– А ты молись. Читай покаянный канон Иисусу Христу. Бог и даст.
На следующий день он проснулся с решением круто изменить свою жизнь. В окна смотрело бледное солнце. Но даже такое его присутствие внушало бодрость. Он позвонил начальнику и сказал о желании уволиться из банка. Босс воспринял это без удивления:
– Знаешь, старик, одобряю. Работа, как говорится, не волк. А ты поживи в свое удовольствие. Поезжай на Бали. Там тепло и недорого. Океан – глаз не оторвать. И не думай о плохом, именно плохое сбивает нас с правильного курса.
– Врач сказал мне – полгода осталось жить максимум. Да и жаркий климат не для меня.
– Тогда – живи здесь, но на всю катушку.
Вечером он без дела ходил, будто прощаясь, по своему одинокому дому, в котором никогда не звучал детский смех, не жила постоянно одна единственная любимая женщина, и думал: «Я не сделал самого главного. Не успел, а жаль. А сейчас и наследство передать некому».
Вскоре дом был продан, как и несколько престижных машин. Оставался только самый любимый автомобиль, подарок отца, да старая дача – еще крепкий дом, окруженный запущенным садом. Здесь он когда-то проводил каникулы и выходные с родителями. Сюда и вернулся, как был уверен, доживать свою короткую жизнь.
Немалые деньги от продажи имущества были отданы тем, кто действительно в них нуждался: ушли на дорогостоящее лечение молодого парня, с которым познакомился в больнице. А он стал жить в тихом дачном поселке на берегу реки. Благодаря своим золотым рукам начал немного подрабатывать: то электропроводку починит, то – бытовые приборы. И снова ему все удавалось. И как всегда, все его любили. За осенью пришла зима. Пробежали и зимние месяцы с метелями и оттепелями, отняв время из отведенного врачом на жизнь.
По поводу и без повода стала к нему забегать молодая вдова, мать троих детей. То отремонтировать что-то попросит, то сыну-школьнику помочь с уроками, то горячих пирогов принесет, то просто в гости напросится – поговорить.
Однажды, когда маялась ранняя весна, не зная, то ли прийти теплом, то ли уступить холодам, она, не мудрствуя, сказала:
– Полюбила я тебя. Давай, может, вместе жить будем?
– Что ты знаешь обо мне, глупенькая? Мне жить осталось совсем чуть-чуть.
– А ты подумай: хоть чуть-чуть – а твоя жизнь, в любви да ласке. И дети мои тебя полюбили.
Ему не хотелось перечить этой красивой женщине, которой жилось совсем не сладко, да только она не жаловалась. К тому же, он понимал, что она нравится ему, потому что была настоящая, не имеющая ничего общего с капризными девушками, которые всегда «охотились» на него, вернее – на его деньги.
Он подумал, что надо помочь ей, пока еще жив и вроде бы силы есть, что его стало немного удивлять. Его стараниями была перекрыта крыша, оборудованы кухня и комнаты детей. Самый маленький ребенок, который только начинал говорить, неожиданно для всех назвал его папой. Ему показалось, что в это время у него за спиной выросли крылья, и так безудержно захотелось жить. «Но жизнь утекает», – с болью подумал он.
– А давай поженимся, – вдруг сказал он, решив, что все, что у него осталось, отойдет тогда жене и ее детям и будет сделано маленькое доброе дело.
– Ты никогда не пожалеешь об этом, никогда, – ответила она, обняв его. Следом за ней в свои объятия заключили его и дети. Так он и стоял в этом теплом коконе из женских слез и детских рук и был как никогда спокоен и счастлив.
Наступило лето. Календарь стал тревожить его, ведь каждый день мог оказаться последним.
– Не мучайся, сдай анализ. Может, лечение изменить надо? – упрашивала жена.
– Надо бы, – отзывался он и опять оттягивал визит в клинику, ссылаясь на множество срочных дел.
Так прошел год. Осознав этот странный факт, он все-таки прошел обследование. Но даже когда увидел своего лечащего врача, бежавшего ему навстречу по длинному коридору с бумагами в руках, он еще не понял, что произошло чудо.
– Я поражен! Я рад! Такого никто не мог предположить. Но вы здоровы! Лечились за границей? Ведь к нам редко наведывались, – врач строчил словами без передыху.
А он даже не понимал, о чем говорит доктор. Вновь ущипнув себя за ухо, убедился, что не спит.
– Русская деревня, природа, физический труд, семья, дети, хорошие мысли, – все это он сказал вслух удивленному врачу.
Мысли же его были далеко в Небесах: там он просил покаяния и благодарил за чудо.
Венчание было в той самой церкви, откуда начинался его путь к Богу в своем сердце. В том святом месте, где неумелой молитвой он делал первые духовные шаги на зыбком краю своей жизни.
