— Это было чертовски красивое зрелище, — произнес я.
— Я хочу сейчас, — прошептала она, обхватив мой член и приблизив его к себе, чтобы он скользил по этому истекающему влагой, горячему раю меж ее бедер.
— Скажи это. — Я отвел свои бедра назад.
— Я хочу, чтобы твой член был глубоко во мне.
— Ты хочешь, хммм? — Я прижался к ее входу, плавно двигая своей длиной туда-обратно по губкам ее киски, создавая идеальное трение для себя и второй раунд для нее.
— Да! Пожалуйста! — взмолилась она.
— Но ты была плохой девочкой и убрала руки со стены. Я говорил тебе оставить их там, — сказал я, все еще поглаживая ее скользкие складочки.
— Прости… Я просто не могла ждать…
— Детка, ты такая нетерпеливая.
— Я знаю!
— Что ты хочешь от меня в данный момент? — спросил я, мои губы оставались на ее шее, а мой член по-прежнему медленно двигался внизу.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня и снова дал мне кончить.
Она произнесла это так нежно, с такой мольбой, словно ей будет больно, если я ее не трахну. Когда она так сказала, во мне щелкнул переключатель. Она дала мне разрешение взять ее, продолжив начатое, чтобы получить от нее гораздо больше. Это было лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал. Во всем этом проклятом гребаном мире.
— Обхвати руками мою шею и держись за нее. — Я подхватил ее под бедра и поднял вверх. – Оберни их вокруг меня, детка, так я смогу дать тебе то, что ты хочешь!
Она крепко обхватила мои бедра своими ногами и ее спина уперлась в кафельную плитку. Она произнесла мое имя.
— Итан…
— Да, моя красавица? — Она тяжело дышала. — Ты так прекрасна в ожидании, когда я отымею тебя у этой стены. Тебе нравится трахаться у стен, да?
Ее глаза вспыхнули, и она в отчаянии качнула своими раздвинутыми бедрами, чтобы потереться об меня.
— Да!
— Я открою тебе маленький секрет, детка.
— Что?! — с недовольством выдавила она, потеряв всякое терпение.
Я расположил головку члена прямо у ее входа и погрузился в нее по самые яйца.
— О, мой Бог! — выкрикнула она, когда приняла меня внутри, и на мгновение ее глаза закатились от удовольствия.
— Я люблю трахать тебя у стен. — Я начал жестко в нее вбиваться. Крепкое сжатие ее влагалища, пульсирующего вокруг моего члена, унесло меня в дымку мгновенного удовольствия настолько интенсивного, что я не знал, как долго смогу продержаться. Я хотел, чтобы это длилось вечно. — Помнишь ту ночь, когда я трахал тебя у стены в твоей квартире? — сквозь зубы выпалил я. — Ощущать тебя тогда было так приятно, и эти ощущения не изменились.
— Даааааааа, — она вздрогнула от моего грубого натиска, ее руки крепко ухватились за мои плечи. — Я хотела тебя. Мне нравилось это. Мне было очень жаль, что ты после этого ушел.
Теперь она практически рыдала, пока мы доводили себя до исступления, полностью слившись телом и разумом. Брианна оставалась со мной с начала и до конца. Мы были соединены так идеально, что это практически причиняло боль. Не почти, это было чертовски больно!
Боль во время секса с Брианной становилась особенно приятной. Так всегда было, и я знал, что так всегда будет.
— Что я просил тебя сказать мне той ночью, детка? Ты впервые сказала мне это.
Ее пылающие глаза, чуть прикрытые от удовольствия, поразили меня так сильно, словно мой член в ее киске сейчас пронзила острая боль.
— Что я твоя, — выдохнула она.
— Да. Ты. Моя. — Я добавил к своим толчкам несколько круговых вращений и почувствовал, что хватка ее внутренних мышц стала еще крепче. — И сейчас ты кончишь на мне. Еще. Один. Раз!
Брианна напряглась сильнее, и я почувствовал судороги, которые начали исходить из ее глубин, выдаивая из моего члена все, что только можно. Ох, черт, да! Она задрожала подо мной и начала издавать те нежные звуки, которые я обожал слушать — те, которые меня так возбуждали. Как только она кончила, совершенно обмякнув в моих руках, я вонзился в нее, изливаясь горячим потоком омывающим нас обоих.
