Я наблюдал за процессией, пока она не скрылась из вида, потом спустился в вестибюль отеля.
Пегги была на своем обычном месте, но на этот раз, увидев меня, она не улыбнулась.
– Ну что ж, они хоронят его по всем канонам высокого стиля, – заметил я.
– Я с вами не разговариваю! – заявила она.
Я подошел к конторке и уперся в нее локтями.
– Вы солгали мне, Пегги, когда уверяли, что были близки с Джонни, верно?
Она вспыхнула и яростно взглянула на меня:
– Уходите! Вы действуете мне на нервы!
– Вы и остальные девчонки терпеть не могли Джонни, потому что он не обращал на вас никакого внимания. Но вам хотелось казаться особенной, поэтому вы разболтали своим глупеньким подружкам, что вы с Джонни тайно любите друг друга. Постепенно вы сами уверовали в свою выдумку. Полагаю, вас это возвеличивало среди остальных, но в душе вы прекрасно понимали, что Джонни до вас нет никакого дела… Перестаньте ребячиться, Пегги, кончайте играть и пить. Нет у вас никакого горя.
Она в ярости попыталась дать мне пощечину, но я без труда схватил ее за запястье.
– Без глупостей, Пегги! Вы не ребенок!
Она вырвалась, лицо у нее перекосилось, из глаз брызнули слезы.
Повернувшись, она убежала во внутренний офис, захлопнув за собой дверь.
Мне было ее жаль, но я должен был знать правду, и теперь ее знал.
Выйдя из отеля, я пошел в офис шерифа напротив, где нашел Билла Андерсона, уныло сидевшего за своим столом.
– Ха, Дирк! – воскликнул он. – Каково ваше мнение о похоронах?
– Грандиозно… Вы говорили с почтальоном?
– Я видел его вчера вечером. У Джоша, признаться, придурковатый вид, но память превосходная. Он сказал, что до смерти Митча старина Фрэд никогда не получал писем. Первое, что пришло ему по почте, была заказная бандероль с медалью сына. После этого на протяжении шести лет регулярно первого числа каждого месяца Фрэду приходили конверты. Джош человек любопытный, он выяснил, что они из Майами.
– Первое число этого месяца было ровно пять дней назад. Конверт пришел?
– Нет. Надо думать, что корреспондент Фрэда узнал, что тот умер.
– Билл, Фрэд умер три дня назад, так что корреспондент знал, что он должен умереть.
Я оставил его сидеть с открытым ртом, сам же возвратился в отель. Церковный колокол прекратил свой печальный перезвон. Я догадался, что похороны закончились.
Пегги не было видно, когда я поднимался в свой номер. Я дописал в своем рапорте, что она солгала о своей связи с Джонни Джексоном, а также о корреспонденции, получаемой Фрэдом Джексоном ежемесячно. Заперев донесение в стол, я спустился к ленчу.
В ресторане было пусто. Я поел холодных котлет с салатом. Старый негр-официант объяснил, что, как только народ вернется с кладбища, ресторан будет забит до отказа. Я торопливо доел свою еду и пошел наверх на свой пост у окна.
Я с интересом наблюдал, как все провожавшие Фрэда в последний путь возвращались назад на Мэйн-стрит и постепенно рассеивались по своим домам. Подождав еще немного, я спустился вниз к своей машине. К тому времени все лавки открылись, траурные одеяния были спрятаны в сундуки. Сирл зажил обычной трудовой жизнью.
Я поехал на кладбище.
Для такого провинциального городишки, как этот, кладбище удивляло своими размерами и чистотой. Разыскать могилу Фрэда Джексона оказалось непросто. Я нашел ее в дальнем углу среди обветшалых плит и скромных надгробий. Здесь хоронили небогатых людей.
На свежем могильном холмике лежала охапка красных роз. Их было десятка два. Совершенно роскошные цветы, которые могли украсить самую шикарную могилу.
Подойдя ближе, я увидел карточку, прикрепленную к кусочку проволоки. Наклонившись пониже, я прочел напечатанный на ней текст:
«ПОКОЙСЯ В МИРЕ, ДЕДУШКА.
Джонни».
Глава 4
Я ехал очень быстро и прибыл в Парадиз-Сити за несколько минут до восемнадцати часов. Мне повезло: я захватил Чика в тот момент, когда он наводил порядок на своем письменном столе.
– О Господи! – воскликнул он без особого энтузиазма, увидев меня. – Послушай, Дирк, у меня свидание. Иона не станет ждать.
– У тебя неправильные идеи. Чем дольше заставлять ждать их, тем горячее они становятся… Что ты для меня раздобыл?
– Уж не воображаешь ли ты, что мы чудотворцы? Кое-что я выяснил, но совсем немного.
Он сел, то и дело поглядывая на часы, затем выдвинул один из ящиков стола.
