Я с трудом справлялся с растущим раздражением.
– Разговаривали ли вы с ним, когда везли его туда? Спросили ли, откуда он приехал?
С умопомрачительной медлительностью он закончил сортировку писем, пару раз пыхнул своей трубкой, затем, положив две больших руки на конторку, дружески мне подмигнул:
– Извините меня, мистер Уоллес. Я не могу заниматься одновременно несколькими вещами. Теперь, когда я закончил работу, я могу уделить вам все свое внимание. Вы спрашиваете меня о Джонни Джексоне?
Я неслышно втянул в себя побольше воздуха, напоминая себе, что имею дело с провинциальными людьми в провинциальном городишке.
– Да. Когда вы везли его в хижину старого Джексона, спросили ли вы его, откуда он приехал?
– Спросил, но мальчик просто ответил, что издалека. По его бледному усталому лицу было видно, что он не хочет говорить. Мистер Уоллес, я уважаю человеческое уединение. Если он молчал, зачем же я стал бы к нему приставать с расспросами? Я не занимаюсь сплетнями, как многие жители этого города. Поэтому я заткнулся.
– Что случилось, когда вы привезли его на место?
– Я ссадил его у начала аллеи, объяснил ему, что хижина стоит в ее конце и он не заблудится. – Он снова пару раз затянулся из трубки, потом поскреб в затылке. – Полагаю, вам я могу это рассказать, мистер Уоллес. Никому другому я про это не говорил. Это было уже очень давно, и потом я хотел бы помочь отыскать Джонни…
Он колебался, потягивая свою трубку.
– Что рассказать? Послушайте, Джош, Джонни – наследник старого Джексона. Вы можете помочь ему, сообщив мне то, что вам известно.
– Вот я тоже так думаю… Он вылез из моего фургона и поблагодарил меня, по-хорошему, от всего сердца. Потом достал из кармана конверт. Это было уже десять лет назад, но я хорошо представляю его бледное несчастное лицо, когда он обратился ко мне. Он сказал, что у него нет денег на почтовую марку, но он просит отправить это письмо, потому что это очень важно. Я сказал, что непременно отправлю, и отправил. Последний раз я видел его, когда он шагал по аллее к дому Фрэда.
– Вы имеете в виду, что, доставляя на протяжении шести лет ежемесячно конверты Джексону, вы ни разу не видели Джонни?
– Совершенно верно. У меня не было возможности. Мой фургон страшно грохочет, Фрэд издали слышал, что я еду. Он выходил к повороту на лужайку, забирал конверт, благодарил меня, и все.
– Вы никогда не спрашивали, как поживает Джонни?
– Я бы с радостью спросил, да Фрэд-то был всегда бирюком. Возьмет конверт, молча кивнет и заковыляет прочь. А мальчик в то время был в школе. Так и не пришлось мне его больше видеть, Фрэд мне ничего не сказал даже тогда, когда я доставил ему медаль сына. Просто расписался в получении и повернулся ко мне спиной.
– Ну, а письмо, которое вам отдал Джонни? Я знаю, что это было почти десять лет назад, но вы случайно не помните адреса на конверте?
– Помню, конечно. Понимаете, мне же было любопытно. Неизвестно откуда появляется мальчонка, ищет своего такого грязного и нелюдимого деда. Мальчику на вид лет девять, тут каждому стало бы интересно!
– Я вас вполне понимаю.
Мне приходилось удерживаться от желания на него закричать.
– Так какой же там был адрес?
Джош обнаружил, что у него погасла трубка. Он принялся ее разжигать, несколько раз попыхал ею, я же стоял, сжимая и разжимая кулаки от нетерпения.
– Адрес? Имя – миссис Стелла Коста. Мейси-стрит, Сикомб. Дом, как мне кажется, или семь, или девять.
Напал ли я на золотую жилу? – задавал я себе вопрос. Было ли это переломным моментом?
– Миссис Стелла Коста, дом семь или девять по Мейси-стрит, в Сикомбе.
– Правильно, – кивнул он.
– Благодарю, Джош. Вы мне здорово помогли.
Он подмигнул:
– Мне понравился мальчонка. Если старина Фрэд оставил какие-то деньги, мне было бы приятно, чтобы малыш их получил.
Пожав ему руку, я поспешил к машине.
Все мои планы поговорить с Гарри Везерспуном и Волли Воткинсом были отложены. Я должен был как можно скорее отыскать Стеллу Коста.
Парадиз-Сити считается самым модным, самым дорогим городом в мире. Чтобы поддерживать эту репутацию и ублажать мультимиллионеров, которые проживают там, необходимо содержать целую армию работников, дворников, обслуживающего персонала отелей и телохранителей. Именно эта армия селилась в Сикомбе, находящемся в одной миле от города.