Меня унесло за пределы долбанной солнечной системы или дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Слава Богу, черт побери, она тоже кончила, потому что, если бы мне пришлось сдерживаться секундой дольше, думаю, я бы умер. Я наблюдал за тем, как ее глаза распахнулись, когда ее накрыл оргазм, наслаждаясь тем фактом, что я делал это с ней, а затем последовал небывалый подъем и мощный прорыв моего собственного освобождения, который вырвался из меня и наполнил ее…
Мои зубы впились в ее шею, а мой член все еще подрагивал в ней, когда я пришел в сознание. Я не знаю, что удерживало меня на ногах. Наверное, просто непроизвольная реакция, потому что я удерживал ее навесу и не хотел отпускать, но я многое не осознавал за исключением этого. Я был полностью и бесповоротно окутан чувственной дымкой Брианны и моей любви к ней. То, что всегда ощущал после нашей близости.
Я слегка коснулся ее шеи своим языком и отхватил последний кусочек наслаждения, отыскав ее губы и страстно ее поцеловав. Если бы был способ заползти внутрь нее, то я сделал бы это. Я не знаю, почему так было с ней и ни с кем другим. Просто было.
Она медленно открыла глаза, необычайно красивые в посторгазменной дымке, наградив меня сонной улыбкой.
— С возвращением, — произнес я.
Она сглотнула, от чего ее горло пришло в движение, и мой взгляд зацепился за красную отметину, которую я оставил на ее шее своими зубами. Я часто это делал и позже всегда чувствовал себя виноватым за то, что помечал ее. Хотя она никогда не жаловалась на это. Она ни разу не высказала мне своего протеста по поводу того, что я делал с ней, когда мы занимались сексом. Иногда она казалась мне нереальной.
— Я поставлю тебя на ноги, хорошо?
Она кивнула.
Я медленно вышел из Брианны, наслаждаясь даже этим последним чувством скольжения, ощущая острую боль потери, потому что находиться внутри нее было слишком хорошо. Она встала на ноги и обняла меня. Мы стояли под струями воды пару минут, смывая все признаки секса. Печально. Я знаю, это делало меня пещерным человеком, но мне нравилось, когда в ней оставалась моя сперма.
Я выключил воду и вышел, чтобы взять полотенца. Она позволила мне вытереть ее, то, что я любил делать, когда у нас оставалось в запасе время, как сейчас.
— Мне нужно высушить волосы, — сказала она, вздохнув.
Я обернул полотенце вокруг своей талии, и потянулся за светло-желтым сатиновым халатиком, который она принесла. Я помог ей в него облачиться и завязал пояс, надув губы из-за того, что она больше не была обнажена.
— Так печально, что приходится прикрывать это тело. Просто трагично.
Я обхватил ладонями ее великолепные сиськи, покрытые шелковым материалом, и сжал их.
Она вздрогнула.
— Больно?
— Не совсем, просто они чувствительные. — Она зевнула, прикрыв рот тыльной стороной запястья, чтобы заглушить зевоту.
— Тебе и в самом деле необходимо сейчас же лечь спать. Я совсем тебя замучил. Извини, детка, я просто ничего не могу с собой поделать. Ты меня простишь? – Я держал ее за подбородок и ласково проводил большим пальцем по ее губам.
— Простить за что? За секс в душе? Ни за что, Блэкстоун. — Она резко покачала головой.
— Значит, ты злишься на меня? — В меня закралось сомнение, и я ненавидел это чувство.
— Нисколечко. Мне понравилось заново осваивать с тобой стену. — Она смеялась надо мной и этим развеяла все мои страхи.
— Хорошо, моя прекрасная хулиганка, садись и дай мне расчесать твои волосы. — Я слегка шлепнул ее по попке и усмехнулся, когда она подскочила, усаживаясь за туалетный столик.
— Смотри у меня, Блэкстоун, — предостерегла она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Или что? — парировал я.
— В будущем я лишу тебя секса у стены. Ты знаешь, я могу это сделать… если захочу. – Она сощурила свои глазки, глядя на меня в зеркало.
Я бережно провел расческой по пряди ее волос и перешел к другой спутанной области.
— Ооо, да, ты можешь, но на кой черт тебе это делать, детка? Ты любишь трахаться у стены почти так же, как любишь, когда я расчесываю твои волосы. Скорее всего, даже больше.