– Вот, пожалуйста. Рапорт о Сиде Воткинсе. Пока нет никаких данных о том, что он женился или имел ребенка, но этим мы продолжаем заниматься. В армии он считался холостым, но эти данные могут быть неточными.
– Рождение Джонни Джексона не было зарегистрировано?
– Не знаю. Мы все еще не знаем. – Он протянул мне напечатанное на машинке сообщение: – Вот получай, старина, а я отбыл.
– Обожди, Чик, ты был полицейским, служившим под началом полковника Парнэлла. Каково было положение с наркоманией? В вашем полку?
– Боже праведный! Что ты еще задумал? Предполагается, что ты разыскиваешь внука Джексона, не так ли?
– Ты напрасно теряешь время, Чик. Как обстояли дела с наркоманией в вашем полку?
Он поколебался, затем махнул рукой:
– Старая история. Дела были плохи. В каждом полку были свои проблемы. Это не входило в мои обязанности, у нас был специальный отряд по борьбе с наркоманией. Они были профессионалами.
– Они рапортовали о вашем полку?
– Наверное, но донесения поступали непосредственно к полковнику. Говорю тебе, что это меня не касалось.
– Наркотический отряд… Кто его возглавлял?
– Полковник Джефферсон Хейверфорд. Они с полковником Парнэллом большие друзья.
– Где мне его найти?
Чик, нахмурившись, посмотрел на меня:
– Что творится в том месте, которое ты именуешь своей головой? Это древняя история. Полковник не пожелает ее проветривать. Он гордится своим полком и имеет на то все основания.
– Где мне разыскать полковника Хейверфорда?
Чик снова взглянул на часы.
– Он живет здесь. Ты найдешь его в справочнике, но, Дирк, послушай меня, действуй осторожно. Полковнику не понравится, если ты начнешь копаться в старье. – Он поднялся. – Если я сейчас не пойду, моя красотка выцарапает мне глаза…
И он ушел.
Я закурил сигарету, налил себе полстаканчика из общей бутылки и прочитал короткий рапорт, касающийся армейской карьеры Сиднея Воткинса.
Из него я уяснил, что Сид был подносчиком бомб в одной из команд на военном аэродроме. Ничем другим не занимался и провел четыре года во Вьетнаме. Работал удовлетворительно. Его демобилизовали, он возвратился в Штаты вместе с другими демобилизованными. Последний его адрес, которым располагала армия, был пансионат в Исте, Нью-Йорк. Потом он исчез из вида.
Единственным моментом, заинтересовавшим меня в этом рапорте, было то, что Митч и Воткинс были во Вьетнаме в одно и то же время.
Я положил рапорт в папку, потом поискал в справочнике номер телефона Хейверфорда. Он жил в квартире на Оушен-бульваре, в одном из самых фешенебельных районов города.
Он сам ответил на мой звонок.
– Хейверфорд, – услышал я глубокий и чуть раскатистый голос полковника.
– Говорит Дирк Уоллес, полковник, – сказал я. – Я работаю у полковника Парнэлла.
– Вы его новичок. Полковник мне говорил о вас. В чем дело?
– Я столкнулся с проблемой, сэр. Не могли бы вы мне уделить несколько минут?
– Что вы именуете проблемой?
– Она касается того дела, над которым я сейчас работаю. Похоже, что оно связано с наркотиками в армии. Надеюсь, что вы мне поможете.
– Будьте здесь через десять минут: в восемь я приглашен на обед.
И он повесил трубку.
Оушен-бульвар находился в трех минутах езды от офиса, так что ровно через семь минут я уже звонил у дверей полковника.
Негритянка-горничная провела меня через просторную, красиво обставленную гостиную, выходившую на бульвар, где поблескивала вода и резвились молодые люди – прожигатели жизни.
Полковник сидел на солнышке в шезлонге. Заметив меня, он тотчас же встал. Он был невысокого роста, совсем квадратный, краснорожий, типичный вояка с коротко подстриженными усами и стрижкой полубокс. Одет он был в белые шорты, белую рубашку и сандалии.
– Уоллес?
Он протянул мне руку.
– Да, сэр.
– О'кей, садитесь. Скотч?
– Благодарю вас, сэр.
Он подошел к небольшому бару тут же на террасе и наполнил два бокала, протянул один мне и снова сел. Его серые глаза внимательно изучали меня.
– Что за проблема?
– Как я понял, вы занимались вопросами наркотиков во Вьетнаме?
– Правильно.
– Агентству поручено было разыскать сына Митча Джексона. По ходу своих розысков мне сообщили, что Митч был толкачом наркотиков.
Хейверфорд принялся с хмурым видом разглядывать свой бокал, потом пожал плечами.
– Я всегда думал, – сказал он, – что рано или поздно это случится. Вы поговорили со своим боссом?