Сикомб схож с Западным Майами: компактный городок с однообразными кварталами многоквартирных домов, небольших бунгало, на дверях которых висели намоченные циновки из душистой травы, дешевыми столовыми, сомнительными барами и несколькими еще более сомнительными ночными клубами.
Мейси-стрит ответвлялась от Сивью-роуд, которая является сердцем делового торгового центра в Сикомбе.
Мне повезло: я нашел щель, в которую вогнал свою машину. Я принялся искать дома 7 и 9. На меня сразу же набросилась орава различных торговцев: черных, желтых и белых. Сикомб в этом смысле был настоящим муравейником.
Номер 7 оказался маленькой убогой портновской мастерской. Ее владелец – китаец, стоявший в дверях, посмотрел на меня с явной надеждой, но я прошел дальше.
Номер 9 выглядел более обещающе: облезлая дверь, втиснутая между китайским ресторанчиком и аптекой.
На двери красовалась надпись: «Комнаты внаем. Имеются свободные».
Я вошел в тускло освещенный вестибюль, который едва ли заслуживал такого названия: здесь пахло затхлой едой, кошками и помоями. Слева от входа на двери была еще одна надпись: «Офис по найму помещений». Я постучался, толкнул дверь и вошел в крохотное помещение. За облезлым исцарапанным столом сидел негр и читал листок о бегах.
Ему уже перевалило за семьдесят, совершенно белые вьющиеся волосы, морщинистое лицо. Одет он был в сильно поношенный темно– синий костюм, на голове какая-то немыслимая черная шапочка, очки в роговой оправе держались на самом кончике носа.
Отложив в сторону листок, он посмотрел на меня поверх очков, потом понимающе улыбнулся.
– Как вы считаете, кто победит сегодня в трехчасовом заезде? – спросил он.
Я подошел к столу.
– Не могу сказать. Я не увлекаюсь бегами.
Он кивнул:
– Я так и подумал, но всегда полезно бывает попытаться. – Еще раз внимательно рассмотрев меня с ног до головы, он продолжал: – И вам не требуется одна из моих комнат?
– Да. Я ищу миссис Стеллу Коста.
Он приподнял кустистые брови.
– Что нужно хорошо одетому молодому человеку, не увлекающемуся бегами, от миссис Коста?
Я ему дружески улыбнулся:
– Она сама вам это расскажет, если пожелает.
Он обдумал мой ответ, снял очки, потом тут же водрузил их обратно.
– Она не пожелает со мной разговаривать.
– Очень печально. Где ее комната?
– Миссис Стеллы Коста?
Я посмотрел на него взглядом полицейского:
– У меня нет лишнего времени на пустую болтовню. Где я ее могу разыскать?
– Только не здесь. Отсюда она съехала много лет назад.
Я придвинул себе простой стул с прямой спинкой и сел на него.
– Я не расслышал вашего имени.
– Называйте меня просто Вашингтон. У моих дорогих покойников-родителей было чувство юмора.
– Хорошо, мистер Вашингтон, можете ли вы мне сообщить, куда она переехала?
Он вытащил из кармана клетчатый платок, снял очки и принялся протирать стекла.
– Мы, жители Сикомба, мистер, должны быть осторожны, сообщая о других жителях. Я хотел бы повторить свой первый вопрос: что нужно хорошо одетому молодому и весьма приличному человеку от миссис Коста?
Работая с отцом, я частенько сталкивался с таким подходом и прекрасно знал, каким ключиком открывалась дверь. Достав бумажник, я извлек из него двадцатидолларовую бумажку, повернул ее, сложив вдвое, потом посмотрел на негра. Он успел лишь надеть очки и теперь смотрел поочередно то на меня, то на деньги.
– Я вижу, что вы сообразительный молодой человек, – сказал он. – Небольшая смазка заставляет машину лучше работать.
– Где я ее найду? – повторил я свой вопрос.
– Хороший вопрос. Где вы ее найдете? Я – честный человек, мне бы очень хотелось заработать то, что вы мне показываете, но я знаю, что за деньги надо давать товар. Откровенно, молодой человек, я не знаю, где она сейчас, но я могу вам рассказать кое-что о ней. Вам это интересно?
Я бросил деньги на стол перед ним.
Он посмотрел на новенькую бумажку, потом взял ее и сунул в нагрудный карман.
– Ну, мистер, – сказал он, улыбаясь, – мы занялись делами. Вы спрашиваете о миссис Коста?
– Да, мистер Вашингтон. Что вы можете рассказать про нее?
Он поднял руку:
– Пожалуйста, не зовите меня мистером. Это вызывает у меня комплекс превосходства, а в моем возрасте это очень нехорошо. Называйте меня Вошем, как все другие.
– О'кей, Вош. Она жила здесь, потом уехала?
– Правильно.
– Как долго она здесь находилась?
– Хотите, чтобы я начал с самого начала?