Комментарий автора:
Мир вокруг нас устроен очень серьезно, и жизнь очень серьезная вещь, и она отдана людям. Мир отдан людям. Человеку необходимо почувствовать свою ответственность за мир, в котором он живет, и за жизнь, которой он живет.
Бог не посылает нам болезни, болезни посылает нам жизнь, пронизанный злом мир. А Бог делает так, подставляя руки, что эти болезни, во-первых, могут быть исцелены, а во-вторых, они могут какую-то пользу принести. Молитва – это диалог. На свое воззвание к Богу надо услышать ответ. Разумеется, если человек с полнотой своей веры, с полнотой своего существа вот так кричит, взывает, конечно, он не останется неуслышанным. В этом смысле молитва спасительна. Спасение приходит и через отстранение и через осознание, что есть те, кому гораздо хуже, чем тебе.
Игра в куклы
Они были подругами с младших классов. Сначала вместе играли в куклы, потом говорили о мальчиках, ходили на первые свидания, мечтали о счастливой взрослой жизни, в которой обязательно будет много радости.
И вот сейчас стояли в магазине игрушек, встретившись через много лет. Говорить было нелегко, как всегда бывает после долгой разлуки, причиной которой стала не ссора, а новый роман одной из них.
– А счастье было так недолго…
– Так значит, счастье все-таки было? – спросила подруга.
– Было и прошло, – ответила она совсем другим голосом, не тем высоким и немного капризным, каким говорила на темы любви в юности.
– Боже, не узнаю свою подружку-хохотушку. Может, тебе сходить к кому-то? Ну, сама понимаешь. Ведь ты повторяешь судьбу своей матери и бабушки. Значит, что-то не так…
– Да я уже ходила. К сожалению, мы действительно повторяем зачастую родительские модели. Но, представляешь, я сама нарисовала свое будущее, – она посмотрела на полку с куклами. – Помнишь, как мы в юности купили кукольных девочек и мальчиков? Нас научила соседская тетка, как надо прочитать заговор, назвать куклу собственным именем и женское счастье рисовать.
Подруга взяла с полки куклу, с трудом вспоминая события тех лет. А она продолжала:
– Я тогда еще два мальчика для девочки выбрала, помнишь? Так вот, я тогда кукол-мальчиков за девочку драться заставила и одного мальчика выбросила, а другой с девочкой целовался, потом я о них забыла. Нашла через пару лет в сарае, девочка была потрепанная, покусанная собачками, а мальчики лежали в ящике, на полке. Я тогда, представляешь, сказала: «Детство кончилось, я вас свела, я вас развела. Живите по отдельности», – и выкинула в костер, что горел мусором на дворе.
Подруга, затаив дыхание, смотрела на нее.
– Ты чего, сдурела? Какие заговоры, когда это было? Пошли в кафе.
Усевшись за столиком, они стали вспоминать.
Действительно, в те юношеские годы, когда все лучшее только обещало случиться, им нравилось описывать портрет будущих мужей: «Чтоб не пил, не курил, не гулял, был положительным». Что такое «быть положительным», они представляли с большим трудом. Соседка-гадалка научила девчонок, как сделать заговор на любовь.
Но именно ее, 14-летнюю девчонку, услышали Небеса.
Он перевелся в их школу и был старше ее на два года. После месяцев переглядываний на переменах, записочек и горячих обсуждений каждого взгляда, их познакомили самым романтическим образом: на весенних каникулах во время прогулки. Она была в группе девочек, он среди своих верных друзей. Две компании, словно случайно, со смехом столкнулись во дворе. В итоге он и она продолжили гулять по мартовским улицам. Так началась их дружба, влюбленность и любовь, которая через шесть лет закончилась свадьбой. Он любил ее, она – его. И всем верилось, что этот брак будет крепким и счастливым. Потому что она – красавица и умница, он – очень положительный парень. После получения диплома она уехала в город, где служил муж, и была всем довольна. Особенно после рождения дочери, которая, опять-таки по ее желанию, получилась «вылитая муж». Мама не могла нарадоваться судьбе дочери, у которой был такой хороший муж, ведь он не пил, не курил, не гулял, все делал для семьи и любил ее дочь.
Каждый год часть отпуска она вместе с маленькой дочкой обычно проводила у матери. Но через пять лет брака стало заметно, что в ее глазах уже не светилось обожание мужа, она все менее охотно говорила о нем. Как бы, между прочим, мелькали слова – жадный, нудный, резкий, бывает грубоватым. Когда дочь пошла в школу, разлад в семье стал заметен всем. И только самой близкой подруге она сказала, что они практически чужие люди, которые терпят друг друга. И с грустью добавила, что давно не спят вместе. Тогда ей не было и тридцати лет.
