всё. У меня нет аллергии на продукты, Август, — ответил он.
